Орхидея с каплей крови - Наталия Николаевна Антонова
– Что-то ты стала многословной, подруга, – язвительно усмехнулся следователь.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Что я не настолько некомпетентен в своей профессии, что не могу сделать и шага, пока ты мне всё не разжуёшь и в рот не положишь.
– Кажется, многословие бывает заразным, – усмехнулась она.
– И то верно, – хмыкнул Шура. – Короче, нашли мы батюшку Жанны.
– И где он?
– Савелий Кондратьевич Гурьянов четыре года как на кладбище.
– Ого! Но, Шура, после расторжения брака с матерью Жанны её отец мог жениться ещё раз!
– Бери шире!
– В смысле?
– Савелий Кондратьевич Гурьянов был женат ещё три раза.
– Так его дети…
– Спокойно, – перебил он её. – Гурьянов был женат всего четыре раза, но дети, вернее, ребёнок, у него только один, а именно – дочь Жанна.
– И больше детей не было?
– Родных нет. У его второй жены была дочь, но она была у неё от первого мужа. Ольга Савельевна Золотова.
– Понятно, на наследство от Жанны она претендовать не может, – вздохнула Мирослава. – Ты сказал, что у Гурьянова было четыре брака?
– Точно, четыре.
– И что, в двух последних вообще не было детей?
– Представь себе, видимо, человек завязал с процессом размножения, – усмехнулся Наполеонов.
– А у его жён, я имею в виду третью и четвёртую, тоже не было детей?
– Увы, подруга, увы, как видишь, родословная Жанны Гурьяновой привела нас в тупик.
– Дай мне, пожалуйста, распечатку имён, фамилий, адресов и любых других контактов жён отца Жанны и всех имеющихся у них детей.
– Оно тебе надо?
– Если бы не было надо, то не просила бы! – отрезала Мирослава.
– Вот упрямая!
– Так дашь или нет?
– Дам, но, по-моему, ты просто пытаешься ухватиться хоть за что-то, как утопающий за соломинку.
– Разреши тебе напомнить, что мы в одной лодке и спасаться придётся вместе.
– Понял я уже! Понял. Пришлю тебе на электронную почту.
– Хорошо, – согласилась она, хотя предпочла бы прямо сейчас всё получить на руки.
В это время снизу позвонил Морис. Он привёз бомжа, требовался пропуск и сопровождение к эксперту.
– Пойдём, – сказал Шура. И они с Мирославой покинули кабинет.
Мирослава собиралась сразу же отправиться домой, но Морис заявил ей, что должен поступить по-человечески и отвезти бомжа туда, откуда его привёз. Мирослава не стала спорить. Уехать, не дожидаясь Мориса, она не могла физически, так как приехали они на одной машине, её «Волге».
От получившегося фоторобота бомж пришёл в восторг.
– Просто как живой! – твердил он. – Вылитый он!
По пути домой детективы заехали в «Пчёлку» и показали фоторобот Раисе Козырьковой, но та уверенно заявила, что никогда не видела этого человека. И добавила:
– Даже если это мужчина, с которым встречалась Ира, то я не могла бы опознать его, так как ни разу не видела её знакомого.
– Почему влюблённые женщины настолько глупы? – в сердцах спросил Морис, когда за ними закрылась дверь кафе.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Мирослава.
Миндаугас быстро повернулся к ней и попросил:
– Представьте, что вы встречаетесь с парнем!
– Легко! – ответила она.
– А теперь скажите, разве вас не насторожило бы его нежелание знакомиться с вашими друзьями и приезжать к вам домой?
«Чёрт, – подумала Мирослава, – ведь я сама поступаю точно так же! Не знакомлю парней со своими друзьями и не привожу их в свой дом! Тем не менее я ещё до сих пор никого из них не убила». Вслух же она сказала:
– Это в какой-то мере насторожило бы меня.
– И что бы вы предположили? – не получив ответа, повторил Морис.
– Одно из двух – либо он женат, либо его интерес ко мне кратковременный.
– И всё? – фыркнул он.
– Честно признаюсь, что такое поведение не говорит о том, что человек задумал убийство.
– И всё равно, – уверенно проговорил Морис, – когда у меня будет дочь, я обязательно предупрежу её об этом.
– Как ты далеко загадываешь, – улыбнулась Мирослава.
– Может быть, не так уж и далеко, – тихо откликнулся он. И детектив расслышала в его голосе явственно прозвучавшую надежду.
Глава 21
Мирослава ума не могла приложить, что же делать дальше. Конечно, можно было выждать время, узнать, кто же претендует на наследство, и, схватив его, воскликнуть – попался голубчик! Или голубушка.
Но к тому времени преступник может так запутать следы, что не подкопаешься. «Нет, нужно делать что-то сейчас», – решила детектив.
Поздно вечером, когда Морис и Мирослава уже собирались отправиться спать, а кот Дон так и подавно уже давно дремал на ковре возле камина, время от времени приоткрывая то один, то другой глаз, чтобы присматривать за хозяевами, раздался звонок. На этот раз сотовый Мирославы лежал на столе, и ей не составило труда дотянуться до него.
– Да, – проговорила она лениво, не узнав высветившегося номера телефона. Зато голос звонившего она узнала сразу. Звонил Эдгар Маркович Максимович – бывший Жанны. Честно говоря, она уже выбросила его из головы и забыла за ненадобностью о том, что оставила ему номер своего телефона. Так, на всякий случай.
– Здравствуйте, Мирослава, – проговорил он, – это я, Эдгар Максимович.
– Я узнала вас, Эдгар, здравствуйте.
– Извините, что я так поздно. У нас ещё идёт представление. И я звоню в перерыве, – проговорил он, оправдываясь.
– Ничего страшного. Вы не разбудили меня.
– Я кое-что вспомнил.
– Что же?
– Я не хотел бы говорить по телефону, – замялся он.
– И что вы предлагаете?
– Вы не могли бы приехать в кафе?
– Сейчас? – удивилась она.
– Нет, конечно, – проговорил он, торопясь успокоить её. – Завтра.
– Могу. В какое именно кафе?
Эдгару пришло в голову, что неплохо было бы предоставить выбор даме, но тут он сообразил, что здесь не тот случай, чтобы расшаркиваться, и предложил:
– Может быть, в «Заячьей лапке»? Вы знаете, где это?
– Да, знаю. Завтра в одиннадцать утра вас устроит?
– Вполне, – выдохнул он облегчённо. Ему не хотелось попадаться на глаза с детективом никому из знакомых. Даже если их увидят те, кто не знает о профессии Мирославы, могут посыпаться вопросы типа «у тебя что, новая девушка?». Эдгар не хотел, чтобы даже отголоски сплетен дошли до ушей его Алёны. Он дорожил и её спокойствием, и их отношениями.
Кафе «Заячья лапка» располагалось за старым парком, у которого даже не было официального названия, его так и называли Старый парк. Когда-то он был частью леса. Благодаря местным жителям удалось не дать спилить старые
