Дарья Калинина - Папа Карло из Монте-Карло
– Спасибо вам, дорогая! Спасибо!
– М-м-м… я же еще ничего не сделала.
– Но вы сделаете! Я уверена, вы поможете!
– В самом деле?
– Конечно! И вы, и ваш муж… Ах, какой же он крепкий мужчина!
– Муж?
– По выправке я сужу, что он бывший военный. И за вас беспокоится! Глаз с вас не сводит! Не то что мой собственный супруг. Девочки пропали, а ему и горя нет! Лежит себе на диване, газету читает. Будто бы есть какие-то в мире новости важнее судьбы наших дочерей! А ваш муж просто молодец! И красавец!
– Мой муж? – еще больше растерялась Алена.
Василий Петрович был очень деловым и предприимчивым дельцом, преуспевшим еще в девяностые. А тогда в выигрыше и живыми оставались только самые удачливые и осторожные. Но вот назвать его самого красавцем, а его выправку военной не осмелился бы даже самый отъявленный льстец. У Василия Петровича был солидный круглый животик, а его короткие ножки хотя и твердо стояли на земле, но делали это без всякой элегантности.
– А откуда вы знаете моего мужа?
– Да вон же он стоит, возле машины! – удивилась Альбина Григорьевна. – Глаз от вас оторвать не может. До чего же он вас любит и беспокоится за вас!
Алена обернулась и с облегчением рассмеялась. Недоразумение наконец прояснилось. Альбина Григорьевна по ошибке приняла охранника Ваню за мужа Алены. В принципе, ее нетрудно было понять. Ваня выглядел очень достойно в своем строгом темном костюме, белой рубашке и галстуке. Никто не заставлял его соблюдать этот дресс-код. В Дубочках костюм и галстук и вовсе выглядели нелепо. Алена много раз говорила об этом охраннику, но безрезультатно.
Ваня был упрям. И уж коли он сам для себя один раз решил, как должен выглядеть телохранитель значительного человека, то с тех пор от принятого им же самим решения не отступал. А выправка у бывшего десантника и впрямь была военная. И горделивую осанку Ваня сохранил, невзирая на то, что последние два десятка лет уже не служил в армии, а опекал и оберегал своего хозяина и его жену.
– Это не мой муж. Это просто мой… мой знакомый.
В последнюю минуту Алена передумала и не сказала женщине всей правды.
– Ах, знакомый, – произнесла Альбина Григорьевна каким-то странным тоном. – Вот мне бы такого знакомого…
В ее голосе прозвучали мечтательные нотки. И в ответ на удивленный взгляд Алены женщина торопливо пояснила:
– Мой-то муж ничего не может! Маленький, худенький, кого он способен напугать? Уж ясно, что не этих наглых кавказских ребят!
И она снова заплакала, уткнувшись лицом в худенькие ладошки.
– Не плачьте вы так, – попросила у нее Алена. – Если вы хотите вернуть себе дочерей или хотя бы узнать об их судьбе, предоставьте мне всю информацию, какой располагаете.
– Что вы хотите знать?
– Все! – откровенно призналась ей Алена. – Я хочу знать все! Адрес места жительства этих парней – Хасана и Рустама. Адрес их работы. Номера их телефонов. Все!
– Я скажу! Записывайте. Значит, у братьев есть магазинчик, находящийся в Апрашке. Даже не магазинчик, а секция. Я там была, девчонка, там работающая, сама не в курсе, куда подевались хозяева. Потом квартира… Ну, это отдельная история. Квартира в новом доме, соседи друг друга почти совсем не знают. Никто из них не смог мне сказать, куда делись братья. Через день туда езжу, но пока что слышу одно и то же: хозяев нет. А номера их телефонов тоже не активны. Но если нужно, записывайте.
Алена старательно законспектировала все то, что ей сказала Альбина Григорьевна. Немного подумала и попросила у женщины сообщить ей также все данные на обеих ее дочерей. И имена их друзей и подруг.
– Я и это вам скажу, только сразу же предупреждаю: мы с мужем обошли, обзвонили и опросили всех тех, кто так или иначе контактировал с девочками. Вот даже на вас вышли!
Да, это был веский аргумент. И все же Алена не отказалась от своей мысли.
– Дайте хотя бы координаты самых близких вашим дочерям людей, – попросила она.
Альбина Григорьевна вздохнула и продиктовала. У Светланы оказалась всего одна задушевная подруга, которая училась с ней еще в школе, а у Наташи подруг было три.
– Света с девочками не умела дружить. Ее всегда больше мальчики интересовали. А вот у Наташи всегда было много подружек. Одна из подружек Наташки училась с ней в одной группе. Полиночка ее зовут. Хорошая девочка.
И, задумавшись, Альбина Григорьевна продолжила:
– Да и вообще, с Наташей никогда проблем не было. Она быстро себе друзей находила, не то что Светланка. У той одна лишь Нина Горчакова, которая за ней с первого класса хвостиком ходила, и была. Да и та после того, как у Светланы этот Рустам появился, к нам больше не заглядывает.
Что это может значить, Алена пока сказать не бралась. Разве что Светлана, как Алена себе представляла, была вздорной штучкой, неспособной ужиться с мужчиной и не умеющей дружить с женщинами. А вот Наташа произвела на Алену самое благоприятное впечатление. Несмотря на то, что они общались совсем недолго, девушка приятно удивила Алену и воспитанностью, и какой-то несовременностью. Молодого человека не имела, все время посвящала учебе. Странная девушка, но при этом очень хорошая. А хорошим людям Алена привыкла помогать. Тем более что это так чудесно совпадало с ее собственными планами.
– Я выясню, что случилось с вашими дочерями, – пообещала она Альбине Григорьевне.
– Кстати, если хотите с Полиночкой поговорить, то это тут рядом, в двух шагах. У них сейчас лекции в институте. Я вам подскажу, как найти девушку, если хотите.
Алена не стала отказываться от любезно предоставленной ей помощи. Хотя в душе она и недоумевала. Что такого может спросить у Полины она сама, чего не догадалась спросить у девушки Альбина Григорьевна?
До площади Ломоносова, где располагалось учебное заведение, в котором учились обе сестры Кумовы, было совсем близко. Поэтому Алена не стала подзывать к себе Ваню, хотя и видела, что он призывно машет ей из окна машины, явно предлагая сесть к нему. Но Алена сделала вид, что она ничего не заметила и вообще смотрит в другую сторону.
– Мне Полиночка каждый день звонит. Все интересуется, нет ли новостей про Наташу. А что я могу ей сказать? Ничего не известно ведь.
Но сегодня Полина позвонила Альбине Григорьевне не просто из сочувствия.
– У меня неприятная новость, – произнесла она.
– Какая, девочка?
– С Васей что-то случилось. – Сначала Альбина Григорьевна не поняла, что за Васю имеет в виду девушка. И тогда студентка прибавила: – Вася – жених Светланы! Его нету на занятиях вот уже несколько дней. Сколько именно, точно сказать не могу. Сама пару дней пропустила. Потом выходные были. И к тому же я учусь на другом курсе. Но все же заметила, что Васи нет. И сегодня специально зашла к ним в группу и узнала, что Вася опять в институт не пришел.
– Что же с ним?
– Все сведения о пропусках находятся у старосты группы. А он сейчас, как назло, тоже болеет.
Услышав про это, Альбина Григорьевна тут же решила зайти в институт, где учились ее дочери, лично. Тем более что встреча с Аленой была назначена совсем рядом с ним.
Алена шла в институт не без трепета. Когда-то, в ее ранней молодости, тут работал один человек, в которого она была тайно и безнадежно влюблена. Безнадежно, потому что у этого человека имелись жена и дочь – ровесница самой Алены, и даже, кажется, на пару лет ее старше. Наверное, сейчас эта давняя Аленина любовь уже вышла на пенсию. Но все равно в душе у женщины что-то тоненько тренькнуло, когда она следом за Альбиной Григорьевной переступила порог этого высшего учебного заведения.
Однако, оказавшись внутри, Алена мигом забыла про свои переживания. Вокруг нее раздавался тот ни с чем не сравнимый гвалт и шум, какой бывает только в местах скопления еще совсем незрелой молодежи – школах, училищах и, чего уж там греха таить, даже институтах. Все эти еще вчерашние школьники в свободное от занятий время охотно носились по просторным вестибюлям и коридорам своего вуза.
– Нам в двадцать первую аудиторию, – сказала Альбина Григорьевна. – Похоже, мы пришли как раз вовремя. Застанем группу, в которой учится Светлана.
Однако никто из одногруппников Светланы ничем хорошим мать пропавшей девушки порадовать не сумел.
– Со Светланой никто из нас особенно не дружил. Да и занятия она пропускала очень часто. Ее даже отчислить хотели, да потом как-то все уладилось. Свои «хвосты» она все же успела сдать.
– Не без помощи Васи! – раздался язвительный тоненький голосок с задних парт.
– А Вася? – заволновалась Альбина Григорьевна. – Он когда пропал? Одновременно со Светочкой?
– Еще чего! – фыркнул тот же тоненький голосок. – Да и не пропадал никуда Вася. Заболел он. Дома отлеживается.
Алена отстранила стоящих рядом с ней студентов, они мешали заглянуть назад. Наконец ей удалось увидеть обладательницу тоненького голоска. Хозяйка его оказалась под стать своему голосу – маленькая, невзрачная, щупленькая. На голове у нее топорщились редкие светленькие волоски, коротко стриженные и делающие ее похожей то ли на мальчика, то ли на девочку, недавно перенесшую тиф.
