Дей Кин - Мертвые милашки не болтают
– У вас нет сигареты?
Он остановил машину, наклонился к девушке и протянул пачку. Она кокетливо вытащила сигарету и прикурила от протянутой им зажигалки. В свете неоновых реклам ее колени выглядели просто соблазнительно. Пэгги невинно улыбнулась и неожиданно спросила:
– А почему бы нам не зайти ко мне и немного выпить?
Все это выглядело абсолютно абсурдным. Харт не находил ответа на ее предложение.
– Вы шутите? – только и смог повторить он.
– Совсем не шучу, поверьте мне, – умоляюще промолвила девушка. – Ведь вы всю дорогу только и делали, что смотрели на вывески баров, ресторанов и спрашивали себя, удобно ли будет сделать остановку и пригласить меня выпить.
– Верно, – рассмеялся Харт.
– Теперь все забегаловки уже закрыты. Так почему же вы не хотите зайти ко мне, чтобы пропустить рюмочку мартини?
– Послушайте, милая…
– Да? – Пэгги посмотрела ему в глаза.
Он решил действовать напрямик.
– Меня это, правда, не касается, но хочу сказать вам, что миленькие девушки не приглашают к себе в два часа ночи незнакомого мужчину, если у них нет на уме чего-то определенного. Так что же кроется за всем этим?
– Ничего… Я просто не хотела оставаться одна.
– Почему?
– Если вы подниметесь ко мне, я вам все скажу.
Харт держал обе руки на руле.
– Наша встреча может иметь довольно много значений.
– Знаю.
Пэгги сказала это каким-то особенным тоном. Харт от этого рассердился и заволновался. Ему все еще было тепло и он ощущал усталость. Странные все-таки эти существа – женщины! Они, вероятно, уверены, что стоит им немного пококетничать с мужчиной, то они обязательно добьются своего. Но самое невероятное заключалось в том, что в девяносто девяти случаях из ста они оказывались правы вопреки всякой логике.
– Прошу вас, – спокойно произнесла она.
Харт больше не раздумывал.
– Хорошо. Но только на рюмочку мартини.
Пэгги откинулась назад, держа руки на коленях.
– Там посмотрим…
Харт нажал было на газ, но сразу затормозил, так как рядом с ним остановилась патрульная машина и из нее вышел полицейский.
– Остановитесь на минутку, – проговорил коп, но в следующий миг он узнал Харта и крикнул через плечо коллеге: – Эй, Джо! Вылезай! Наш Док вернулся с войны!
Оба полицейских были рады вновь увидеть Харта.
– Поздравляю вас, Док! – воскликнул первый полицейский. – Вы правильно осудили Коттона. Мы как раз слышали все по радио.
Присутствие девушки в машине неприятно стесняло Харта. Он посчитал, что ее следует представить.
– Очень приятно видеть таких бравых молодцов! Разрешите представить вам. Мисс Пэгги…
– …Джонс, – добавила она.
Полицейские назвали свои имена, но осуждение Коттона интересовало их больше, чем девушка в машине Дока. Они возбужденно поведали Харту, что во всем районе заключали пари 8 к 2, что Коттона не осудят, потому что прокуратура не смогла представить суду «корпус деликти», а они оба поставили на пари свою зарплату, что Коттона обязательно осудят.
Оба полицейских были постоянными посетителями его аптеки и они ему нравились, но, тем не менее, он был счастлив, когда у них неожиданно заквакал радиотелефон и они вынуждены были уехать.
Когда они скрылись из виду, Харт включил мотор и медленно направился дальше. Ему было бы намного лучше, если бы он не повстречался с этими симпатичными полицейскими. Несмотря на международное значение этого города, он оставался в отношении сплетен настоящей деревней. Завтра утром все, начиная от швейцара в ликеро-водочном магазине и кончая метром в его аптеке будут знать, что Джо Финн и Нетт Хукер остановили в два часа ночи машину Дока Харта и обнаружили в ней миленькую девушку, которая представилась им под явно вымышленным именем Джонс. И это после выполнения им своего гражданского долга в качестве присяжного в процессе, который тянулся два месяца.
Пэгги положила руку на его колено.
– О чем вы думаете?
Харт не стал скрывать от девушки своих размышлений по поводу недавней встречи с полицейскими.
– О том, что даже сухой бизнесмен, не знающий ничего, кроме бизнеса, может попасть в щекотливое положение.
– Ну, теперь вы уж наверняка на меня разозлились, да?
Харт продолжал гнуть свою линию.
– Этого я не сказал бы. Но теперь я попал в зависимость от обстоятельств.
– Каких?
– Теперь я просто обязан знать, кто вы такая и чего вы от меня хотите?
2 СЕНТЯБРЯ 1958 ГОДА, 3 ЧАСА 00 МИНУТ
Квартирка выглядела точно так, как и ожидал Харт: две комнатки, ванная и маленькая кухонька в одной из старых отремонтированных вилл, что были разбросаны по склонам холмов к северу от Бульвара.
Попивая вторую порцию мартини, Харт должен был отдать должное девушке. Она отлично готовила коктейли, хотя они были немного крепковаты и подавались в рюмках для виски.
Встреча проходила по определенной схеме. Пэгги объявила, что она должна переодеться во что-нибудь более легкое и свежее. Но вместо того, чтобы предстать перед ним в обязательном в таких случаях неглиже, она возникла в прекрасном шелковом халате, который не прикрывал ее коленок, а находился на ладонь выше. Затем она уселась сбоку на кушетку и с кокетливой улыбкой и даже немного вызывающе взглянула на него.
Харт обтер влажные ладони о брюки и захотел произнести что-нибудь остроумное. Но ему ничего не приходило в голову. С каким-то торжественным видом «русалка» Пэгги придвинулась немного ближе.
– Сейчас вы раздумываете как раз об этом, не так ли?
– Над чем?
– Что на мне надето под халатом.
– Угадали, – сознался Харт.
Неожиданно хриплым голосом она сообщила:
– Кроме меня самой, ничего под халатом нет.
В следующий момент ее губки прилипли к его губам.
В машине Харт сказал, что заедет к ней разве что на рюмку мартини. Теперь он должен был бы вспомнить об этом, когда перегнулся через нее, чтобы быстренько достать из пачки сигареты.
– Что ж, после того, как ты меня заполучила, ты, наверное, скажешь мне причину? – осведомился он.
Пэгги взяла сигарету и вздохнула.
– Скажем так… Я не хотела оставаться одна.
Харт затянулся сигаретным дымом.
– Но почему именно я?
Пэгги долго смотрела ему в лицо.
– Ты поверил бы мне, если бы я сказала, что ты был единственной причиной, по которой я посещала судебные заседания? Два месяца и два дня я сидела и думала, как хорошо было бы быть с тобой вместе.
– Разумеется, не поверил бы, – ответил Харт. Годы, прожитые на бульваре Сансет, заставили его отказаться от многих иллюзий. – Мне почему-то кажется, что речь тут не в одиночестве, а в упрямстве. – Он приподнял пальцем ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза. – Кому ты отомстила, Пэгги?
– Еще в машине ты сказал, что сегодня чудесная ночь.
Харт провел рукой по ее волосам.
– Ночь чудесная, но это не ответ на мой вопрос.
– А ты думаешь, что я должна тебе ответить?
– Мне бы этого хотелось.
Какое-то мгновение она молча лежала, а потом, пошатываясь встала.
– Извини меня, мне бы хотелось выпить водички.
Когда она вернулась, походка ее была еще более неуверенной, а от нее самой попахивало джином.
– Ты уверена, что ходила пить воду?
– Нет, я пила джин, – честно ответила она и снова легла, посматривая на него.
– Как насчет того, чтобы объяснить мне, что все это значит?
– Ты обозлишься на меня.
– Возможно…
– И Гарри тоже.
Харт почувствовал, как на его лбу выступили капельки пота. Но несмотря на это, он все же заставил себя спросить:
– Какой Гарри?
– Гарри Коттон.
– Не может этого быть.
– Тебе обязательно нужно было знать.
– Ты его хорошо знала?
Губы девушки скривились в горькой усмешке.
– Я его законная жена. Мы поженились в Техасе, когда у него еще было предприятие по борьбе с вредителями. – Девушка упрямо смотрела на Харта. – Ну а теперь можешь залепить мне пощечину.
Харт вынужден был взять себя в руки, чтобы подавить горькое чувство, поднимавшееся в нем. Вероятно, Коттон причинил ей огромное горе, раз упрямство и горечь завели ее так далеко. И не удивительно, что защита побоялась вызвать ее в качестве свидетеля.
– Почему ты считаешь, что я должен залепить тебе пощечину?
– Гарри не стеснялся!!! Он не стеснялся путаться с любой женщиной и это началось уже на первой неделе после свадьбы… Теперь я это знаю. В короткие паузы он возвращался ко мне, а поскольку у него была дурная совесть, он ревновал меня к первому встречному мужчине и устраивал сцены с побоями. Иногда он меня так избивал, что я не могла выйти на работу. – Постепенно ее голос стал звонким и пронзительным. – И теперь он получил то, что заслужил! Вы слышите? То, что заслужил!
– Слышу, – спокойно проронил Харт.
Одно, по крайней мере, было ясно: это была ночь, когда он получил благодарность. Горечь и боль заставили Пэгги не только рассчитаться со своим осужденным на смерть мужем, но и отблагодарить Харта за то, что он внес свою лепту – ровно двенадцатую часть – в его осуждение. Да, по всей вероятности, она испытывала от него адские муки, раз готова была на что-то подобное.
