Евгений Сухов - Криминальный репортер
— Будьте здоровы, Геннадий… — сказал всегда вежливый и предупредительный Вова Чикин.
— Шеф… Всегда! — Это сказал я. С чувством. И сжал кулак в интернациональном приветствии.
Когда мы покинули кабинет главного редактора, то услышали незабвенное:
Черный во-ора-ан, черный во-ора-ан,
что ты вье-есси надо мно-о-о-ой?
Ты дабы-ычи-и не дажде-есси,
черный во-оран, я не-е тво-ой…
Было очень печально, если не сказать больше. Поганенько было на душе! Бывший корректор Полина Шлыкова с высшим филологическим образованием беззвучно плакала, и слезы безостановочно катились из ее глаз, как вода из текущего на моей кухне вечно сломанного крана. Ей было пятьдесят два года, и она, наверное, со страхом представляла себе, как будет устраиваться на новую работу. Ведь после сорока женщине найти приличную службу весьма и весьма проблематично.
Бывший корреспондент Вова Чикин, бывший заместитель главного редактора и по совместительству верстальщик и ответственный секретарь Витюня Жмуркин шли и тупо смотрели прямо перед собой, вряд ли что-либо замечая.
Я среди них был самый молодой. А следовательно, и наиболее перспективный. Это была третья газета, из которой меня выперли после окончания журфака, ну, или из которой пришлось уйти не по собственной воле.
Я клял себя, клял невезуху, которая всю жизнь преследовала меня, начиная едва ли не с пеленок, но мне все же было, наверное, легче, нежели остальным: всем троим было за сорок, а мне не стукнуло еще и тридцатника.
Что же касается моей невезухи, то началась она, насколько помню, с детского садика. Я попал в группу, состоящую из одних девчонок (ну, может, и были двое-трое мальчишек, но их совершенно не помню). И девчонки попались на редкость вредные: все время жаловались на меня воспитательнице, как по делу, так и вовсе беспричинно. То я молоко с пенкой в раковину слил (к молочным пенкам я всегда испытывал отвращение, что, похоже, передалось и к пивной пене, которую я всегда сдуваю), то в тихий час не спал, то кого-то из них обозвал дурой, хотя в моем лексиконе такого слова тогда еще не имелось.
В школе вообще полная непруха: мне совершенно не давались точные науки… Хорошо, что в университете, куда я поступил со второго захода (в первый раз просто не повезло: проспал и опоздал на вступительный экзамен), не надо было сдавать экзамены по математике, физике…
Мне не повезло с женой. Я женился на третьем курсе, по любви. Правда, как оказалось, только с моей стороны. Алла была приезжей, и ей просто надо было зацепиться в Москве: прописка, квартира, а потом — работа. Все это она получила, шаг за шагом. После чего я стал ей не нужен. А я все еще ходил в розовых очках, полагая, что в жизни у меня началась полоса везения и удач. Ошибся. Розовые очки мешали разглядеть, кто такая Алла. Когда случайно увидел, как она целуется с каким-то деятелем, сидящим за рулем шикарного авто, розовые очки слетели и хрустнули под подошвой башмаков.
Мы тогда встретились с ней взглядами. Она не отпрянула в испуге от мужчины…
Домой пришла приблизительно через полчаса после меня.
— Ну, и что ты молчишь? — завела она разговор первой.
— А что говорить? — заставил я себя посмотреть на нее.
— Что-нибудь, — ответила она. — Или станешь делать вид, что ничего не произошло?
— Не знаю, что говорят женам в таких случаях, — отозвался я, понимая, что мир, который, как мне казалось, был невероятно крепким, вдруг обрушился в один миг. Оказывается, состоял он из сплошных иллюзий.
— А ты скажи, как говорят в сериалах: пошла вон, например! — она посмотрела на меня, и в ее глазах я увидел злость. — Начни недоумевать и сокрушаться… Как ты могла, и все такое… Или выдохни мне гневно в лицо: сука! Или начни собирать свои манатки в спортивную сумку, заталкивая их как попало, а потом молча уйди, тихо прикрыв за собой дверь. Только не забудь поиграть желваками и всем своим видом показать, как тебе мучительно больно от всего происходящего.
— Мне некуда идти, — тихо произнес я.
— Правильно, — быстро согласилась она. — Тебе некуда и не к кому идти. И так будет всегда…
— И что с того? — спросил я.
— Да то, что ты — лузер. Ты таким родился. И это твое истинное призвание, — она была очень убедительна в своем презрении.
— Хорошо, дальше что? — еще раз посмотреть на нее я уже не мог себя заставить.
— Ничего, — кажется, она пожала плечами. — Просто такое положение вещей меня не устраивает.
— А раньше устраивало? Когда ты выходила за меня? — спросил я.
— Вот только не начинай, — она плюхнулась на диван. — Да, раньше меня это устраивало. Все же ты коренной москвич. Квартира в центре, столичные перспективы… А теперь — нет. Я все же надеялась, что ты будешь расти. А ты просто не хочешь…
— Ну, и что в твоем понимании — расти ? — спросил я, зная, конечно, каков будет ответ. Сейчас она скажет, что мне надо, как и подобает мужику, включиться в гонку за благополучием и удовольствиями, расталкивая локтями тех, кто слабее, и держась как можно ближе к тем, кто сильнее. Но она ответила просто:
— Сам знаешь…
— Ладно. Как мы с тобой будем… дальше? — кажется, вместе с розовыми очками с меня упало еще нечто, какой-то груз, и мне, несмотря на обиду и отчаяние, стало даже как-то легче. Ведь пребывая в любовном тумане к Алле, я подспудно знал, что этому придет конец. Со мной и не могло быть иначе, ведь я — неудачник. И вот — случилось… И у меня будто камень упал с души: вот, наконец, дождался. И теперь тяготившее меня ожидание беды исчезло. Ибо пришла сама беда, вот только жаль, что она явилась в образе красивой и не в меру самоуверенной женщины. Но, поскольку я беду ожидал, то был к ней как бы подготовлен…
— Будем разводиться, — сказала Алла и выжидающе посмотрела на меня.
— Ты этого хочешь? — спросил я.
— Да! Хочу! Очень! — это было сказано с вызовом, но меня не слишком задело.
— Хорошо, — ответил я. — Раз ты инициатор, то тебе и начинать развод. А я подпишу, что там надо подписывать…
— Учти, все будем делить пополам, — немного растерянно произнесла она, очевидно, ожидая от меня иной реакции.
— Понимаю, — сказал я.
— А квартиру будем разменивать…
— Жаль. Классная квартира. Трехкомнатная сталинка… В центре. Она досталась моим родителям от моей бабки…
— Ну и что? — кажется, Алла нервничала. — Уж не хочешь ли ты сказать, что я не имею прав на эту квартиру? Я в ней прописана, мы владеем ею в равных долях, и по закону имею полное право на то, чтобы…
— Имеешь, имеешь, — не дал я ей договорить. Получилось это у меня вполне спокойно, и она с некоторым удивлением посмотрела на меня: не строю ли я ей какие-нибудь козни или западню, ибо квартирный вопрос ее, похоже, крайне волновал. Что ж, люди судят о других по себе…
— Зато мы запросто разменяем на две однокомнатные, верно ведь? — заявила Алла, подпустив в голос примирительные нотки.
— Вот ты этим и занимайся, — сказал я. — Только учти, я из центра не уеду…
Мы как-то быстро развелись. С обменом все было не так скоро, поскольку два варианта, предложенных ею, меня не устроили. А вот третий вариант, однокомнатная квартира на Садовом кольце недалеко от пересечения с Новым Арбатом, вполне то, что мне подходило.
Потом закрылся «Московский репортер». Я сунулся в одно место, в другое… Наконец, попалось на глаза объявление, что молодая телекомпания «Авокадо» объявляет конкурс на вакансию телевизионного корреспондента, имеющего опыт работы. Отправился на собеседование. В тот день шеф беседовал с тремя девушками и двумя парнями. Не знаю, сколько всего было претендентов на место тележурналиста, но я прошел. Признаюсь, поначалу сомневался, но на сотовый поступил звонок, и секретарша шефа пригласила меня прийти. Оказалось, принят, и надо выполнить ряд формальностей, после чего я могу приступать к работе. Конечно, с испытательным сроком в три месяца и урезанной в это время зарплатой.
Не верилось, что мне так может повезти. Все ждал, что это какая-то ошибка. Даже спросил секретаршу шефа, почему приняли именно меня. Очевидно, был настолько непосредственен, что не ответить на мой вопрос не могла. И секретарша ответила (по секрету):
— Изо всех, кто проходил кастинг, у вас самый большой словарный запас. И вы, отвечая на вопросы, не задумывались и быстрее всех находили нужные слова. А умение мгновенно реагировать на изменившуюся ситуацию и аргументировать ее шеф считает одним из самых главных качеств, которыми обязательно должен обладать телевизионный корреспондент и корреспондент вообще…
— Спасибо, — сказал я.
— Но вас взяли с испытательным сроком, — напомнила мне секретарша. — Потому что у вас нет опыта работы на телевидении. Постарайтесь быстрее его набрать. У нас были случаи, когда некоторые не выдерживали испытательного срока, и шеф расставался с ними без всякого сожаления. Не расслабляйтесь! — улыбнулась она.
