Леонид Словин - Ночь, прожитая трижды
— Игумнов. Не называй меня…
— Вас понял.
— Подполковник Черных там? Из МВД. Дай ему трубку.
— Сейчас…
Старший инспектор был удивлен звонку.
— Слушаю, Черных…
— Игумнов…
Черных промолчал. Игумнов спросил в лоб:
— Документы свои взять хочешь?
— Безусловно… — Черных тут же принялся умело темнить. — Бумагу я видел в почте…
— Я здесь, в кабинете…
— Да, журнал исходящих. Пожалуйста…
Черных появился в кабинете уже через несколько минут. Улыбчивый, спокойный, осанистый. Безмерно уверенный в себе.
— Привет, командир…
Он подвинул ногой тот же стул, на котором сидел ночью в качестве лже заявителя. Сел. Старший инспектор не испытывал ни неловкости, ни паники.
— Ну что же вы так оконфузились?! — Он взял со стола сигареты, нашарил в кармане зажигалку. — Скубилин там спустил собаку на твоего начальника. Сейчас и до тебя дойдет очередь. Боюсь, майора тебе не видать…Хоть бы создали сразу оперативную группу, своевременно дали ориентитировку…
— Ты о «макарове» Качана?
— Да.
— Тяжелая ночь… Игумнов закурил. — Мы задержали нигерийского наркокурьера. Он сейчас в медкомнате, полные штаны героина. Там работы — на сутки. Cемьдесят восемь зарядов… Что же касается оружия…
Игумнов поднялся к сейфу, достал пистолет.
— Это Качана. Он здесь…
— А ну? — Черных заинтересовался, достал из куртки блокнот. Точно. — Он сверил цифры. Посмотрел на Игумнова. — Черт возьми! Как же это…
— Потом. Сейчас надо както понизить волну. Расставить все по местам. Возьмешься?
Игумнов достал бумаги, Черных узнал почерк. Это была его расписка.
— Пусть полежат… — Игумнов снова сунул бумаги в карман.
В коридоре то и дело слышались шаги. Начинался рабочий день.
Игумнов не боялся, что их потревожат. Качан в коридоре следил, чтобы к ним никто не зашел.
— Попробовать можно…
Черных неспеша докурил сигарету. Стряхнул невидимые соринки с пуховика. Он размышлял.
Здесь, в Линейном Управлении, подполковник никому не подчинялся. Да и генерал Скубилин был по большому счету для него никто. На охоте, случалось, он общался с людьми из самого высшего окружения.
Наконец, на выбритом до синевы, холеном лице что-то мелькнуло он принял решение.
— Рискнем…
Черных потянулся к телефону. Набрал номер.
С каждой секундой он действовал все увереннее, задача увлекла его.
— Здравия желаю. Черных докладывает. Искали?..
Игумнов понял: старший инспектор звонил своему непосредственному начальнику. Тот уже успел получить разгон от заместителя министра, поэтому сразу выпустил весь скопившийся в нем пар на позвонившего…
Телефонный аппарат был новый, Игумнову было все отлично слышно. Начальство не скрывало своего раздражения:
— Тебе придется срочно приехать. Отчитаться за ночную поездку. Сейчас звонил генерал Жернаков. Ему доложили, что тебя на вокзале вообще не было!
— Не было?! — Черных мигнул Игумнову. — Хорошо, что сказали. Теперь я знаю, кто мутит воду. Тот, кому вы так доверяете…
Игумнов не жалел, что прибег к его помощи: перед ним сидел опытный мастер интриги, прирожденный авантюрист.
— Любимчик ваш. А сам продает вас… «Меня не было на вокзале!»
— Я это не утверждаю… — Собеседник дал задний ход. Обширные охот ничьи связи Черныха были многим известны. — Это тебя надо спросить!
Ты должен был привезти компромат и…
— Да я сейчас такой компромат на них укажу! — Черных окончательно вошел в роль. — Мало никому не покажется!..
— Точно?! — На другом конце провода очень хотели, чтобы все обвинения заместителя министра в адрес их подчиненного оказались напрасными. — Каким же образом?!
Так вот… — Это был момент истины. — Пусть они, на вокзале, доложат, куда делся у них пистолет! Номер… — Он заглянул в блокнот.
— Пистолет?!
— «Макаров».
— Тебе известно, где он?!
— Еще бы! Пусть посмотрят в кабинете Качана. На сейфе под бумагами! Это и будет доказательством, был я на вокзале ночью или нет… — Черных врал легко и вдохновенно. И получал удовольствие. — Я приехал туда. Пошел по коридору. Опер кудато выскочил… Смотрю: кабинет раскрыт, кобура с пистолетом на стуле…
На том конце провода охнули:
— А тут такой хипеш стоит!
— Они сообщили?!
— В томто и дело! Министра поставили в известность. Старшего опера выгоняют… Так это ты?!
— Ну!
— И молчишь!
— Я же был под видом потерпевшего! Как в плане-задании…
— Я сейчас перезвоню Жернакову…
— Еще минуту! Жернаков обязательно спросит: почему старший опер выскочил из кабинета и все бросил?
— Да. А в чем там дело?!
— Такое творилось! Ночью взяли африканца с капсулами. Полный желудок героина…
— Об этом ни слова в сводке…
— Значит скоро сообщат. Сейчас из него выводят всю эту аптеку через задницу! Семьдесят восемь зарядов, в сливу каждый. В дерьме, в вони… Так что они вроде даже отличились…
Они еще переговорили. Черных бросил трубку.
— Уф! Где мои бумаги?
Игумнов выложил на стол компроматы:
— Тут все. Расписка, планзадание…
Черных поднялся к подоконнику, чиркнул зажигалкой.
Бумаги горели душным желтым пламенем.
.В кабинет позвонили:
— Игумнов, к начальнику!
«Началось…»
Из дежурки все руководство переместилось в кабинет начальника Линейного Управления.
Когда Игумнов вошел, там весь синклит был уже в сборе.
К генералу Скубилину присоединился его заместитель — тоже генерал, высоченный, круглолицый, обманчиво простодушный Торквемада, великий инквизитор, курировавший кадры. Он приехал карать, но дело вроде как застопорилось…
Был тут и хозяин кабинета со своими замами — все готовые принять любую кару, которая обрушится на их головы. Несколько начальников отделений.
В углу Игумнов увидел неизвестно как затесавшегося в эту компанию временно прикомандированного к розыску «Штирлица».
Старший инспектор Черных, единственный представитель Министерства внутренних дел, в центре, за приставным столом, загадочно посмеивался. Теперь, когда компроматы на него были уничтожены, он никого не опасался и ни от кого тут не зависел.
К приходу Игумнова обстановка разрядилсь.
После объяснений Черныха с начальником Главка решено было спустить все на тормозах. Остроумная шутка, подстроенная проверяющим! Замминистру уже доложили, он вроде только посмеялся. Что ж… Начальству наверху виднее.
Игумнов заметил следы наспех стертых улыбок, которые, впрочем, никто особенно и не скрывал.
— Ну шо, Ихумнов… — Заместитель Скубилина осклабился, повел крупным округлым тазом на узком сидении. — Расскажи зараз, як вы с Качаним усю ничь… — За годы жизни в столице он не расстался с хохлацким акцентом, и даже любил его подчеркнуть. — пыстоль шукалы у сэйхфе…
Все заулыбались.
Истинных событий никто не знал и, главное, не был заинтересован знать. Такой финал всех устраивал больше, чем обший шахсейвахсей, который вначале предлагал Жернаков…
— Найшел усеж?!
Смешно!
«Пистолет у них на сейфе, под бумагами, а они, не разобравшись, сразу — бух во все колокола! Вплоть до Грызлова!»
Свои, вокзальные, что пониже рангом, вроде давились от смеха.
Переводили взгляды с Игумнова на виновника его конфуза — на Черныха, но тот делал вид, что происходящее его не касается.
— Суд чести собрать прямо завтра… — Скубилин резким фальцетом разом восстановил вертикаль власти. — Качану вкатить по завязку. В другой раз станет умнее. Сейчас разговор с начальником уголовного розыска о другом…
Сразу наступила тишина.
Скубилину снова звонил замминистра. Предметом разговора на этот раз было ночное преступление на переходном мосту в Домодедове.
— Убийство преступного авторитета передали нам, Игумнов. За Сохой стояла славянская группировка… С часу на час можно ожидать кровавые разборки с приезжими. Министр распорядился взять раскрытие на личный контроль…
Сидевшие зашелестели страницами блокнотов.
— Дело там непростое… — Скубилин коротко обрисовал обстоятельства убийства Сохи. Он не упомянул ни наркокурьеров, ни генерала Ткачука с его фирмой…
«Не знает?! Или генерал Ткачук успел предупредить события?!»
— У домодедовцев были подозреваемые… — Скубилин продолжил. Домодедовская прокуратура приказала их отпустить. Двое — случайные люди. Один — частный охранник, в прошлом офицер, морской десантник…
Все повторялось. С одним морским десантником они уже встречались этой ночью в доме на Васонофьевском. Он охранял похищенного Коржаковым нигерийца…
«Интересно, откуда они в „Освальде“ навербовали их?! Ткачук вроде командовал в Центральной Азии…»
