Криминальные гастроли - Алексей Макеев
– От таких поклонников и я бы не отказалась, – кокетливо сказала Анна Петровна и смутилась от такой своей смелости. – К большому сожалению, я знаю адрес только Нестора Петровича, – вздохнула она. – И то только потому, что иногда по его просьбе привожу ему продукты и лекарства, которые он мне заказывает, когда приболеет. Я вообще не очень общительная женщина. Только на работе и общаюсь с людьми – стесняюсь.
– Ну, по вам, Анна Петровна, не скажешь, что вы необщительная, – с усмешкой сказал костюмерше Гуров. – Вы мне столько всего интересного сегодня рассказали…
– Просто вы мне понравились, – снова смутилась Герц. – Поэтому я и разговорилась.
Пришла очередь смущаться Гурова, потому что Крячко посмотрел на друга с нескрываемым ехидством.
– Да, он у нас такой – полковник Гуров, – кивнул Станислав. – Он всем женщинам нравится.
– Что ж, Анна Петровна, – Гуров проигнорировал насмешливый выпад Крячко и, чтобы как-то замять свое смущение, решил сменить тему. – Давайте нам адрес хотя бы Нестора Петровича. Поговорим сначала с ним, а потом уже, если он нам не подскажет адреса своих коллег по несчастью…
– Подскажет, подскажет, – заверила Гурова Анна Петровна. – Он со всеми актерами связь поддерживает – и с уволенными, и с теми, кто пока еще работает. И насколько я знаю, он и в гостях у всех побывал, а значит, и адреса должен помнить.
– Что ж, тогда совсем все замечательно выходит, – Гуров достал записную книжку и под диктовку костюмерши записал адрес Пришибайло. – Разрешите откланяться. Приятно было познакомиться. – Гуров взял большую и мягкую руку костюмерши в свою и поцеловал, смутив ее тем самым еще больше.
Крячко же осталось только откашляться и молча поклониться великанше.
33
– Так что – едем к Пришибайло? – спросил Крячко, когда они с Гуровым дошли до машины. – Что-то мне подсказывает, что эти деньги, которые он получил от так называемых поклонников, дело наших артистов-аферистов.
– А вернее, четы Сенечкиных, – добавил Лев Иванович, садясь на место водителя. – И еще мне кажется, что этот патриарх чаплинского театра не единственный, кому денежки были подложены в почтовый ящик. А деньги-то наверняка из тех, что должны были пойти на беспредел… вернее, на передел театра, – усмехнулся он, заводя мотор.
– М-да, дела… – задумавшись, сказал Станислав и не стал спорить с Гуровым. Он тоже понимал, что им предстоит нелегкий день. Не в смысле тяжелого сыщицкого труда и поиска, а в смысле решения, которое они должны будут принять со Львом Ивановичем после того, как напрямую выйдут на подозреваемых и… Что будет после этого «и», Крячко и волновало сейчас больше всего.
Нестора Петровича – милого и чем-то немного похожего на постаревшего Винни-Пуха – они застали дома. Он одевался для выхода в магазин и был бодр и благодушно настроен, но как только полковники представились ему, он сразу же сник и запричитал:
– Я так и знал, так и знал, что это дело добром не кончится… Деньги – они никогда и никого до добра не доводили. А уж тем более легкие, как сейчас говорят – халявные деньги.
– Вы о чем это, Нестор Петрович? – поинтересовался Гуров. – Мы ведь еще даже не сказали, зачем к вам пришли, а вы о деньгах каких-то речь ведете.
– Ну как же, как же, – пробормотал Пришибайло. – Мне ведь и так понятно, что из уголовного отдела ко мне только из-за этого странного конверта с деньгами и могут прийти. А для чего же еще вдруг понадобился вам старый и никому не нужный актер чаплинского театра?
– А вот давайте мы с вами пройдем в комнату и поговорим, Нестор Петрович, – Крячко сделал шаг навстречу хозяину, давая ему понять, что разговор может быть долгим и не предназначен для ушей любопытных соседей.
Пришибайло со вздохом отступил, пропуская в дом непрошеных гостей.
– Нестор Петрович, – начал беседу Гуров уже в квартире. – Расскажите нам историю с деньгами, оказавшимися в вашем почтовом ящике. Вы конвертик и записку сохранили?
– Ах, ну зачем же? Нет, конечно же, ничего я не сохранил! – с отчаянием в голосе воскликнул старый актер. – Если бы я знал, что так будет… То есть что вы придете и будете интересоваться… Надо было мне сразу отнести эти деньги в полицию и сдать их. Но я подумал, что раз не одному мне пришло такое счастье…
– Простите, что перебиваю, – извинился Станислав. – Мы так поняли, что не только вам прислали такие конверты?
– Да-да, не только мне! – оживился Нестор Петрович. – И Леонид Иванович, и Мариночка тоже получили такие конверты. Большие, очень большие деньги!
– Это вы про Крестова и Нестерову сейчас говорили? – уточнил Гуров. – А Сенечкины – они тоже такой конверт получили?
– Алеша и Аличка? – Пришибайло задумался, а потом покачал головой и ответил: – А вот про них я не знаю. Мне звонили только Марина Нестерова и Леня Крестов. Я от них и узнал, что им тоже в почтовые ящики были опущены конверты. И записки точно такого же содержания, как и моя.
– От поклонников? – располагающе улыбнулся Гуров.
– Да, именно так и было написано – от поклонников таланта, – уныло сказал Нестор Петрович. – А что? Что это за деньги такие, что ими интересуются в вашем учреждении? Это криминал?
– Разбираемся, – пожал плечами Крячко. – А как разберемся, так скажем.
– Мне, наверное, нужно отдать эти деньги вам? – с тоской в голосе спросил Нестор Петрович и опустил голову. – Но часть я уже потратил. Немного, правда, я только на лекарства брал и вот на этот прибор, – он указал на аппарат для измерения давления, который стоял на столе. – Давление в последнее время что-то очень уж высокое, – извиняющимся тоном сказал актер.
– Нет, деньги оставьте себе, – неожиданно для себя самого произнес Гуров. – Мы ведь пока еще не выяснили их происхождение. Может, они никакого отношения к преступлению и не имеют.
– А вы какое-то преступление расследуете? – насторожился старик.
– На то мы и уголовный розыск, чтобы преступления расследовать, – пояснил Крячко. – Да вы не переживайте, Нестор Петрович. Мы ведь просто поговорить приехали. Узнать у вас адреса ваших коллег по театру. Тех, кого уволила вместе с вами новая администрация.
– Да я-то ни на кого не в обиде, – вздохнул Пришибайло. – Я уже старый для театра, надо и молодым дорогу давать, я ведь понимаю. Но зачем же было Алешу с Алиночкой и Марину с Леней увольнять?! Они замечательные
