Загадка небесного камня - Наталья Николаевна Александрова
А что для старухи было важно? Да кто же теперь поймет. Вот разве только это…
Маша выставила во втором окошечке девятку, в третьем – ноль, в четвертом восьмерку.
Теперь перед ней были цифры 1, 9, 0 и 8.
Тысяча девятьсот восьмой год. Год падения Тунгусского метеорита. Или что это было на самом деле…
Старинный замок щелкнул – и крышка сундука со скрипом приоткрылась.
Все Машины страхи были забыты. Ее душу переполнял восторг: она сумела разгадать первую загадку – и нашла потайную комнату; разгадала вторую – и смогла открыть таинственный сундук. И вот теперь перед ней наверняка какое-то сокровище…
Она распахнула крышку сундука, заглянула внутрь…
И была немного разочарована.
В сундуке не было золотых или серебряных украшений, не было драгоценных камней. Впрочем, откуда могли взяться драгоценности у скромной интеллигентной старушки, какой, судя по всему, была Ксения Павловна?
В сундуке лежала толстая тетрадь в потертом клеенчатом переплете и небольшой мешочек из выцветшей кожи с завязками, как раньше говорили – кисет.
Маша взяла кисет в руку и удивилась, какой он тяжелый.
Она осторожно потянула завязки, ослабив их, и увидела внутри кисета странный массивный предмет, что-то вроде пасхального яйца из необычного зеленоватого металла с тусклым маслянистым блеском. Маша боязливо дотронулась до этого предмета – и отдернула руку от неожиданности.
Металлическое яйцо не было холодным, как положено обычному металлу, но не было и горячим. От него исходило мягкое тепло, как от живого существа.
И еще Маше показалось, что в тот момент, когда она дотронулась до этого удивительного предмета, в ее голове прозвучал чей-то голос. Приветливый, радостный голос, как будто с ней поздоровался давний друг, с которым Маша не виделась многие годы.
Ей захотелось снова услышать этот голос, захотелось снова почувствовать живое ласковое тепло. Она освободила завязки кисета, положила металлическое яйцо на ладонь.
Оно было тяжелым, словно отлитым из свинца… нет, в следующее мгновение оно стало легким, как перышко, а зеленоватая поверхность начала менять цвет. Вот она зажглась тусклым старинным золотом… вот стала розовой, как весенняя заря… вот – голубой, как полуденное июльское небо… бирюзово-зеленой, как южное море… темно-лиловой, как грозовая туча…
И вдруг по светящейся поверхности удивительного предмета побежали какие-то буквы, сплетающиеся в слова, загадочные письмена на незнакомом Маше языке. И снова в ее голове зазвучал приветливый голос, голос старого друга – только он тоже говорил на незнакомом ей певучем языке.
– Я не понимаю… – произнесла Маша и повернула металлическое яйцо другой стороной.
Там на светящейся поверхности была небольшая ямка, вмятина, по размеру и форме подходящая для того, чтобы вдавить в нее большой палец. И Маша сделала это.
И тотчас металлическое яйцо сделалось прозрачным, девушка увидела струящиеся под его тонкой поверхностью зеленые, золотые, фиолетовые вихри.
Это было странно и удивительно: с одной стороны, металлический предмет был довольно небольшим, он легко умещался в Машиной руке, но с другой стороны – девушка каким-то непостижимым образом поняла или, скорее, почувствовала, что струящиеся внутри его вихри огромны, безграничны, что они охватывают целые миры, гораздо бо`льшие, чем сама Земля…
А в следующую секунду произошла еще более удивительная вещь: металлическое яйцо открылось, раскололось, словно орех, живые вихри выплеснулись из него, вырвались на свободу, но не растеклись по комнате, а повисли в воздухе перед Машиным лицом. Вращение их стало еще быстрее, оно сделалось таким быстрым, что никакой взгляд не мог уследить за ними – и теперь перед лицом девушки висел в воздухе светящийся и переливающийся золотой шар.
Он висел в воздухе, слегка покачиваясь, словно воздушный шарик на тонкой нитке, но Маша чувствовала, что в этом шарике скрыта невероятная, фантастическая мощь. Это было похоже на шаровую молнию. Конечно, Маше никогда не приходилось видеть настоящую шаровую молнию, но она много слышала и читала о ней и представляла ее себе примерно такой.
И тут произошло еще кое-что.
Маша почувствовала, как в ее сознании шевельнулось чье-то чужое сознание, чужая воля. Словно мягкой кошачьей лапой кто-то незнакомый осторожно тронул ее мысли, ее мечты, ее желания.
Этот незнакомец, прокравшийся в ее ум, присматривался к ней изнутри, изучал ее, как биолог изучает незнакомое животное, невиданную букашку – с равнодушным и презрительным любопытством.
Только что это была мягкая кошачья лапа – но Маша знала, как легко кошка может выпустить когти.
Она почувствовала, что незнакомец в ее мозгу укореняется, обживается с каждой секундой, еще немного – и он овладеет ее сознанием, как захваченной крепостью…
Маша испугалась.
Она убрала палец из вмятины на металлическом яйце – и незнакомец исчез из ее сознания, отпустил ее. И в то же мгновение висящий в воздухе золотой шар снова превратился в сгусток живых вихрей, их вращение замедлилось, они опять влились в тускло блестящее металлическое яйцо и пропали в нем.
И снова в руке у Маши был неживой предмет, пасхальное яйцо из тускло-зеленого металла.
Девушка была удивлена и испугана.
Она поняла, что столкнулась с чем-то удивительным, с чем-то невероятным, фантастическим, ни на что не похожим. Ни о чем подобном ей прежде не приходилось слышать. И эта удивительная тайна каким-то образом связана с событиями столетней давности, с падением Тунгусского метеорита…
Маша положила металлическое яйцо обратно в кисет, затянула завязки, вернула кисет на прежнее место, в сундук.
Прежде чем закрыть крышку сундука, она достала оттуда старую тетрадь в клеенчатом переплете. Возможно, эта тетрадь поможет ей понять, с чем она столкнулась, понять, какая удивительная тайна хранится в старом сундуке.
Теперь нужно было подумать, как вернуться в свою квартиру.
Маша огляделась – и увидела старый платяной шкаф. Еще один платяной шкаф…
Она открыла его и вошла внутрь.
И ничуть не
