Наталья Андреева - Любовь.ru. Любовь и ирония судьбы

 Вепеrа: небось, наколешь. Знаю я, чьи вы фотки присылаете! Жулики!

 Apollon: а вы не жулики?

 Maggy: да здравствует виртуальная любовь!!! Кто сомневается, что я красавица?!

 Apollon, я тебе верю!!! Давай друг друга любить!!!!!!!!!!…

… Первый час ночи. На ключевое слово поисковый сервер выдал не один десяток страниц, у Любы уже в глазах рябит. Еще один сервер — мимо.

— Чушь какая! — протяжно зевает Стас. — И — ничего! Пусто.

— А что ты хотел? Заглянул разок, и поймал своего маньяка?

— Так он же не один! Небось, целая шайка!

— Может, у них код? Набор слов? Или имена какие-нибудь особенные?

— Ты что, подозреваешь этого дебильного Секьюрити или озабоченного Аполлона?

— Интересно, какой бы он мог взять псевдоним? — задумчиво спросила Люба.

— Давай спать. Хватит на сегодня.

— Ваш цвет — черный. Хотите общаться?

— Хоть ты помолчи.

— Меня зовут Юнона. Ищу Авося. Авось, повезет. Стас, как думаешь? Повезет?

— Мне на работу завтра!

— Всем на работу. Поцелуй меня.

— Ваш цвет черный. Спокойной ночи!

— Но я хочу общаться!

— Тогда садись за компьютер. Там таких желающих пруд пруди. И кому все это нужно?!

— Коммерция, Стас, чистая коммерция. Одни просто скучают, другие деньги на этом делают. Иногда так хочется хоть с кем-нибудь поговорить! Хоть виртуально!

— Я правильно подумал: его сегодня не было?

— Там, где мы искали, не было. Мне почему-то кажется, что я должна его почувствовать. Спокойной ночи.

Вскоре она уже крепко спала.

ГЛАВА 2

Это произошло следующим вечером. Стас пришел с работы позже обычного, расстроенный и чем-то очень недовольный.

— Случилось что-нибудь? — осторожно спросила Люба.

— Угу, — буркнул он и пошел мыть руки.

— На работе?

— Не знаю еще, — Стас вышел из ванной, вытираясь полотенцем, бросил его, куда попало. Люба подняла:

— Как это не знаешь?

— В соседнем подъезде мужик умер. Возможен криминал. Шел сегодня с работы, и… Да что с тобой?

— Стас! Это же… О, Господи! — она обессилено опустилась в кресло. — Я же чувствовала, что так будет! Я не должна была оттуда уходить!

— Откуда? — он удивленно поднял брови.

— От этого Варягина!

— Какого еще Варягина?

— Помнишь письмо? Неправильный адрес на конверте?

— Ну, помню. И что?

— Я его отнесла. Хозяин, тот самый Олег Валерьевич Варягин был в состоянии глубокой депрессии. Близок к самоубийству.

— Ну-ка, ну-ка, с этой минуты поподробнее, пожалуйста. — Стас присел на краешек дивана: -Как ты сказала, зовут твоего потенциального самоубийцу?

— Варягин Олег…

— Постой-ка. Варягин, ну да. Его сейчас допрашивают как свидетеля. Понимаешь, я только с работы ушел, и, видимо, позвонили насчет этого трупа.

— Какого трупа? Которого сейчас допрашивают как свидетеля?

— Ну, какая ты непонятливая! Дело-то в наш убойный отдел передадут, если обнаружится криминал! А твой Варягин жив, умер его сосед, мастер из телеателье.

— Сосед? Мастер? — удивленно спросила Люба.

— Ну да. Он сегодня чинил твоему Варягину телевизор, так, по-соседски, и денег не взял, а получил в качестве презента бутылку водки. Отличная водка, дорогая, прозрачная, как слеза…

— Не отвлекайся на алкогольную тематику.

— Ну да. Так вот: придя, домой и, выпив, этой водки, варягинский сосед Михаленко Борис Павлович мгновенно откинул копыта. Спрашивается: в чем причина?

— И в чем?

— Вскрытие покажет. Но судмедэксперт сказал, что очень похоже на отравление.

— Водка, значит, была некачественная.

— Все может быть, — задумчиво сказал Стас. -Но такая хорошая водка, уважаемой марки, прозрачная, как слеза…

— Иди ужинать уже. Значит, с Варягиным все в порядке?

— В том-то и дело, — сказал Стас, направляясь на кухню. Все еще расстроенная Люба слышала только его невнятное бурчание. «Варягин, Варягин», — билось у нее в голове.

— Что ты сказал? — переспросила она, двинувшись следом.

— Я сказал, что если дело не в плохом качестве водки, то получается, что твой Варягин отравил своего соседа.

— Чушь какая! Зачем ему травить соседа — телемастера?

— Ну, мотивы могут быть разные. Жену могли не поделить.

— Чью? От Варягина жена ушла.

— У соседа осталась.

— И как она?

— Баба как баба, — пожал плечами Стас. — Стоит у подъезда, воет. Мужнино тело на вскрытие увезли.

— Бесчувственный ты, все-таки, человек!

— А ты чувственный?

Он стоял у плиты, накладывал в тарелку жареную картошку. Люба внезапно почувствовала злость:

— Не чувственный, а чувствительный. Слово «чувственный» означает нечто совсем другое.

— Да знаю я, что оно означает! Но к тебе никак не относится!

— Это ты о чувственности заговорил потому, что до ночи по порносайтам лазал?

— Я работал!

— Хорошая работа.

— Слушай, дай спокойно поесть, а?

— Я просто не верю, что человек, который находится на грани самоубийства, станет травить своего соседа. Он не мог этого сделать.

— Мог, не мог, — равнодушно пожал плечами Стас. — Все мы думаем, что не можем. Вскрытие покажет.

— Может, мне пойти с ним поговорить? — осторожно спросила Люба. — С Варягиным?

— Ты-то только не лезь в это дело! — разозлился и он. — Психолог доморощенный! Только частных сыщиц мне не хватало!

— Я тебе, между прочим, не раз помогала.

— Помогала, да. Но если ты попробуешь подойти к квартире Варягина, я тебя насильно изолирую.

— В тюрьму упрячешь?

— Надо будет, упрячу и в тюрьму. Или наручниками к батарее прикую. Не надо нам самодеятельности.

— Нам?

— Органам. Правоохранительным.

— Что ж…

Люба отвернулась к плите, старательно стала вытирать тряпочкой масляные брызги. Стас перестал жевать:

— Обиделась?

— Нет.

— Обиделась. И зря. Занимайся своим делом, милая. Плиту вот помой. Полезно. И дай мне слово, что к Варягину не пойдешь. Самое свое честное и благородное слово.

— А иначе?

— Иначе я выполню свою угрозу. Насчет наручников, которыми к батарее. Ну?

— Даю честное благородное слово, что к Варягину не пойду.

— Ну, вот и хорошо.

— А если я его нарушу?

— Не нарушишь. Ты женщина порядочная. Иди уже за стол, дырку в плите протрешь. Предупреждаю сразу: бытовые электроприборы чинить не умею.

— Все-таки, Стас, ты порядочная свинья. И неблагодарная.

— Ничего, я тебя потом поблагодарю. Вот доем и поблагодарю. За вкусный ужин.

Вечер показался Любе безнадежно испорченным. Ну почему он не хочет прислушаться к ее словам? Не мог человек, находящийся в таком состоянии, как Варягин, кого-то отравить, в этом Люба была просто уверена. Не до того ему, бедняге.

— Кстати, как твоя любимая подруга? — спросил Стас, покончив с ужином.

— Апельсинчик? О, теперь у нее дела идут полным ходом! Прошлую субботу увидела, наконец, кулинарное шоу, где она ведущая. В десять тридцать утра.

— Ты бы пошла к ней в ученицы, что ли, -вздохнул Стас.

— Что, ужин не понравился?

— Не в еде дело. Конечно, мужчина любит вкусно поесть, но больше этого он любит, когда его на пороге дома встречает жизнерадостное, полное сил и энергии существо…

— Существо! Женщина, это существо?!

— Ладно, забудь. Неудачно высказался. Как там они в новой квартире обживаются?

— Обживаются. Люська только смеется, что в долгах не то, что как в шелках, как в бархате. Спонсоры, мол, денег ссудили, теперь надо отрабатывать.

— Ничего, она справится. Надо как-нибудь посмотреть ее шоу. Хоть я и не собираюсь брать уроки кулинарии, но все равно интересно. Все-таки, подруга твоей…м-м-м… женщины на экране телевидения…

— Существа ты хотел сказать.

— Что?

— Не женщины, а существа.

— Не цепляйся к словам…

…Утром, когда Стас ушел на работу, Люба села за компьютер. Нельзя подходить к варягинской квартире, так нельзя. Слово дала. И разговаривать с ним нельзя. А вот Интернет Стас не запрещал. Не додумался. А по сему вполне возможно послать Олегу Валерьевичу сообщение:

 Кому: Варягину О. В.

 От кого: писъмоносица

 Тема: вопрос

 Уважаемый Олег Валерьевич! Мне стало известно, что с вами произошла неприятная история. Умер ваш сосед, и ко всем вашим несчастьям прибавились еще и проблемы со следственными органами. Я верю, что вы здесь ни при чем. Постарайтесь успокоиться и взять себя в руки. Ни в коем случае не предпринимайте никаких решительных шагов! Это еще не конец света. Свяжитесь со мной, если сочтете нужным.

 Любовь Александровна Петрова.

Ответ она получила вечером, еще до прихода Стаса.