Роберт Райан - Земля мертвецов

– Хочешь мне врезать, капрал? Попробуй и посмотри, что выйдет.

– Я хоть не шарахаюсь от собственной тени, с тех пор как паршивая цыганка погадала мне по ладони.

Шипоботтом перестал улыбаться и наставил на Тагмана указательный палец.

– Ну вот! – громко произнес Платт. Вода в котелке закипела ключом, и он стал сыпать в нее чайную труху. Потом добавил горсть сахара и помешал. –  Вы потише, парни, –  посоветовал он. –  Все, понятно, на нервах, ведь почти выбрались. Ожидание-то труднее всего, так? Вот как при погрузке на корабль в Александрии под ее проклятущим солнцем. Паршиво мне было, под конец уж думал: скорее бы на борт, а там пусть хоть потопят. Лучше торпеда, чем потеть и кормить мух на причале. И вот мы надеемся, что нас выведут из этого нужника, прежде чем кто-то решит, будто настало время для Большого Рывка, или там немцам вздумается испытать на нас новые минометы. Прямо как тогда. Так что прикусите язычки, все мы в одной лодке.

– Это надо ж, Берни, за десять лет от тебя столько слов не слыхал! – удивился Фаррер.

Тагман с Шипоботтомом усмехнулись, и атмосфера разрядилась.

Платт разлил чай в пять жестяных кружек через самодельное ситечко из проволоки и муслина, чтобы использовать заварку по второму разу.

– Давайте-ка поскорей, –  посоветовал Шипоботтом, припомнив слова де Гриффона. –  Нас еще проверка ждет. Завтра, в полном снаряжении.

– Тогда, Джозеф, –  обратился Платт к Тагману, –  пошли, поищем тебе персональную шлюху.

Фаррер расхохотался.

– И полсотни парней вдобавок. Говорят, он любит, когда на него за этим делом смотрят.

В укрытии снова заметно похолодало, Тагман сжал кулаки. Моултон, по молодости не понявший, о чем речь, недоуменно разглядывал мужчин.

– А у тебя чирей на жопе еще не сошел? – осведомился Тагман. –  Светил как маяк, пока ты ту француженку нажаривал. За квартал было видно. И у старика твоего жопа пятнистая…

Фаррер напрягся, готовясь броситься на Тагмана.

– Ты что сказал?

Шипоботтом выпрямился, хоть и не в полный рост. Снайперов на линии резерва можно было не опасаться, но привычку лучше не терять. Не то рискуешь забыться где не надо.

– Следующий, кто скажет слово, получит в зад мой сапог. Тринадцатого размера. Вытаскивать будут лебедкой. Дошло? Фаррер? Тагман? Так. Прикусите языки. Проверка, –  напомнил он. –  Состава и оружия. И постараемся выбраться отсюда целыми.

Понедельник

– Вижу, вы побывали в Вест-Индии, сестра Дженнингс?

Молоденькая младшая сестра, разбиравшая наборы для переливания крови, замерла и уставилась на майора медслужбы.

– Простите?

– А семья ваша занималась сахаром.

Она недоверчиво хихикнула и подбоченилась. Округлившиеся глаза показались слишком большими для тонкого личика.

– Как же это вы узнали?

– Салонный фокус, –  улыбнулся майор. –  Извините.

– И все-таки откуда вы узнали о прошлом моей семьи, майор Ватсон? – Она замолчала, когда раздался низкий рокот – словно с далеких гор накатывала гроза. Склонив голову к плечу, сестра прислушалась. Темный завиток волос выбился из-под косынки, она рассеянно подоткнула его на место. –  Орудия. Не наши. Вы скоро научитесь различать.

Ватсон нахмурился – блестящие никелем инструменты на складном столике задребезжали в стальной лоханке.

– Не беспокойтесь, –  продолжала сестра. –  На такое расстояние достает только тяжелая артиллерия, а она больше бьет по городам и штабам. Не станут они тратить снаряды на эвакогоспиталь.

Сортировочно-эвакуационный госпиталь располагался в полумиле от узловой, и добираться к нему приходилось на особых вагонетках, двигавшихся по подвесной дороге. С этих тележек раненых перегружали в обычные госпитальные вагоны.

– Я спокоен, –  возразил Ватсон, –  но мне нужно провести демонстрацию и сохранить образцы. Меня уверили, что здесь тихий участок.

– Тихий, –  терпеливо объяснила сестра, –  это когда меньше ста пострадавших за месяц. Полной безопасности нигде не бывает. Обстрел любого участка может начаться в любую минуту.

Ватсон, будучи более или менее новичком на фронте – с подъема на аэростате не прошло и недели, –  уже знал, что значит обстрел. Будут раненые. Потери. Полевые лазареты всегда работали парами, и этот, обслуживающий части из Восточной Англии, несколько дней не пополнялся – ему давали время разобраться с прежними поступлениями, –  а дежурил пока второй. Но, если тот переполнится, восточно-английский снова введут в дело.

– И у нас не было «уроков ненависти» от врага, пока… до той глупости дня три-четыре назад… – Она запнулась. Сестрам не полагалось касаться вопросов вне клинических дел, да и тех только с особого разрешения.

– Глупости?..

– Пустое, майор. –  Дженнингс поспешно занялась делом. Поджала губы, браня себя за бестактность. –  Через несколько дней сюда проведут электричество. Давно пора.

Она оглядела коробки и взяла в руки «ледник» – ящичек из дерева и оцинкованной жести со стороной около двадцати четырех дюймов. Майор заплатил за него шестьдесят шиллингов собственных денег из армейского жалованья.

– Что вы будете с ним делать? – спросила сестра, опуская ящичек на дно палатки.

– Заполненный ледяной водой, он используется для хранения цитратной крови.

Дженнингс ответила непонимающим взглядом. Ее серое платье с алой каймой говорило майору, что девушка, как и большинство сестер в этом палаточном лазарете, расположившемся на территории монастыря, принадлежит к сестринской службе территориалов. Скорее всего, они не следили за последними новостями науки и не знали о методе сохранения несвертывающейся человеческой крови на протяжении нескольких суток. Майор уже понял, что мало кто на передовой – будь то территориалы, резервисты, работники службы королевы Александры или врачи – находил время почитать выпуски «Британского медицинского журнала». Его задачей – признанной после настойчивой переписки с армейской медслужбой и после проклятого полета – было внедрять новый метод в госпиталях и лазаретах.

Смешно подумать, как его не хотели сюда пускать. Не считая колена, похрустывавшего и поскрипывавшего ахиллесовым сухожилием после долгих прогулок, он почти ничем не уступал молодому врачу, каким был до ранения в битве при Майванде в Афганистане. Хотя талия, надо признать, у него тогда была стройнее.

– Осторожнее с раствором, сестра, –  предупредил Ватсон, когда та развернула стеклянный цилиндр, упакованный в кокон из жатого картона и газеты. –  Это наш секретный ингредиент. Дайте, пожалуйста, сюда.

Снова зарокотало, и майор в первый раз ощутил дрожь, пробившуюся к подошвам сквозь деревянный настил пола. Полотнища палатки заколебались, растяжки с одной стороны натянулись, по крыше прошла неспокойная рябь.

– Это уже ближе, –  нахмурилась Дженнингс, и тут клапан входа хлопнул развернувшимся бичом. В открывшемся проеме показалась старшая сестра, багровая, как ее косынка, –  знак законной принадлежности к корпусу армейской медслужбы королевы Александры. Две красные нашивки на рукаве указывали ее ранг в этой службе. Гром германских орудий мгновенно затерялся за оглушительным воплем:

– Майор Ватсон!

Тот бережно отложил на стол драгоценный флакон с раствором натрия цитрата и только потом повернулся к ней:

– Сестра? Чем могу быть полезен?

– Как это понимать?

Она шире распахнула клапан палатки, открыв двух его волонтерок с медицинскими наборами в руках и возвышавшегося над ними на добрый фут Бриндла – назначенного ему шофером, вестовым и ординарцем. Длинная скорбная физиономия Бриндла была еще мрачнее обычного. Он двумя большими шагами приблизился к палатке.

– Опыт показывает, что в военное время передвигаться с одним набором инструментов несколько рискованно, сестра, –  терпеливо пояснил Ватсон. –  Я всегда беру запасной.

Теперь цвет щек старшей сестры полностью соответствовал цвету головного убора. Она замахала свернутым в трубочку листком розовой бумаги на двух женщин, так и не поставивших тяжелые врачебные чемоданчики, –  ткнула в них свертком, как коротким мечом.

– Меня не интересует опыт ваших путешествий, майор, –  прорычала она. –  Вы привезли в мой госпиталь ОВП! ОВП!

В ее устах «Отряд волонтерской помощи» звучал как название опасных паразитов. Кроме того, госпиталь был, строго говоря, не ее, а майора Торранса. Но тот находился сейчас в Азбруке, на совещании армейских специалистов по газовой войне.

– В байольском госпитале, –  хладнокровно сообщил майор, –  я попросил помощников для поездки в ваш СЭГ и в полевые лазареты. Старший военврач предложил мне сестру Грегсон и…