Стивен Хантер - Третья пуля
– Вот именно. Проходит несколько лет. Инженер не знает, что ему с этим делать. Он не дурак и тоже понимает, что история слишком малоубедительна, чтобы идти с ней в полицию. Затем ему попадается книга под названием «Стрельба в Пенсильвании», написанная моим мужем и его другом. Она посвящена покушению на Гарри Трумэна в 1950 году, закончившемуся перестрелкой посреди улицы, средь бела дня, в центре Вашингтона, прямо напротив Белого дома. Двое погибших, четверо раненых. Почти забытая история. Но инженер читает книгу. В частности, об агенте спецслужб по имени Флойд Барринг, который руководил людьми, осуществлявшими наблюдение из Блэр-Хауз, где произошла перестрелка, и считался героем. Он убил одного из покушавшихся выстрелом в голову и, возможно, спас Гарри Трумэну жизнь. Инженер узнает из книги о том, что Флойд еще жив и что через тринадцать лет после своего геройства в Вашингтоне он, все в том же качестве агента спецслужб, находился в Далласе в момент убийства президента, а затем давал показания Комиссии Уоррена. Инженер наводит справки о Флойде, который производит впечатление честного, порядочного, преданного своему делу человека. Он представляется ему идеальным кандидатом на роль слушателя. Так появляется первое письмо. Инженер пишет Флойду и излагает все, о чем я вам рассказала.
– Однако сами вы это письмо не читали.
– Я рассказала вам то, что слышала от Джима, хотя и слушала не очень внимательно.
Свэггер кивнул и представил старого агента, получающего толстый конверт от неизвестного ему человека и медленно изучающего его содержимое.
– Как же отреагировал этот парень из спецслужб?
– Никак. Вероятнее всего, он просто выбросил письмо в мусорную корзину. Ему наверняка надоело читать и выслушивать всяческий бред по поводу убийства Кеннеди. Опять-таки, он фигурировал в некоторых версиях, что ему, очевидно, совсем не нравилось. Кроме того, он в то время тяжело болел, жил в доме престарелых в Силвер-Спринг, оплакивал смерть жены и знал, что скоро настанет и его черед.
– Понятно.
– И все же история продолжалась. Инженер не мог забыть о ней. Через несколько лет он пишет письмо – полписьма – моему мужу. Оно осталось незаконченным и не было отправлено. Возможно, он передумал. Кто знает? Как бы то ни было, он умирает. Продолжения больше нет. История закончилась. Однако еще через несколько лет его дочь находит незаконченное письмо и отсылает Джиму. Итак, спустя годы после того, как обнаружили пальто, как идентифицировали запах, как об этом сообщили отставному агенту спецслужб, благодаря дочери инженера мой муж получает это письмо.
– И он видит перспективы?
– Еще какие. Он заключает контракт, согласно которому должен писать по одной книге в год, и успевает написать одну, когда ему приходит письмо от Флойда, полученное тем в свое время от инженера. Джим понимает: в этом что-то есть. Несколько дней он проводит расследование – изучает карты, просматривает книги, – и на него снисходит озарение. Он утверждает, будто раскрыл тайну убийства Джона Кеннеди. Подозреваю, определенную роль в этом сыграла водка. Ему приходит на ум мысль, которая до сих пор никому не приходила. Он должен ехать в Даллас. И Джим едет.
– Ему удалось что-нибудь выяснить?
– Он переговорил со многими людьми и, похоже, побывал в здании «Дал-Текс». Вернулся Джим чрезвычайно возбужденный и принялся работать как одержимый. Спустя неделю он отправился в бар немного выпить, и этот поход завершился сломанным позвоночником в результате наезда.
– Вы думаете, его убили из-за того, что он изучал некую версию гибели Кеннеди?
– Я всего лишь изложила факты. Фактом также является то, что эта история теперь известна только мне одной. И она продолжается. Я не могу отмахнуться от нее. Мысль о существовании связи между ней и внезапной смертью моего мужа не дает мне спать по ночам. Во всем этом должен разобраться знающий человек, работавший в данной сфере. На эту почетную роль я выбрала вас. И теперь задаю вам вопрос, ради которого прошла столь долгий путь: есть в этом что-нибудь?
Свэггер тяжело вздохнул.
– Что все это значит? Вы считаете меня идиоткой? Думаете, что вся эта история – чушь собачья? Что я впустую потратила массу времени?
– Нет, чувствую, в этом что-то есть. Я не говорю, что на сто процентов верю в правильность заключения Комиссии Уоррена о стрелке-одиночке. Хотя я и не проводил расследование, но, как и вы, считаю, что большинство этих «версий» придуманы людьми, надеявшимися заработать немного денег. В этом преступлении разбирались так долго и так много людей, что едва ли в нем осталось что-нибудь неисследованное.
– Пожалуй.
– Давайте взглянем на это дело с иной точки зрения. Мне кажется, вы кое-что упустили, как упустили ваш муж, Флойд и инженер. То, что вы упустили, находится в Техасе. Там любят оружие. В Балтиморе вы вынуждены объяснять, зачем вам оружие, в Техасе же вас наверняка никто об этом не спросит. Там все имеют оружие. Жители ходят с ним на барбекю, в оперу и на пляж. В присутствии винтовки в том здании нет ничего необычного. Я могу придумать сотню причин ее нахождения там, помимо намерения кого-то убить президента. Какие-то ребята собрались поохотиться на оленей после работы и в целях экономии времени оставили там свое оружие. Один из них видит, что его винтовка нуждается в чистке, и проделывает эту процедуру. Он прислоняет винтовку к стене, и один из его товарищей задевает ее своим пальто. Увидев пятно, владелец пальто выбрасывает его в мусорный бак. В тот же вечер уборщик находит его и решает взять себе. Но запах «Хоппс» так силен, что он засовывает его куда-то, а потом забывает о нем. Спустя годы его находят рабочие, обслуживающие лифты. Подобное могло произойти и не в сезон охоты на оленей, поскольку техасцы отстреливают множество птиц – голубей, ворон, галок. Присутствие винтовки удивило вас только потому, что вы не знаете Техас.
– Я понимаю.
– Мэм… извините, Жанна, вы обладаете тем, что в морской пехоте называют интеллектом. В этой истории нет ничего такого, ради чего стоило бы предпринимать какие-либо действия. Существует слишком много других версий, заслуживающих изучения. Мой вам совет: поздравьте себя с тем, что вы в полной мере выполнили долг перед мужем, и возвращайтесь к обычной жизни. Думаю, ваш муж со временем тоже пришел бы к этому. Возможно, он воплотил бы эту историю в книгу, но реального смысла она не содержит и наверняка никак не связана с его гибелью. Извините за прямоту, но вы напрасно проделали такой путь и потратили столько времени.
– Нет, мистер Свэггер, вы не правы. Думаю, вы наставили меня на путь истинный.
– Надеюсь, что оказался полезен вам. И мне очень жаль вашего мужа. Может быть, к вашему возвращению полиция уже отыщет этого парня.
– Может быть.
– Позвольте мне проводить вас к автомобилю, и мы покинем это богом забытое место.
– Благодарю вас.
Они поднялись, и Жанна оставила на столе несколько купюр официантке.
– Думаю, мы никогда не узнаем, – сказала она, садясь в автомобиль, – кто переехал его на велосипеде.
Боб слушал ее вполуха, глядя украдкой на часы, поскольку обещал Мико позаниматься с ней верховой ездой и бросанием лассо.
– Простите? – переспросил он – Что вы сказали?
– На задней стороне пальто имелся отпечаток длиной сантиметра три, который, по мнению инженера, мог быть следом шины английского велосипеда – ну такого, знаете, с тонкими колесами. Второстепенная деталь. Я просто забыла…
– У вас есть список людей, которых посетил ваш муж?
– У меня есть его записная книжка. У него был неважный почерк, но там есть несколько имен и адресов. А что вы хотите?
– Мне нужно кое в чем разобраться. Это займет неделю. Я хочу, чтобы вы вернулись домой, нашли эту записную книжку и переслали ее мне через «ФедЭкс». Если у него были компьютерные файлы с информацией о поездке в Даллас или какие-нибудь заметки, пришлите мне их тоже. Я отправлюсь туда, как только закончу дела здесь.
– Вы хотите взять напрокат «томпсон»?
– Пока нет.
– Вы не шутите?
– Нет, мэм.
– Вы не хотите, чтобы я оплатила расходы? Я достаточно состоятельна и могла бы…
– Нет, мэм, мне это вполне по карману.
Глава 03
На углу Хьюстон-стрит и Элм-стрит под сенью старых дубов сидел на скамейке человек. Перед ним располагалось нечто вроде церемониального прямоугольного бассейна из белого цемента. Вокруг него бурлила la vie touristique[6]. Различные подтипы человеческого поведения объединяли маленькие группки причудливо одетых людей с камерами, не соответствовавшими масштабам этого урбанистического пространства, называемого Дили-Плаза, в котором они находились. Все это казалось очень странным. Иногда какой-нибудь смельчак выбегал на проезжую часть Элм-стрит во время короткого перерыва в движении и вставал на один из двух знаков Х, отмечающих место, где был застрелен человек. Бездомные просили милостыню или продавали по пять долларов газету под названием «Хроники заговора» с последними версиями преступления века.
