Анна Данилова - Delete
Она говорила и держалась неуверенно, и Ларисе стало даже жаль ее.
– Проходите, пожалуйста. – Она распахнула пошире дверь и впустила Людмилу Померанцеву.
Людмила разулась и босиком направилась с сумкой на кухню.
– Вы знаете, – она сделала движение головой в сторону Ларисы, – я бываю здесь очень редко, работаю на трех работах, уборщица я. Это Леля меня стесняется, всем говорит, что я секретарь в офисе, но вам-то я врать не стану. Не вижу в этом смысла. И не потому, что надеюсь, что мы когда-нибудь породнимся, я же все понимаю, Леля Алику не пара, просто потому, что устала от всего, и от своей дочери тоже…
Она принялась выгружать на стол продукты: замороженную курицу, коробку с яйцами, завернутые неплотно в коричневую бумагу колбасу, сосиски, окорок…
– Не хочет она ни учиться нигде, ни работать, кто-то успел ей вбить в голову, что она спокойно сможет прожить и без работы, что мужчина, с которым она будет жить, должен ее содержать… Но какой из Алика мужчина? Вы уж не обижайтесь, но он пока еще мальчик, талантливый музыкант, которому еще учиться и учиться… Леля этого не понимает. Она требует от вашего Алика невозможного – денег, а где он их возьмет?
Лариса ее слушала и не верила в услышанное. Она никак не ожидала от этой женщины, матери своего врага, этой размалеванной куклы Лели, услышать чистую правду, такую, какой живет и страдает она, мать Алика. Они, оказывается, все это время были союзницами. А ведь Лариса думала, что мать заодно с дочерью, что они вместе давят на Алика, заставляя его давать уроки и выступать на сомнительных городских концертах и даже в ресторанах…
– Если дам ей деньги, она все промотает на тряпки и косметику. Поэтому я чаще всего даю ей продукты, но ей лень даже заезжать домой, чтобы взять тяжелые сумки. Вот и приходится привозить…
А Лариса думала, что она одна кормит щенят.
– Люда, давайте выпьем чайку, а? Я вижу, вы устали…
– Я с удовольствием. Знаете, что-то сегодня так устала… Наработалась с самого утра. Сначала в пять часов в один офис поехала, там убралась, потом во второй, а сейчас вот из аэропорта еду, там полы мыла… Платят везде неплохо, но и работать заставляют много, такие площади… Хорошо, когда пылесосы есть, а то приходилось раньше чистить ковры щеткой…
Они так тепло и мило разговаривали за чаем с бутербродами, что удивились, услышав звон ключей. Пришел Алик. Увидев обеих мам, он замер на пороге кухни, словно обмяк. Выглядел он плохо: лицо осунувшееся, под глазами круги, да и глаза смотрели на мать с тоской и тревогой.
– А Леля где? – спросила Лариса.
– Как где – дома… – Алик посмотрел на Померанцеву. – Разве она не дома?
– Нет… А когда она поехала? Сегодня утром?
– Какое!.. Еще неделю тому назад уехала. Мы с ней немного поссорились… Но я думал…
– А чего же не позвонил? – встрепенулась Померанцева. – Телефона, что ли, нет? Алик, где моя дочка?
– Думал, что она у вас дома. Где ей еще быть? – Он смутился и теперь не знал, на кого смотреть.
– Алик, сядь и все нам расскажи. И еще – ты сам-то дома был? Постель заправлена, еда нетронутая…
– Я у друга был, на даче…
– Значит, Леля уехала домой неделю тому назад?
– Я не говорил, что домой, я просто так подумал… Но, может, она у подружки какой живет, я так сказал, чтобы вас не расстраивать… Не знаю. Не могу же я ходить за ней по пятам! Она сама бросила меня, ушла, сказала, что ей надоела такая жизнь… Она говорила что-то про ограничения…
– Да, она любит это слово, – поддержала Алика Людмила. – Она и мне всю жизнь говорит, что ей надоели ограничения: то нельзя, на это денег нет… Алик, ты нам скажи: у нее кто-то появился? Ты не удивляйся моему вопросу, но я знаю свою дочь. И хотя нехорошо так говорить, но несерьезная она, понимаешь? И мне тебя ужасно жалко… Она красивая, но для жизни тебе нужна другая девочка, тебе под стать…
– А почему вы спросили, не появился ли у нее кто? – спросила Лариса. – Вы что-нибудь знаете?
– Ничего не знаю, в том-то и дело. Просто, когда она была у меня в последний раз, на ней были новые джинсы, свитер, сумка… Я знаю, что моя дочь никогда в жизни не станет покупать себе вещи на рынке, значит, все дорогое, из магазинов… Алик, откуда у вас деньги?
– Но я ей точно не давал… Хотя вещи новые видел, думал, вы ей купили или деньги дали…
Он посмотрел на Ларису так, что у нее сжалось сердце. Она вдруг почувствовала, как между ними образовалось теплое пространство и что Алик этим взглядом как бы просил у нее помощи. Как хорошо, что они все здесь встретились: Алик, мать Лели и она, Лариса. Быть может, бог услышал ее молитвы и теперь наступил как раз тот благословенный час, когда у Алика откроются глаза на свою возлюбленную… Корыстную стерву, негодяйку… И какое счастье, что ее мать на их стороне, что она понимает и жалеет Алика!
«Алик, родной, я с тобой, ты только скажи, и я уведу тебя с собой, домой…» Она постаралась вложить эти слова в свой ответный взгляд. И увидела вдруг, что Алик прослезился. Стал на миг тем самым мальчиком, который был так близок ей и который так ее любил!
– Алик, я, пожалуй, пойду, – вдруг поднялась Людмила. – Лели нет, значит, ее надо искать… Я знаю, где она может быть. Подружку зовут Катя. Сначала позвоню туда, а уж там видно будет… Больше ей быть негде.
– А если ее там нет? – ледяным тоном спросил Алик, стараясь ни на кого не смотреть. Щеки его уже пылали. Ему было неприятно, что две взрослые тетки стали невольно свидетельницами его унижения и стыда. Его бросили, бросили… Неделю назад ушла и ни разу не позвонила… Как будто и не было любви, страсти, нежных ночных разговоров и клятв…
– Все равно Катя может подсказать, где она…
– И мы тоже поедем, правда, сыночка? – Лариса не выдержала, подошла к сыну и прижала его голову к себе, поцеловала в макушку.
Померанцева очень быстро вышла из квартиры, а Алик, вдруг судорожно ухватившись за мать, прижался к ней и разрыдался… Лариса стояла и тоже плакала, чувствуя, что то, о чем она так долго мечтала, свершилось – Алик вернулся к ней. И теперь она его никому не отдаст…
Глава 4
Арина Затонская заканчивала статью о судье-взяточнике, когда зазвонил ее телефон. Мужеподобная, худая, коротко стриженная, с низким хрипловатым голосом, Арина, запакованная в тесные джинсы и черный, обтягивающий ее тонкое тело свитер, смерила телефон презрительным взглядом, словно это было живое существо, посмевшее отвлечь ее в такой ответственный момент от работы. В кабинете было сумрачно – над городом нависли тяжелые предгрозовые тучи, на утонувшем в сиреневых тенях столе ее кабинета (отдельный кабинет, хоть и тесный, ей выделили за большие заслуги перед местной журналистикой, как «платиновому перу», как лучшей из лучших, пишущих на криминальные темы, как храброй женщине-разоблачительнице, специализирующейся на «чистых», некоммерческих статьях о преступности в родном городе) светился экран новенького «лаптопа», как ласково она называла свой ноутбук. Еще пара строк, и статья будет готова…
Она резким движением схватила телефон и недовольным тоном спросила, мол, кто это и какого черта. Но, услышав знакомый женский голос, сразу как-то расслабилась, обмякла и искренне улыбнулась: Рита! Это была Рита Орлова, художница, чьи картины украшали ее девичью квартиру в центре города, на набережной. Женщина, перед которой Арина преклонялась, которой восхищалась и на которую она, к несчастью, никогда не будет походить. С Ритой она могла разговаривать часами, рассматривать картины в ее уютной мастерской, пить чай с ее чудесными пышными пирогами и наслаждаться ароматами свежих цветов, букеты которых украшали ее большую, светлую квартиру.
– Рита, как я рада!
Рита попросила ее срочно приехать и назвала адрес. Сказала, что дело очень важное и это не телефонный разговор. Арина сказала, что будет через двадцать минут. Ровно столько ей понадобится, чтобы выключить компьютер, запереть кабинет, спуститься вниз, завести машину и добраться до нужного адреса.
– Я быстро.
Но в дверь она позвонила только через двадцать пять минут. Рита открыла дверь, схватила ее за руку и втащила в кухню незнакомой Арине квартиры. Рита, к удивлению Арины, была в строгом костюме, сильно смахивающем на прокурорский наряд.
– Арина, спасибо, что приехала, – зашептала Рита ей в самое ухо. – Значит, так. Слушай, у нас мало времени. Моя сестра закрутила роман с одним парнем. Красивый, щедрый, восторженный, и все в таком духе… Натка моя совсем голову потеряла, привела его в отсутствие мужа (он у нас в командировке) к себе домой, устроила настоящую оргию с шампанским и ананасами в постели… Арина, когда она была в ванной комнате, точнее, когда она уже выходила оттуда, случайно услышала разговор этого парня, его зовут Леша, со своим приятелем… Словом, он журналист, ты его наверняка знаешь, он пишет статьи для газеты «Адам не женится на Еве». Так вот, лежа в постели с моей сестрой, он, оказывается, собирал материал для своей статьи, записывая все на диктофон! Он хохотал, рассказывая своему дружку о том, как раскошелилась моя дурочка на шампанское и икру, ананасы, персики и все такое… Свинья, короче. А моя сестричка – девушка нервная, с характером, так вот, она взяла хрустальный графин, первое, что попалось ей на глаза, и ударила этого журналиста по голове. Сначала она думала, что он умер, что она убила его, приехала ко мне вся в слезах… У меня же завтра свадьба (кстати, приглашаю, координаты и собственно приглашение дам позже), вот и представь, что я испытала, увидев ее на пороге! Мол, спасай, я убила человека! Мы полчаса тому назад приехали сюда и увидели этого подонка не на полу, где она оставила его, а уже на диване. Он лежит в отключке с мокрым полотенцем на голове. Видать, пришел в себя, взял полотенце и лег на диван… Понимаешь, все это очень опасно и сложно. Нам надо сделать удар первыми, повернуть все таким образом, чтобы моя Ната была жертвой, а не он.
