Андрей Кокотюха - Двойная западня
Кондрат улыбнулся.
Из-за террикона выехали, перестраиваясь на ходу в нечто похожее на боевой порядок, две машины с его бойцами. Из окон били короткие очереди. Стража каравана, рассредоточившись и заняв оборону за колесами грузовиков, уж точно не ожидала, что кто-то может додуматься расположить засаду за терриконом. Но, увидев кавалерию противника, охрана быстро оценила происходящее и с ходу приняла бой. И вот тут сзади подоспела тяжелая артиллерия — еще две машины, в одной из которых сидел рвущийся в гущу схватки Валет.
— Можем! — выкрикнул Кондрат, и Гусля не до конца понял, что же они могут: присоединиться к драке или дерзко захватить караван.
Сашка Кондрат сел за руль, Гусля с автоматом примостился рядом.
Но с прытью Валета все равно никто не мог тягаться: «бригадир» и его заместитель подоспели только к финалу, спланированному заранее и развернувшемуся у них на глазах.
Машина, в которой ехал Валет, остановилась, из нее выбрался он сам, положил на плечо гранатомет-«муху», навел круглую трубу на джип — и через мгновение тот уже полыхал, застилая картину боя черным дымом.
В этом дыму кричали охранники, бойцы Кондрата добивали всех короткими очередями, а сам «бригадир», оказавшись на месте, еле успел, перекрикивая автоматы, напомнить: водителей не трогать, они как раз тут ни при чем, только делают свою работу.
Сашка Кондрат допускал лишь те жертвы, без которых обойтись нельзя. Мирное население, к которому в данном случае он отнес шоферов-дальнобойщиков, страдать не должно. Даже бандиты, считал Кондрат, обязаны иметь свой кодекс чести. Жираф, кстати, поддерживал его — вчерашний студент вообще жил иллюзиями, что движение вполне возможно без человеческих жертв…
Ну ладно — почти без жертв.
От Жирафа стрелять и не требовалось. Сейчас на нем было решение проблемы с боевым трофеем: водку надо превратить в деньги, причем быстро. Сложность состояла в том, чтобы не гнать украденные фуры в Новошахтерск и теоретически оставить возможность не светить караван в городе — так реальнее свалить вину на залетных беспредельщиков. Жираф уже раздобыл транспорт, и теперь бойцам предстояло немножко поработать грузчиками.
— Как мы их! — рявкнул Валет, подбегая к Кондрату и без церемоний заключая «бригадира» в свои крепкие радостные объятия. — Сделали, сделали, йес-йес-йес!
— Нормально. — Кондрат предпочел сдержать распиравшие его самого эмоции. — Живые есть?
— Гляну. Если есть — урегулируем, — пообещал Валет, отпуская друга. — Как жизнь, Гусля?
Тот отмахнулся, пошел любоваться последствиями взрыва — он сам готовил «большой бум», и ему было интересно посмотреть, что же получилось, — так ребенок разглядывает части разломанной им самим пластмассовой машинки.
— Жираф где?
— На подходе. Ему ж, как всегда, видней.
— Ладно. — Кондрат легонько толкнул Валета кулаком в плечо. — Убирайте здесь все. Только быстро.
Прищурившись, он глянул вперед через плечо друга. Вдалеке показались долгожданные фургоны. Похоже, Жираф свою часть дела, как обычно, сделал хорошо…
Стрелку забили на восемь вечера в кафе «У Шульца».
Его хозяин, Герман Шульц, прямой потомок донбасских немцев, вообще не знавший немецкого языка, расположился не территории, подконтрольной Игорю Хряку. В свете темы, которую предстояло обсудить, встречаться в вотчине Сашки Кондрата было неразумно: после изложения сути дела Валет вполне может потерять контроль над ситуацией, сведет любой разговор на нет, и ничего его не сдержит — ведь он находится у себя дома. Потому Хряк сам проявил инициативу: теперь он отвечает за безопасность встречи и, если что случится, выгребать придется именно ему. Валет же на чужой территории станет сдерживаться: скандал начинать при таком раскладе не по понятиям. В то же время Хряк страховал и себя — встречу назначил не лично, а привлек к посредничеству Мишу Дизеля. Таким образом, последний оказался посвящен в детали встречи и сам был заинтересован в том, чтобы она прошла без проблем.
Но при этом весь город на время встречи оказался в полной боевой готовности. Напряжение передалось даже Шульцу — вип-клиентов обслуживал он сам и, когда поставил на стол бутылку «Абсолюта» из партии, взятой неделю назад «кондратовскими» на большой дороге, натолкнулся на тяжелый взгляд Хряка. Ведь все собравшиеся уже знали: дело именно в этой водке.
Обычно в подобных случаях «бригадиры» беседовали исключительно на высоком уровне, а суть разговора потом передавалась остальным. Однако, учитывая обстоятельства, было решено: со стороны «кондратовских» придут все четверо — Кондрат, Валет, Жираф и Гусля. Так легче изложить суть дела и по возможности принять решение сразу, на месте, либо условиться о том, когда будет готов ответ.
— Давайте так, пацаны, — начал Игорь Хряк, когда Шульц ушел, плотно прикрыв за собой дверь. — Сначала покушаем и выпьем, шашлык сегодня классный, Гера барашка где-то намутил, молодого совсем.
— Ягненка, — проговорил Жираф.
— Чего? — не понял Хряк.
— Молодой барашек называется ягненком, — спокойно пояснил Жираф. — У тебя шашлык из ягнятины.
— По фиг пчелы, по фиг мед, по фиг шашлык! — Валет резким движением двинулся вперед, уперся грудью в край стола, почти лег на него. — Давайте сразу к телу, пацаны! А то напустили туману — никакого аппетита!
— Так, может, для аппетита водочки? — Миша Дизель положил руку на прохладный бок литровой бутылки.
В его голосе прозвучало что-то, заставившее Кондрата бросить на Валета взгляд, от которого тот почувствовал себя то ли барашком, то ли ягненком, пронзенным раскаленным шампуром. Хотел что-то сказать, но Кондрат хлопнул ладонью по столу.
— Он больше не будет. Только, пацаны, он прав: лучше сразу про дела. На голодный желудок думать легче.
— Ладно, — охотно согласился Хряк, которому стало даже легче — ведь чем быстрее прояснится ситуация, тем легче станет ее разрешить. — Так про водку, вот эту. Взяли вы ее, Саня, не абы у кого. Это Кардинала груз. От него люди уже приезжали, обозначились, претензии предъявили.
— Почему к тебе пришли? — спросил Кондрат, хотя теперь это уже не имело никакого значения, — вот что чуяло его сердце тогда утром, на трассе, неделю назад.
— Меня кое-кто из тех людей знает. И потом, если бы сразу к тебе пошли, не факт, что потом мы здесь по-своему вот так могли бы договориться.
— О чем договариваться, Игорь? — Кондрат изо всех сил старался контролировать ситуацию, ведь сейчас от принятого им решения опять зависел его авторитет в команде, а по большому счету — спокойствие в городе.
— Как выгребать будем.
Кондрат вздохнул, перехватил бешеный взгляд Валета, сделал еле заметный запрещающий жест.
— Они нарушили, Игорь. Почему только теперь обозначились, когда их клюнули? Тем более что Кардинал порядок знает.
— Саня, ты ведь умный человек, — вступил в разговор Дизель. — Сейчас трепыхаешься, марку держишь. Все правильно, я сам на твоем месте так себя вел бы. А на самом деле лучше нас знаешь — у мужчин уровня Кардинала проездной на все случаи жизни. И другие льготы.
Теперь Кондрат мазнул взглядом по Жирафу. Тоже еще — мозговой центр, экономист с купленным дипломом. Должен был по уму всю цепочку от того склада, возле которого фуры накололи, дальше проследить. Это требовало чуть больше времени, караваны дальше шли бы без спросу, но, в конце концов, Жираф краем уха услышал бы: водку в Ростов гонит известный авторитет по кличке Кардинал, за интересы которого в случае чего станет под ружье треть Донецка. Подпишутся и Ашот, и Коммандос, и Генерал, и даже Ренат: все они вместе и каждый в отдельности не упустят возможности примерно наказать провинциальных бандитов, возомнивших себя крутыми хищниками прерий.
Жираф, словно прочитав мысли «бригадира», сначала вызывающе принял взгляд, но потом быстро отвел глаза: свою часть работы на сей раз он сделал недобросовестно. Вернее, все как надо, но только не до конца. В результате Кондрат красиво, нагло и быстро налетел на караван и забрал груз, но если бы заранее знать, чей бизнес, в прямом смысле слова, подорвал, то неделю назад здесь, «У Шульца», или же в любом другом месте те же самые «бригадиры» встретились бы, но уже с другой целью: договориться, что груз Кардинала никто трогать не станет, пока их самих в Новошахтерске никто не трогает.
— Хорошо. — Кондрат снова хлопнул ладонью по столу. — Допустим, мы попали. Вернуть водку уже не получится: за неделю по такой цене разлетелась, как дети в школу. Сколько там навару, дядя Жираф?
— Если округлять, на пол-лимона зелени наторговали.
— Кардинал предъявит и моральный ущерб, — продолжал размышлять Кондрат, как будто он оказался на месте оскорбленного авторитета. — Допустим, мы с Жирафом к нему поедем и повезем… семьсот тысяч. Даже семьсот пятьдесят. Я найду, как собрать. Найдем, дядя Жираф?
