Математик для наследницы - Ева Финова
— Так! Кажется, я начинаю трезветь, — посетовал пустой квартире, выглядывая взором в окно во всю левую стену. — Светило еще на небе, а это значит… значит, можно и нужно пить. А чтобы что-то начать пить, нужно это что? Правильно, купить!
Пошатываясь, встал и бросил на диван временами ненавистную фотографию, одну из двух, которые оставил себе, увидев во время сдачи учебников в библиотеку вместо этой богатой лентяйки.
— Та-дам! — Выудил из кармана штанов пластиковую карту. И провел ей по голому торсу. — Н-да. Свитер необходим в первую оч-чередь.
Неожиданно мне икнулось. Неужто Кристина вспоминает? Ха, размечтался… И снова глянул на диван и на фотографию.
— О, те-ле-фон!.. И свитер тут? Да я счастливчик! — воскликнул с деланым восторгом в голосе, но все еще запинаясь из-за недели непробудного пьянства с редкими перерывами на еду и сон. Хотя сейчас уже был противно трезв.
«Вот бы мне кого-то обнять, желательно одну такую строптивую и страшно богатую девушку по имени Кристина. И никакой Джек Дениэлс не нужен», — думал так, пока обувался, сидя на полу.
Почему-то с Моникой таких проблем с забыванием не было. Может быть, потому, что она мне изменила? Ну так мы сейчас все представим… Представим же? Да?
Представил… И чуть не оторвал шнурок от ботинка со злости.
— Ха… тут же молнией застегивается.
Еще через пару минут спустился на лифте до паркинга, подошел к машине и понял, что не взял ключи. Или взял? Пошарил по карманам…
— Да я реально счастливчик?! — спросил у себя и сам не поверил, усаживаясь в «Ауди А5», тюнингованную, даже с перепрошитыми мозгами. Самую любимую из трех моих машин, кстати. Да и не только моих, окинул взглядом парковку. Разве что изменил бы мнение, если бы сосед вернулся из-за границы на своей салатовой «Ламборджини» с заводской еще окраской, совсем новенькой.
Выезжал на улицу осторожно, то и дело фокусируя взгляд из-за сильной головной боли. А еще хуже всего было желудку. Да, сушняк после запоя, он такой…
— Кристина, скажи, вот что бы ты сделала, если бы я, например, ногу сломал на ровном месте? Я бы примчался к тебе. Честно! А ты?..
Включил поворотник и свернул на менее оживленную улицу. Выезжать на хайвэй до супермаркетов сейчас не хочу. Не смогу ехать со всеми в общем потоке на большой скорости. Да и рисковать не стану.
Решил продолжить поднятую тему:
— Ты… Да? А ты даже не узнаешь, если со мной что-то случится. Ты даже моего номера не знаешь, как и я твоего…
Не удосужились обменяться, я — не хотел быть назойливым, вызывать еще больше подозрений. Она — наверное, потому, что ей это и вовсе не нужно.
Фыркнул на прохожего, медленно переходящего пешеходный переход на красный свет. Повезло, что ехал не спеша, успел затормозить. Слепой, что ли? Пригляделся, да, действительно, еще и с собакой-поводырем. Глядя на преданную овчарку, невольно вспомнил слова отца: «Мы несем ответственность за тех, кого приручили».
Причем в этой ситуации сейчас оказался я сам.
А тут еще и повод появился. Телефон пиликнул, сообщая о зачислении на счет карты, которую забрала Кристина, десяти миллионов долларов. Сколько?.. Так она обо мне помнит?.. И что это за сумма такая? Соерс проболтался?!
И я сорвался во всех смыслах. Буквально. Стартанул с места, крутанул руль и собрался было поехать в сторону Роерсити, приговаривая:
— Что ж, Кристина, пора нести ответственность за то, что ты меня приручила!
Необдуманный порыв, полное отсутствие реакции после запоя, ноющий палец ноги — все это чуть было не привело к катастрофе: гибели пешехода или водителя автомобиля. Мудрая собака задержала старика на месте.
А я же улетел юзом в столб, уворачиваясь от летящей по встречке какой-то черной коробки, резко вывернув руль.
Вот откуда она выскочила?!
Последнее, что помню, прежде чем выстрелили подушки безопасности и я вырубился от удара головы о сиденье, это сжатый в руках руль и утопленная педаль тормоза.
Глава 23
Кристина Роершталь. Соуз Роерсити. Штат Калифорния. 25 декабря 2016 г.
Соерс на удивление оказался довольно доброжелательным и договороспособным человеком. Вот что значит наличие финансового интереса. Видимо, разведав не без помощи Андриана о том, где можно поиграть на моих чувствах и потребностях, Филипп хорошо подготовился. Прибыв девятнадцатого ночью в участок с командой бодреньких адвокатов, он помог мне правильно составить заявление на свою тетю. Проконсультировал Ричарда по даче показаний так, чтобы Виктория не отвертелась по состоянию психического здоровья. И прочее, прочее.
В итоге я отделалась всего лишь полуторачасовым посещением полицейского участка. И то час просидела в ожидании… чего, правда, непонятно. А потом появился Соерс и все кругом завертелось. Мне даже предложили кофе.
Еще через полчаса меня отпустили, а дядя и Митчел остались давать показания. Перед моим уходом Хоупер заверил меня, что отвезет Ричарда обратно в пансионат.
Меня же вызвался подвезти сам Филипп. Причем мой новый благодетель предварительно не выдвигал никаких условий передачи акций, компроматов. Естественно, негласный договор между нами уже был, формально заключенный с Леймаром. Возможно, магнат расширил его действие и на себя? Да, это в его стиле. Потому, сидя вдвоем в его машине на заднем сидении, я все-таки осмелилась высказаться первая:
— Я понимаю, что ты рассчитываешь на акции. Но у меня есть еще проблемы, которые хотелось бы решить с твоей помощью, и тогда, естественно, безвозмездная передача состоится в тот же день.
Если Соерс и напрягся, то виду явно не подал.
Беглым взглядом осмотрев кожаный салон и взглянув на водителя впереди, я тихо прибавила:
— Письма счастья. Мне нужна помощь в организации раздачи владельцам их, скажем так, имущества, добытого моим отцом. И вторая проблема — родственники. Я просто не знаю, что с ними всеми делать.
Непроницаемое, спокойное лицо Филиппа теперь, конечно, не вызывало во мне такого отвращения. Но каких-либо теплых эмоций — тоже, увы. И он это прекрасно понимал, потому как не пытался ухаживать или же щадить мои чувства. Ответил прямо и просто:
— По первому — организуем подставной фонд, разошлем заявки, пусть присылают документы, подтверждающие личность, и приезжают лично к банковским ячейкам за своим добром.
Затем он немного помолчал и продолжил:
— Что же до второго — заплати.
Его простые слова действительно казались гениальными, если бы не
