Марина Серова - Острая нить
Алексей отошел метра на три вперед и вправо, держа наготове ружье. Володя приблизился почти вплотную к бандитам, поигрывая своим инструментом.
— Эй, чуваки, вы чего нам шины портите? С Валетом поссориться хотите? — начал разговор сотрудник охранного предприятия «Щит».
— Твой Вал-лет нам не указ, — с нарочитой брезгливостью оттопыривая нижнюю губу, произнес, растягивая слова, вышедший вперед немного более волосатый, чем остальные, гоблин — очевидно, вожак этой стаи — и сделал неприличный жест. — Ты с нами договаривайся, у меня братаны конкретные, — и он небрежно махнул стволом пистолета.
У его троих братанов в руках появились две короткие дубинки и пистолет.
— Платить надо! — резюмировал главгоблин.
— Мы всем, кому надо, уже заплатили, — ответил Алексей, не спуская глаз с обладателей стволов. — А вот с вас надо бы за колеса-то взять.
— Не, ты понял?! — вытаращил глаза бандит-расстрига. — Митяй, короче, глянь, что там за баба в кабине осталась!
Противненько ухмыляясь, вооруженный пистолетом Митяй подошел к правой дверце — я предусмотрительно сместилась именно вправо, но не стала выходить навстречу посланному за мной джентльмену.
— А ну, выл-лазь!
— Лучше давай ты ко мне, — маняще улыбнулась я ему и слегка «коснулась» биополем одной его интимной точки.
Спинальные рефлексы у этих тварей почти всегда действуют безотказно. Посол местной мафии засопел, поставил ногу на подножку и, придерживаясь за дверцу правой рукой с пистолетом, вцепился в край кабины левой.
Очень неудобное положение для стрельбы и начала схватки.
Я мысленно крикнула Лешке: «Давай!», и мы начали боевые действия одновременно.
Ребром ладони я ударила бандита по шее, а второй схватила за руку, державшую пистолет, и резко крутанула.
Крик гоблина и выстрел помповика раздались одновременно.
Я вырвала пистолет из ослабевшей руки своего противника, коротким пинком выбросила его из кабины, спрыгнула следом, отключила как следует ударом ноги в печень, развернулась к оставшимся бандитам, держа в обеих руках по пистолету, и крикнула:
— Ложись, гады!!
Лешка подкрепил мой приказ вторым выстрелом.
Оказавшиеся теперь уже между трех стволов и оглушенные выстрелами помпового ружья, гоблины лишились былого боевого духа.
— Бросай пистолет, живо! — повел стволом ружья Алексей.
Главгоблин подчинился, его пушка шмякнулась об асфальт и крутанулась на месте.
— И вы дубье бросайте! Ну! Повторять вам?! — взмахнул монтировкой Вовка.
Подчиненные последовали примеру своего босса.
Я покосилась в ту сторону, где лежал мой неудавшийся ухажер… и не увидела только что возлегшего на асфальт тела!
Н-да. Кажется, его Митькой звали?
Впрочем, чьи это ноги под машиной?
— А ну, вылазь! — повторила я его недавнюю фразу.
Неудавшийся беглец, извиваясь, выполз на свет божий.
Звали его Митькой, а теперь будет Червяк!
— Володя, обыщи-ка их быстренько, — сказал между тем Алексей, подобрав пистолет и подогнав бандитов к нашей машине. — Руки на капот, ноги пошире!
Червяка я тоже подвела к остальным. Володя побросал в кабину свою монтировку и бандитские дубинки, а потом принялся шарить у пленных по карманам. Мы с Алексеем держали братву на мушке.
— Вот, ножей две штуки, — доложил Володя через пару минут.
— Молодец. Теперь двоих с краю — вяжи. Веревка есть? — поинтересовался Алексей.
— А как же! — улыбнулся Володя и ловко связал сначала главаря, а потом — одного из подчиненных. Бандиты отчаянно матерились, но резких движений не делали.
— Ну что, конкретные ребята, потрудимся? — предложил Алешка. — Володя, двоих связанных сажай чуть в сторонке, а остальными — командуй. Не тебе же, в самом деле, колеса чинить?
Мои мужики озорно перемигнулись.
Под чутким руководством нашего шофера конкретные ребята шустро убрали с дороги свой «капкан» и приступили к устранению сотворенных собственными руками неисправностей. Работа двигалась споро, и примерно через полчаса наш «КамАЗ» обрел первозданную осанку.
Можно было продолжать путь.
— Леша, — предложила я, — пусть-ка парни прогуляются.
Алексей все понял и заулыбался.
— Верно говоришь! — одобрил он мою мысль. — Володя, ты уж не сочти за труд, свяжи и этих двух…
Мы отогнали стаю этих животных в посадки, примотали злобно молчавшую братву к березкам и повернули обратно.
— Счастливо! — бросил им через плечо Алексей и добавил, подумав: — Хотя какие щас сливы…
Потом он сел за руль трофейного автомобиля и поехал первым, а мы — следом.
Километров через пять Алексей посигналил и свернул на боковую дорожку, ведущую к берегу довольно большого озера.
Там мы остановились и вышли из машин.
— Топим? — предложил Лешка, кивнув в сторону берега. — А то одна морока с ней будет.
Мы не стали возражать и распрощались с трофеем. Прямо у берега начинался обрыв, вода в озере была очень мутная…
Потом я ухитрилась метнуть кости:
33, 17, 1.
«Символы грозящих тревог и досады».
Ну, сие давно не новость…
И еще я успела разглядеть это озеро с дороги: длинное, с изломанной линией берега, местами подбиравшееся почти к трассе, сверкавшее в свете клонившегося к закату дня…
Дальше дорога пошла вверх-вниз: многокилометровые подъемы чередовались с такими же затяжными спусками, и было видно с таких «перевалов» далеко-далеко. По сторонам от разрезавшего поля размокшего на жаре и блестевшего в косых уже лучах солнца асфальтового лезвия появились ряды тополей, словно кто-то боялся держать без ножен меч трассы, заострявшийся у горизонта и превращавшийся сначала в проволоку, а потом и вовсе в нить…
Но вот мы опять стали притормаживать.
— Что, снова родник? — осведомилась я, видя вдалеке только стоявшую у обочины какую-то будку.
— Да нет, — хмыкнул Володя, — хуже. Менты!
Когда мы поравнялись с будкой — увы, внутри не было и в помине источника живительной влаги, — из своей конуры вылез рыжий худой гаишник и лениво, как римский император, поднял свой жезл.
Машина остановилась.
— Сержант Приходько. — Гаишник, совсем мальчишка, еще более лениво, чем жезл, начал было подносить руку к козырьку фуражки, но, кажется, примерно на полпути устал. — Куда следуем?
— В Москву, — ответил Володя.
— Документы, пожалуйста! — привычно изрек тощий страж дороги; глаза его при упоминании столицы почему-то радостно блеснули.
Изучение путевки и водительских прав не заняло много времени.
— Кто с вами следует? — задал очередной вопрос сержант Приходько.
— Охрана, — лаконично объяснил наш возница. Мы с Лешкой протянули сержанту свои служебные и командировочные удостоверения.
— Оружие имеете? — осведомился рыжий гаишник, возвращая документы.
— Да, — ответили мы оба почти хором.
— Разрешения? — с надеждой спросил Приходько.
Перед пытливым взором борца с дорожной преступностью предстали соответствующие бумаги.
— Что везем? — не унимался тощий сержант.
— Обратно повезем, а сейчас — пустые, — сказал Володя.
— Давайте проверим кузов, — предложил неутомимый сержант.
Убедившись в правдивости слов шофера, наш дотошный Приходько продолжал выспрашивать бедного Володю:
— А что еще везете?
— Ничего не везем, еды только на дорогу взяли.
Испытывавший явный дефицит калорий, сержант просиял:
— Тушенка есть?
— Нет, только кильки в томате.
— Давай!
Володя молча отдал ему вожделенную банку.
— Нас там трое, — сообщил изголодавшийся Приходько.
— Хлеба три буханки возьмете? — предложил Лешка. — Как раз под килечку — милое дело…
Удовлетворенный гаишник осклабился, отпустил нас и побрел к себе в будку.
Мы покатили дальше.
— Неужели он из-за банки нас столько мурыжил? — спросила я; недавняя сцена меня ошеломила.
— Такие ничем не брезгают, — ответил наш бывалый шофер.
— У меня двоих знакомых недавно патрульный у самого их дома тормознул, — заговорил Алексей. — Шли они, правда, немного навеселе, но, упаси боже, не шатались и беспорядков не устраивали. Так этот субчик стал по рации «луноход» вызывать — в вытрезвитель их собрался упечь. Ну, друзья мои двинули было домой — им два шага оставалось. А он — представляете? — схватил одного, дернул, не удержался, повалил его и упал сам, а потом — не поверите! — ему полноса откусил!
— Да ты что? — Я выпучила глаза, Володька присвистнул. — А дальше?
— Ничего, — ответил Лешка. — Нос моему приятелю пришили, заявление его начальник того мента уговорил не писать…
— Да-а, — протянул Володя. — На этих легавых уже пора намордники надевать!
Мы засмеялись.
