Александр Граков - Паром в никуда (Город пропащих - 2)
За стеклами авто мелькает набережная Шитова, затем поворот на Измайлово. Впереди замаячило кладбище. Н-да, совсем непохоже на Лубянку. Федор уже знает что там, впереди: огромный массив Измайловского лесопарка с речкой Серебрянкой. Хорошее место для...Для чего?
- Ну-ка, перебрось мне его сумку,- тот, с переднего сиденья роется в сумке Федора, затем радостно восклицает,- есть, все на месте!
Что на месте? Что у него есть такого, интересующее ОМОН? И ОМОН ли Стреляный все более утверждается в другой мысли. На то он и Стреляный.
Иномарка все более забирает вправо. Метро Измайловское, а дальше сплошной лесной массив. Федор заворочался на сиденье, прижимая правого охранника к дверце. На что тот немедленно подносит к его носу..."Вальтер Р88". Явно не табельное оружие.
- Понюхай, козел, чем пахнет. И прекрати ерзать.
- Не могу, парни. Подпирает, спасу нет. Могу загадить вам чехлы,Федор изображает на фейсе крайнее смущение. Чем вдоволь веселит камуфляжных.
- Ладно, отведи его, Карим,- длинный с переднего сиденья перебрасывает правому охраннику малайский крис, изъятый у Артюхова при обыске.- Спрячь пушку, народ вон на электричку спешит. А ты сверни куда-нибудь с этого проспекта,- бросает он молчаливому водиле. Тот послушно сворачивает в ближайшую аллею, скрытую от станции зарослями, и тормозит.
- Все, перекур перед прибытием,- длинный вылазит из салона, закуривает.- Можешь не спешить, времени достаточно,- с насмешкой обращается он к Федору.
- Перецепи наручники,- просит Федор.- Неудобно же...
- Счас,- длинный скалится, выхватывая пистолет заученным движением. Та-ак, у этого китайский ТТ. Довольно пестрая компашка. Щелчок предохранителя прерывает размышления.
- Одно-разъединственное резкое движение - и ты уже покойник,длинный вновь целится в переносицу Федора. Далась им эта переносица.Карим, перебрось ему браслеты наперед. Вот так, а теперь шагайте полегонечку за во-он те кустики. Глаз с него не спускать!- прикрикнул длинный на Карима.- Если что, сделаешь ему улыбочку от уха до уха,- он чиркает ногтем по своей шее в районе кадыка.
- Федя, я не хочу!- внезапно из салона кричит Лиля. Что это, там ведь никого, кроме нее, нет - сидевший слева тоже вышел на воздух и курит.
- Шагай,- Карим толкает его между лопаток рукояткой криса - довольно увесистой. И они уходят от машины метров на пятьдесят.
- Почему далеко?- спрашивает Федор.
- А чтоб не так воняло,- смеется Карим, любуясь кривым отточенным лезвием криса - он его вынул из чехла.- Да ты располагайся, пока я тут потренируюсь. Бежать не советую, потому что...Смотри сам. И-ык!- Карим делает резкое движение кистью и огромный нож с гудением втыкается в ствол дерева метров за шесть от них. И в это время от машины доносится отчаянный крик Лили.- Понял?- Карим оборачивается к Федору и, увидев, что тот делает, в ужасе раздирает узкие глаза. Но предпринять что-либо уже поздно: кроссовок Федора вбивает его кадык в гортань еще до того, как он успевает вскрикнуть. Вторым ударом ноги в висок Артюхов безо всякой жалости добивает Карима, который со всхлипом пытается втянуть в себя воздух перебитым горлом. А Лиля продолжает кричать. Потом замолкает. И это молчание больше всего сейчас беспокоит Стреляного. Р-раз - ключи из кармана убитого. Два наручники летят в кусты. На счет три он уже ломится через кусты к машине, зажимая в руке вырванный из ствола клинок.
Та-ак, картина не очень радостная. Вернее, безрадостная до отвращения, до ярости через край: водитель и тот, что сидел справа держат Лилю за руки, распяв ее тело на капоте БМВ, в то время как длинный камуфляжник с силой входит в нее, раз за разом убыстряя темп. А с самой машины уже содрана синяя бутафорская полоса и убраны мигалки с крыши. Это уже не ментовская "Мелодия", а обыкновенное бандитское авто сплошного белого цвета. Вот теперь все встало на свои места. Своими действиями эти падлы полностью развязали ему руки, подписав лицензию на убийство, оформив ее всеми жизненными штампами типа: "Око за око, зуб за зуб". И Стреляный, не колеблясь и доли секунды, сходу посылает страшное оружие малайцев в спину длинного, метров с девяти. Бросок получился идеальным: пробив тело в районе левой лопатки, длинное кривое лезвие прошило сердце и его конец на добрых пару дюймов высунулся из груди насильника. Пока труп безвольной куклой валится на истерзанную, с заклеенным скотчем ртом Лилю , которая в ужасе таращит глаза на происходящее, Федор успевает выдернуть клинок из тела и со свистом описать им в воздухе короткий полукруг. И голова водилы катится в кусты наподобие футбольного мяча. Еще один резкий взмах - в противоположную сторону летит отрубленнаякисть с зажатым в ней "Вальтером": третий насильник, отпустив Лилину руку, сумел-таки выхватить пистолет. Но больше он ничего не успел. Федор сбивает его с ног короткой подсечкой и приставляет к груди кончик окровавленного лезвия - в районе левого соска.
- Проткну, как навозного червя. Орать не советую. Знаешь, почему милиция предпочитает прогуливаться не здесь, а по Измайловскому проспекту? Наверняка догадываешься, иначе вы бы не повезли нас сюда. Теперь начнем игру в вопросы-ответы. Вопрос первый и, может быть единственный: к кому вы нас пытались доставить? Кто меня заказал?
Камуфляжник елозит по пышной траве обрубком руки, орошая ее кровью. Рожа его искажена гримасой боли и страха. Наконец сквозь эту маску пробивается осмысленное выражение.
- Митя с Тургеневки... тетрадь Збарского...брюлики Вульфа,- и вдруг его узкие глаза расширяются запредельно - совсем как у того, первого, перед смертью. Федор не успевает ничего предпринять, обернуться: на его кулак с зажатым в нем крисом наваливается хрупкое тело Лили. И отточенное на совесть лезвие пришпиливает тело камуфляжного к траве, словно бабочку.
- Ты слишком много с ним разговариваешь,- девушка рыдает, размазывая по лицу чужую кровь, смешанную с землей. - Слишком много... - ее тело вдруг сотрясают приступы отчаянной рвоты.
- Да ты ему и пары предложений не дала составить,- Федор подхватывает Лилю и осторожно вытирает ее лицо, руки найденным в БМВ полотенцем. Затем этим же полотенцем протирает рукоять клинка, торчащего из трупа. Наконец выдирает из отрубленной кисти "Вальтер", забрасывает пистолет в салон, туда же отправляет Лилю с ее и своей сумками и, хлопнув дверцами, срывает БМВ с места по еле заметной колее в сторону дамбы на Серебрянке. А от проспекта уже наносит воем милицейских сирен. На сей раз, по всей видимости, настоящих ментовозов.
- Что, суки, взяли Стреляного? - шалая мысль будоражит кровь и пьянит сознанием победы. В очередной раз показал он шиш смерти. Теперь бы только благополучно проскочить дамбу.
И они проскакивают ее. Благополучно.
- Стой, Федя!- Лиля сзади вцепляется в плечо Стреляного.Поворачивай назад. Пояс. Мой пояс...- глаза ее лихорадочно блестят, а рука холодна, как лед.
Широкий лакированный пояс Лили, в котором они провезли зашитые бриллианты через три международные таможни, валяется теперь где-то в траве на месте стоянки БМВ - его содрали с нее насильники.
- Поздно,- Федор сожалеюще крутит головой, не сбавляя скорости.- Там теперь такая каша заваривается, в которую нам влазить не с руки. Вот, ты хотела домой, на Родину,- внезапно прорывает его.- И сходу получила первые презенты от нее. Скажи, тебе нужна такая Москва...такая Россия?
Лиля молчит, широко открытыми сухими глазами уставясь в боковое стекло. И Федор вдруг каким-то боковым зрением улавливает величие и красоту окружающей природы, сквозь которую прорывается иномарка. Могучие сосны с янтарными нашлепками смолы, белоствольные застенчивые березы и море разнотравья по обе стороны дороги укоряюще заглядывают в салон, как бы спрашивая его, какую, собственно, Россию имел в виду Артюхов? Каменные ульи многоэтажек с ошалевшими от поисков денег, ожиревшими и жестокосердными индивидуумами, жрущими друг друга, словно крысы в бочке. Или это вот раздолье красоты, не испохабленной еще засасывающей все вокруг цивилизацией? И Федор вновь встряхивает головой, отгоняя прочь назревающую дилемму - он не любит проигрывать.
Лиля, видимо, поняла его состояние.
- Куда теперь?- она ответила вопросом на вопрос.
- Куда? На 83-й километр,- неожиданно даже для себя ляпнул Федор. А почему бы и нет? Старый Глухарь не раз выручал его из подобных ситуаций, подмогнет и на сей раз. Лишь бы не окочурился дядька Игнат за этот год, не "загудел бы под фанфары" старый авантюрист, авторитет и уголовник, топтавший зону поболе тридцати годков. Вот к кому нужно было ехать с самого начала.
- А как же Тургеневка?- вдруг вспомнила Лиля брошенного возле бутика частника.
- А Тургеневка пусть подождет, какие наши годы?- от найденной определенности Федор повеселел и озорно подмигнул Лиле, прибавив скорость. И тут же потух, встретив ее ответный виноватый взгляд.
- Ты вот что - забудь о том, что было там, в Измайлово. Забудь, слышишь, выбрось эту муть к чертовой матери из головы. Как выбросил уже я. Не было у нас с тобой этого проклятого отрезка жизни. Привиделось это все в кошмарном сне. Для нас обоих будет лучше, если мы похороним случившееся где-нибудь на задворках памяти. Ну, сможешь это? Или придется поставить крест на наших с тобой отношениях, потому что в них вклинится этот случай,Федор намеренно говорит предельно жестко. Это должно подействовать.
