Дей Кин - Майами, 69

К процедуре таможенного досмотра она относилась совершенно спокойно — она его проходила уже сотни раз, — но здесь, в международном аэропорту Майами, он ей показался необычно тщательным и долгим. Девушка никак не могла понять, чем же она привлекла к себе столь пристальное внимание местных таможенников. Она была американкой, имела непросроченный паспорт со штампом, проставленным в Стамбуле лишь днем раньше. Казалось бы, никаких придирок к ней быть не должно. Тем не менее по прибытии на родину на таможне ее предупредили, что ей необходимо побеседовать с представителями службы иммиграции.

Оказавшись в общем зале аэропорта, Кара заметила человека в белом мятом льняном костюме и дорогой на вид широкополой шляпе, который, как она заметила, не спускал с нее глаз с того самого момента, как она сошла с трапа самолета. Кожа на его лице блестела от пота, но взгляд был добрым. Облокотившись на прилавок стойки страхового агентства одной из авиакомпаний, мужчина украдкой поглядывал на Кару поверх развернутой газеты, которую он держал в руках.

"Наверное, все здесь принимают меня за шпионку, — подумала девушка. — Ситуация интригующая, но вряд ли такое начало моей работы в Майами можно считать удачным”.

Кара купила себе большой стакан апельсинового сока и, с наслаждением посасывая его через соломинку, стала наблюдать за проходившими по залу пассажирами, большинство из которых были молодые люди. Даже в столь поздний час аэропорт кишел, словно муравейник. Такого девушка не видела ни в одном аэропорту Европы даже в час пик.

Допив сок, Кара, уже приготовившись, что кто-то ее вот-вот снова остановит, прошла к распахнутым настежь дверям здания аэропорта и выглянула наружу.

На улице было темно. Теплый ветерок, напоенный запахом цветущих апельсиновых деревьев, ласково дунул в лицо. Ночное небо над головой девушки было сплошь усыпано яркими звездами. Такой красивой луны, какая была здесь, она еще никогда не видела. “Если это типичная для марта погода, то мне в Майами обязательно понравится, — подумала девушка — Мне очень понравится и во Флориде, но это только в том случае, если меня туда пропустят”.

А тревожное чувство, что ее могут не пустить на свою собственную родину, почему-то не покидало Кару.

Постояв немного в дверях, девушка вернулась в зал таможенного досмотра, где узнала, что весь ее багаж уже проверен.

— Бриллиантов, героина, слитков золота в моем багаже не обнаружено? — с иронией спросила она двух таможенников.

— Ни того, ни другого, ни третьего в ваших вещах не найдено, — ответил ей один из служащих, у которого было непроницаемое лицо. — Могу ли я задать вам один вопрос, мисс О'Хара? Как долго собираетесь вы пробыть в Соединенных Штатах?

— Пока не знаю, — неопределенно ответила Кара.

Если прохождение таможенного досмотра было процедурой неприятной, то беседа с представителями иммиграционной службы тем более. Из Стамбула до Майами самолет летел долго, рейс оказался не из самых удачных, Кара сильно устала, прибавилось раздражительности, а в “Отель Интернэшнл”, где ей выделялся офис для работы, она хотела произвести самое приятное впечатление.

Представителем иммиграционной службы, который должен был задавать ей вопросы, оказался гладко выбритый, вежливый и одетый с иголочки мужчина, представившийся мистером Тор-ком. “Наверняка американизированный японец, а фамилия у него производная от какого-нибудь Токомады”, — мелькнуло в голове девушки.

Она решила быть с человеком предельно вежливой. Что ни говори, а международная обстановка оставалась напряженной, и Соединенным Штатам приходилось принимать повышенные меры безопасности, чтобы не допустить въезда в страну подозрительных лиц. Естественно, соответствующие службы прежде всего должны были удостовериться, что паспорт у нее настоящий, а она та, за кого себя выдает. Девушка вполне могла оказаться и в самом деле агентом иностранной разведки, а ее профессия просто к этому располагала. Кара не раз замечала за своими работодателями, что подавляющее большинство из них, а точнее, девяносто девять процентов ее клиентов, едва в разговоре затрагивалось финансовое положение их фирм, экономических аспектов сделки или политики, в ее присутствии тотчас замолкали: опасались, что наемная секретарь-машинистка может оказаться иностранным агентом. Однако те, кто следил за сохранностью информации, не подлежащей разглашению, прекрасно знали: тот, кто прилюдно проявлял бдительность, мог легко проговориться после шести стаканов холодного мартини, а еще более вероятно — оказавшись с секретаршей в постели. Поэтому Кара понимала, почему так скрупулезно проверяют ее при въезде в страну.

— Итак, продолжим. — Мистер Торк взглянул на прибывшую. — Вы говорите, что родились в Риме, отец у вас американец, а мать итальянка?

— Да, так оно и есть. Но отец зарегистрировал меня в американском посольстве в тот же день, как я родилась.

Мистер Торк кивнул:

— Этот факт должен содержаться в вашем личном деле. Там же указано, что ваш отец, бывший старший сержант военно-морских сил США, когда вы родились, еще работал, и этот факт делает вас гражданкой Соединенных Штатов автоматически.

Кара мило улыбнулась:

— Спасибо, мистер Торк. Я очень рада, что являюсь гражданкой Соединенных Штатов Америки. Мое гражданство не позволяет мне чувствовать себя на родине чужой.

Чиновник службы иммиграции пропустил мимо ушей эту фразу, сказанную Карой с сарказмом, и тут же сменил тему разговора:

— Верю, что ваш приезд в Майами организовал отдел кадров “Отель Интернэшнл”, что с вами связались в Стамбуле и пригласили посетить Майами-Бич. Но это так отличается от вашего собственного стиля устанавливать контакты!

— Да, но именно так оно и было. От мистера Андерсона я получила два письма и телеграмму с приглашением.

— А на каких условиях вы проживали в стамбульской гостинице “Хилтон”?

— Для меня на самых обычных. За то, что я переводила и отвечала на письма иностранцев, турки мне бесплатно предоставили в гостинице помещение под офис, где я работала как наемная секретарь-машинистка.

— Как я понимаю, ваша основная работа в Турции заключалась в составлении писем, организации деловых встреч для бизнесменов, которые ни языка, ни обычаев страны не знали?

— Да, верно.

— Сколькими языками вы владеете, мисс О'Хара?

— Семью и хорошо понимаю, когда говорят, еще на трех.

— Вашими познаниями в языках вы обязаны отцу, матери и нескольким мачехам, на которых женился ваш отец, работая в наших посольствах за рубежом? Ваш отец служил главным образом в почетном карауле и советником в протокольных отделах? Это так?

— Да, это так, — подтвердила девушка.

— А чем вы занимались до того, как приехать к нам, мисс О'Хара?

— Живя с родителями за границей, я ходила в местные школы. После того как в Лондоне в результате несчастного случая погиб мой отец, а в ту пору мне было всего семнадцать, моя очередная мачеха забрала все средства отца и уехала, как я думаю, на Французскую Ривьеру. Вскоре я вышла замуж за английского подданного, которого звали Сесл Эндрюс, но наш брак длился всего несколько месяцев.

— Вы с ним разошлись?

— Да, и шесть лет ждала решения, когда суд мне возвратит мою девичью фамилию.

— Чем вы занимались после того, как расстались с мужем?

— Я вернулась в Соединенные Штаты. В Лос-Анджелес. Зарабатывала на жизнь тем, что подавала в баре коктейли, и посещала курсы интенсивного обучения стенографии и машинописи при школе бизнеса Сойера.

— А затем?

— Затем вернулась в Лондон и стала работать, используя знания иностранных языков.

Мистер Торк сделал какие-то пометки в своем блокноте.

— А теперь скажите, где вы работали перед тем, как переехать в Стамбул? — спросил он.

— В Каире.

— А до Каира?

— В Риме, Вене, Бонне. Еще в Западном Берлине и Мадриде. Также в Милане и Париже. Кроме того, в Нью-Дели и Калькутте, — ответила Кара и сдунула со лба прядь волос, выбившуюся из-под заколки.

Этот допрос мог продолжаться целую вечность. Она порылась в бумагах, лежавших на столе, нашла свой паспорт и положила его перед надоевшим ей чиновником.

— Если не верите, а похоже, что так оно и есть, можете посмотреть на мои визы, — теряя терпение, предложила ему девушка.

Мистер Торк паспорт ее раскрывать не стал, а спокойным голосом продолжил:

— Другими словами, за последние пять-шесть лет вы много ездили по свету, переезжали из одной страны в другую.

— Да, последние пять лет, — уточнила Кара.

— И работали наемной стенографисткой.

— Да.

— Вам доводилось работать за “железным занавесом”?

— Нет. Ближе всего я находилась от него, когда работала в Западном Берлине.

Мистер Торк взял в руки паспорт девушки.

— По французской визе можно судить, что вы прожили в Париже почти два года.