Последние поручения - Куив Макдоннелл
Уилсону было не по себе. В конце концов, он был симпатичным парнем и знал, что женщины сходят с ума от ирландского акцента. Возможно, она неверно истолковала его природную харизму как сигналы, которые он определенно не посылал.
Дав, со своей стороны, вела себя как ни в чем не бывало. Одним из преимуществ ее фантастически пластикового лица было то, что за ним, вероятно, было легче скрывать эмоции, поскольку оно в первую очередь сильно ограничивало способность их выражения.
— Ну ладно, — сказал Уилсон, — просто чтобы напомнить: как мы и договаривались, инициативу я беру на себя.
Дав кивнула:
— Оки-доки.
Перед их выездом на адрес детектив-суперинтендант Бернс их очень четко проинструктировала. К счастью, Донал Мартин, парень из паромной компании, шел на поправку, однако Бернс дала понять, что если еще хоть один опрашиваемый окажется в больнице, то за это, черт возьми, придется дорого заплатить. Агенту Дав разрешено присутствовать на беседе только при строгом условии, что она не откроет рта. Дав согласилась на это — в своей чрезмерно жизнерадостной манере, производившей впечатление сарказма. С ее мимикой невозможно было быть ни в чем уверенным.
Уилсон нервничал, так как расследование последние несколько дней походило на мартышкин труд. Дав связалась с американской стороной, чтобы выяснить, смогут ли они определить по ДНК личность неизвестного мужчины, похороненного вместе с Зайасом, но никаких результатов это пока не принесло. Они обзвонили все крупные отели Дублина и Уиклоу в надежде найти место, где мог останавливаться Дэниел Зайас, под каким бы псевдонимом он ни регистрировался. Это оказалось невозможным. Записи делались самые простые, а те немногие сотрудники, которые работали в тех же отелях восемнадцать лет назад, предсказуемо не помнили конкретных регистрировавшихся или выезжавших гостей. Точно так же все поиски Симоны Деламер потерпели крах. Чернокожие женщины, возможно, и не являются повседневной нормой в Ирландии, но вряд ли они настолько беспрецедентное явление, чтобы люди вспоминали о них почти два десятка лет спустя.
Так было до тех пор, пока детективу-сержанту Мойре Кларк не пришла в голову ее идея. Уилсон испытывал легкий стыд: он должен был подумать об этом сам.
Чтобы найти клуб «Чарли», им потребовалось несколько минут. Неоновая вывеска, указывавшая в сторону мощеного переулка, не горела, что делало ее почти незаметной. Спустившись по короткой каменной лестнице, они оказались у старой обшарпанной двери с тремя замками. Дверь была закрыта, но Уилсон расслышал музыку — неуместно жизнерадостную танцевальную музыку, если быть точным.
Он постучал в дверь.
Потом постучал громче.
Затем заколотил по двери кулаком.
Дверь распахнулась, и перед ними предстала высокая сердитая блондинка в спортивном костюме и с волосами, собранными в болезненно-тугой пучок.
— Че надо? Мы закрыты. Не видите вывеску?
Она указала на окно, в котором не было никакой вывески, после чего сморщила нос:
— Блин, кто спер вывеску?
Уилсон достал удостоверение:
— Я детектив Доннаха Уилсон, Национальное бюро уголовных расследований.
Женщина тут же скривилась так, будто Уилсон только что разоблачил себя сам.
— Ни черта не знаю! Этот козел ухватил меня за жопу. Я только пощечину ему дала. Его нос был сломан до того, как он сюда вошел. У меня свидетель есть.
— Вообще-то мы хотим поговорить с владельцем, мистером Ноэлем Графо.
— О. А у вас есть ордер на обыск?
Уилсон поднял бровь:
— Нам не нужен ордер на обыск. Мы не собираемся ничего обыскивать. Мы просто хотим задать мистеру Графо несколько вопросов.
Она на секунду задумалась, затем отступила на шаг.
— Входите. Я схожу за Ноэлем.
Уилсон сел за стол в центре комнаты. Все помещение сильно пахло дезинфицирующим средством, но при этом не казалось чистым. Мебель была разномастной и подержанной, плиточный пол покрыт пятнами так, что было сложно определить его первоначальный цвет. Рядом с небольшим баром располагалась крошечная сцена, почти полностью занятая безукоризненно ухоженным роялем. Его блестящей поверхностью можно было пользоваться вместо зеркала. Рояль был единственным объектом, сиявшим в этом зале. Вероятно, он выглядел бы еще прекраснее с правильно расставленным освещением и музыкой, которая не была бы похожа на группу «Венгабойс»[57], пережившую психический срыв.
Пока Уилсон сидел, Дав бродила вокруг, разглядывая фотографии тех, кого Уилсон посчитал известными джазовыми исполнителями. Дав не производила впечатления поклонницы джаза. Хотя, с другой стороны, мысль о том, что Дав хоть в чем-то может быть «нормальной», сама по себе давалась с трудом.
Из-за двери за стойкой появился пожилой седовласый мужчина в кардигане, за ним вышла блондинка в спортивном костюме. Приблизившись к ним, мужчина сильно дернулся:
— Сука!
Синдром Туретта Уилсона врасплох не застал. Утром они несколько часов потратили на подготовку, пытаясь разузнать о баре и его владельце как можно больше.
— Светлана, выключи это дерьмо, пожалуйста.
Блондинка, вставшая за стойку бара, надула губы:
— Но я же слушаю вашу музыку…
— Сука! — мужчину снова передернуло. — Я тебе за это плачу.
Светлана протянула руку и неохотно выключила телефон, лежавший возле колонок на стойке бара. Затем предприняла ужасно неубедительную попытку протереть бар, сосредоточив все внимание на подслушивании.
Уилсон встал и протянул руку.
— Детектив Доннаха Уилсон, а это специальный агент ФБР Алана Дав.
Дав помахала рукой, продолжая ходить по комнате и любоваться фотографиями.
— ФБР? Серьезно? Сука… Далеко же вас занесло от дома.
Дав ничего не ответила, и Ноэль с Уилсоном сели по разные стороны стола.
— Она разговаривает?
Уилсон улыбнулся:
— Только с моего разрешения.
— Это правильно. Сука! Чтоб тебя! Сука твою мать! Чем могу помочь?
Уилсон огляделся:
— У вас отличное заведение. Давно им владеете?
— Тридцать лет без малого. Если вы и ваше ФБР подыскиваете место для рождественской вечеринки, то вы немного опоздали.
— Ха, нет. На самом деле мы хотели…
— Сука. Извините, она когда-нибудь садится?
Ноэль повернулся и посмотрел на Дав со значением. Дав улыбнулась, затем подошла и села возле Уилсона.
— Итак, — продолжил Уилсон. — Я хотел спросить, знаете ли вы женщину по имени Симона Деламер?
Лицо Ноэля сильно дернулось, что бы это ни значило.
— Черт. Нет.
— Вы уверены? Чернокожая дама… Американка…
Ноэль снова дернулся, затем покачал головой:
— Нет. У меня ужасная память, и я обычно работаю не в баре.
— Может, так вам будет проще…
Уилсон вынул из внутреннего кармана фотографию Симоны Деламер и передал ее через стол. Ноэль мельком взглянул:
— Черт. Нет. Не припомню.
— Ясно.
Ноэль толкнул фотографию обратно.
— Дело в том, что мы располагаем достоверными сведениями, что она работала здесь около восемнадцати
