Спокойной ночи, красавчик - Эйми Моллой
Сэм просовывает лезвие шпателя между дверной рамой и замком, вспоминая, как он это делал. Ребекка сидела на траве, скручивая косяк, а Сэм сфокусировался на том, чтобы кончиком кредитки подцепить край замка и отодвинуть его в сторону, открывая дверь ко всем чудесным вещам, которые ожидали его в той комнате…
– Ну, ей-богу, вы только посмотрите! – мурлычет Тедди из Фредди, когда замок щелкает, открываясь. – Он это сделал. Старина Статс и вправду открыл дверь.
– Я сумел! – Сэм задыхается от восторга, представляя себе рев воображаемой толпы. – Охренеть, я смог! – Он засовывает шпатель обратно за пояс и распахивает дверь в коридор, чувствуя головокружение. Там резко воняет сосновым химическим дерьмом, которым Альберт три раза в неделю намывает свою комнату. Отталкиваясь руками, Сэм проезжает на кресле по коридору и попадает в кухню с яблочно-зелеными стенами. Задняя стена здесь покрыта каскадом листьев как минимум дюжины висячих растений. Сэм подумывает остановиться и поискать в ящиках нож, но катится в гостиную, где из огромного панорамного окна открывается вид на небо, которого он не видел уже восемь дней. Снаружи льет дождь. Сэм представляет себе капли дождя на своей сухой коже, подкатывается к входной двери и тянется к ручке.
– Первый страйк[59], – тихо говорит Тедди притихшей толпе.
Сэм дергает дверную ручку. Нет-нет-нет-нет-нет.
– Этот парень его запер. – Заключает Тедди. – Что за неудача.
Сэм быстро подъезжает к столику в прихожей и выдвигает тонкий ящик. Протягивает пальцы к задней стенке и вытаскивает единственный ключ на ярко-оранжевом брелоке с надписью «Гэри Унгер, Слесари Гэри Унгера». Сэм возвращается к двери и вставляет ключ в замок. Он не подходит, и Сэм точно знает, почему. Это ключ не от этой двери. Он от кабинета Сэма – точно такой же квадратный ключ, что и у Сэма на брелоке. Ключ, которого у Альберта не должно быть.
– Ничего страшного, – говорит Сэм толпе, швыряя ключ на пол и снова хватаясь дрожащей рукой за шпатель. Он это уже проделал, и сможет снова. Он ощущает соленый привкус пота на губах, когда просовывает шпатель между дверью и рамой, двигая его вверх, а затем вниз…
Щелчок.
– Второй страйк, – шепчет отец Сэма.
Сэм вытаскивает только деревянную ручку шпателя; металлическое лезвие застряло в двери. – Нет, – шепчет он, протягивая к нему руку. – Вылезай обратно. – Он колотит в дверь, пытаясь освободить кусок металла. Бесполезно.
– Похоже, пришло время для плана Б, – предлагает Тедди.
Окно. Сэм катится в гостиную и, цепляясь за подлокотник дивана, подтягивается поближе к окну, чтобы разглядеть дом Сидни Пиджен сквозь живую изгородь на краю владений Альберта. Из трубы идет дым. Кто-то дома.
– Время уходит.
– Заткнись, папа, – шепчет Сэм, раздумывая над вариантами. – Я могу разбить окно и позвать на помощь. Кто-нибудь в доме Сидни меня услышит.
– Это что, шутка? – Бормочет Тед. – Никто не услышит его здесь, наверху.
– Я могу разбить стекло и выпрыгнуть в окно.
– И что потом? – усмехается отец. – Он окажется со сломанными ногами, да еще и в осколках стекла, застрявшим в розовом кусте? Это то, что я называю трижды проигрышной ситуацией.
Сэм оглядывает комнату, подмечая детали. Ярко-голубые стены, увешанные большими абстрактными картинами. Мягкий белый ковер. Диванчики с цветочным рисунком. Не тот дизайн, которого ожидал Сэм.
– Что делает Статлер? – Шепчет Тедди из Фредди. – У него пять минут, чтобы спасти свою жизнь, а он расселся, размышляя о цвете стен. – Сэм продолжает свой путь через ряд комнат – парадную столовую с лиловыми стенами и большой люстрой. Еще одна гостиная, два мягких кресла перед камином. Вдоль дальней стены он видит раздвижные двери и пробирается к ним, чтобы открыть. Это библиотека. Притом, великолепная. Полки из красного дерева от пола до потолка, рельсовая лестница на колесиках. Здесь пахнет настоящей библиотекой, одним из его любимых мест, куда мама водила его в детстве. Сэм медленно подъезжает к полкам и достает одну из книг. «Дерево растет в Бруклине[60]», первое издание.
Он возвращает роман на место, ища телефон, и видит ряд фотографий в рамках на ближайшей полке. Везде одна и та же женщина с ярко-рыжими волосами и широкой улыбкой; это, должно быть, Виви, мать Альберта. Сэм замечает за этими фото череду дешевых фиолетовых корешков, неуместных среди дорогих книг.
– Не делай этого, – предупреждает отец. Сэм чувствует на себе пристальный взгляд толпы, призывающий его не обращать внимания на какие-то папки и двигаться дальше, но любопытство берет верх. Он отодвигает фотографии в сторону, чтобы лучше рассмотреть, что за ними. На корешке первой папки написано имя: «Генри Рокфорд», и Сэм ее достает. Первой в папке идет фотография в прозрачном файле: двое мужчин, один старше, другой моложе, стоят бок о бок, и Сэму требуется секунда, чтобы понять, что этот парень – Альберт, которому здесь около двадцати с лишним. Сэм переворачивает страницу, находя страницы с заметками. Медицинские заключения. Семейное древо.
Сэм закрывает папку и достает другую. «Лоррейн Уиттенгер». У нее седые волосы, и она прикована к инвалидному креслу, и на этих фотографиях Альберт одет в тот же синий фартук с вышитым логотипом «Домашних Ангелов Здоровья», который он надевает, входя в комнату к Сэму. «Анджело Монтичелли», «Эдит Ворангер» – Сэм открывает одну папку за другой. Все эти люди были пациентами Альберта.
«Линда Пеннипис».
Сэм видит ее имя в конце ряда. Линда Пеннипис? «Подруга» Альберта из Олбани?
Он хватает папку.
Факты о Линде. Список:
1. Она любит «Оливковый Сад[61]»
2. Мэри Тайлер Мур и пересмотр «Фрейзера» успокаивают ее перед сном
3. В марте ей исполняется девяносто; надо организовать вечеринку!
Линда была его клиенткой.
Сэм листает страницы: заметки об ее инсульте, «Знаменитый рецепт стейка Солсбери от Линды», и натыкается на бумагу с печатью округа Олбани, штат Нью-Йорк. «Временный приказ о защите от преследования, преследования при отягчающих обстоятельствах или домогательств. Линда Пеннипис против Альберта Биттермана-младшего».
«Вы, Альберт Биттерман, противная сторона, настоящим уведомляетесь,
