Лин Гамильтон - Кельтская загадка

— И клянется отомстить, — сказала я. — Об этой части вы забыли.

— Отомстить, — согласился Чарльз. — Свершить прекрасную, полноценную месть. Мне она представляется неким ярким, белым светом, исцеляющим почерневшие части моей души.

Совершенно спятил, подумала я.

— Вы считаете меня помешанным, — сказал он, словно прочтя мои мысли. — Я предпочитаю считать себя сосредоточенным, может даже одержимым. Но возможно, вы правы. Если я сумасшедший, меня до этого довели. Эти люди, такие богатые, такие безразличные к другим, заслуживают то, что с ними случилось и еще случится.

Я нашел их и решил разорить. Прежде всего нужно было взять в свои руки их юридические дела. Мне удалось раздобыть рекомендации, разумеется от уважаемых людей, и, после того как дал Эмину несколько хороших советов, я стал их адвокатом. Дальше был только вопрос времени. Я заботился об их банковских операциях, о вложениях и постепенно пускал по ветру их деньги. Не такими большими суммами и не так быстро, чтобы можно было заподозрить умысел, но постоянно. Тогда был такой период, что на рынке акций трудно было прогореть, но я горжусь тем, что мне удалось этого добиться. Я разорял их постепенно. Я ждал этого долго и не спешил теперь. В определенном смысле мне оказалось на руку, что Эмин Бирн заболел. Он не мог видеть, что происходит, понять, в чем дело, и считал, что его любимая империя рушится по вине бестолковых зятьев.

Понимаете, я не получал от этого никаких выгод, во всяком случае финансовых. Это могло бы насторожить различные власти, которым положено следить за такими вещами. Но получал громадное личное удовлетворение, которое вы наверняка оцените, от выполнения своего плана.

Я был слегка разочарован, что Эмин Бирн, умерев, вырвался из моих когтей. Умер он очень не вовремя. Я надеялся, что он окончит свои дни в нищете, но, к сожалению, этого не случилось. Мне недостало времени. Я присутствовал при его смерти. Вы единственная, кто знает об этом, хотя Дейрдре, возможно, догадывалась. И все сказал ему перед смертью. Я приехал, чтобы получить его подпись под завещанием и записать ту видеопленку. Указания по его распоряжению я уже спрятал. Когда он был совершенно один, с трудом ловил ртом воздух, я сказал ему, как собираюсь поступить с его семьей. Через несколько минут он умер. Хочется думать, что он ослабел от шока. Однако того, что я лишил его нескольких часов или дней жизни, было мало. Возможно, он попытается преследовать меня из могилы. Думаю, я был бы рад этому. Но я не хотел, чтобы кто-то из его семьи умирал. Я хотел, чтобы они жили и страдали. Все остальные были и остаются расходным материалом.

Слова его были исполнены злобы, но тон был будничным.

— Я подумывал о том, чтобы приударить за одной из его дочерей и жениться. Поссорить Фионуалу с Коналом оказалось просто, она представляла собой легкую добычу. Но тут были две проблемы. Во-первых, знала она это или нет, у нее уже было слишком мало денег, чтобы стоило вступать с ней в брак, так успешно и быстро я действовал. Во-вторых, я не склонен к браку: в каждой женщине я вижу окровавленное, покрытое синяками лицо своей приемной матери. Жениться мне было бы трудно, а то и невозможно. Вероятно, вы это почувствовали. Поразмыслив, я решил придерживаться первоначального плана.

И действует этот план очень недурно. «Второй шанс», как вы могли заметить, продается уже по сниженной цене. Мне достаточно было нескольких слов, дабы убедить потенциальных покупателей, что этот дом им не подходит. «Бирн Энтерпрайзис» терпит крах. Шона и Конала, которые вдвоем могли бы спасти что-то, я восстановил друг против друга. Когда дела пошли из рук вон, я в разговоре с каждым винил другого, и они охотно верили всему, что я наговаривал. Это вызывало в семье постоянные ссоры, и все они служили моим целям. Думаю, я смог бы купить эту компанию в течение года. Они наверняка были бы признательны мне за те гроши, что я заплатил бы им. На них бы они долго не продержались. Существовала только одна загвоздка…

— Сокровище, — сказала я.

— Сокровище. Если б они его нашли и если оно стоило так баснословно дорого, как сказал Эмин, а сомневаться в этом у меня не было оснований, это решило бы их финансовые проблемы. Я, разумеется, мог бы снова их разорить, но для меня было важно время. Я хотел наблюдать за их разорением как можно дольше, а мы не знаем, сколько нам отпущено жизни.

— Почему вы не уничтожили указания? Могли бы сказать Эмину, что положили их куда нужно. Проверить это он бы не смог.

— Потому что Эмин настоял, чтобы со мной при этом был Джон Херлихи.

Бедный Джон Херлихи; бедные все мы, с грустью подумала я.

— Вы очень успешно искали это место, — продолжал Чарльз. — У меня были все указания, оба комплекта. Я, разумеется, скопировал их перед тем, как Джон Херлихи их спрятал, но все же мне потребовалось время, чтобы разобраться. Я не знаю ни огамического письма, ни старых историй. Вы действовали успешно. Место это, как видите, просторное, — сказал он, поведя пистолетом вокруг. — Мне пришлось долго искать. Оно было возле этого камня, Айл на Миреанн. Думаю, именно сюда вы сейчас и направлялись.

Я кивнула.

— Я приезжал сюда всякий раз, как только мог, когда понял, что сокровище где-то здесь. Нужно было опередить всех остальных.

— Кто же спрятал его, я имею в виду сокровище, если не вы?

— Джон Херлихи, конечно. Я думал, вы это знаете. Думаю, Бирн велел ему в конце концов сказать членам семьи, если они его не найдут. Эмин был не таким бессердечным, как можно судить по тому видео, и искренне надеялся, что они будут искать вместе. Он даже сказал мне, что Херлихи отдаст его им, когда я сообщил ему о своих планах. Видимо, думал, это меня остановит. В своем состоянии он уже не мог ясно думать. Джон Херлихи представлял собой мелкое, легко устранимое препятствие.

— Значит, Джона Херлихи убили вы, — сказала я. Это было утверждение, а не вопрос.

— Я. Это было нетрудно, хоть Эмину и в голову не приходило, что я на такое способен. Иначе, думаю, он не сказал бы мне. Я попросил Херлихи сказать, где спрятано сокровище. Он отказался. Я заманил его на утес и столкнул. Теперь вы определенно спросите об остальных. Майкл в ту ночь, когда был убит, прокрался в дом. Рыскал по нему, заглядывал в корзины для мусора и прочие места — не знаю, ни зачем он вернулся, ни зачем ходил крадучись по дому.

«Поверишь, если я скажу, что он искал черепаху? — подумала я. — И, возможно, уничтоженные указания».

— Во всяком случае он подслушал нас с Дейрдре — вы поняли, что она была моей тетей, сестрой Оуэна Макрота? Да? Проследив свои корни до Коннемары, я нашел ее первой, работавшей, как вам известно, в химчистке. Это она рассказала мне всю горестную историю, мой дед умер вскоре после того, как отца посадили; могу добавить — истратив все семейные сбережения на его защиту, Дейрдре осталась одна, без будущего, пользуясь этим устарелым выражением, и дошла до жалкого состояния. В общем, Майкл услышал наш разговор о моих планах и пошел рассказать о них всей семье. Одно убийство я уже совершил, гейс был нарушен. Я убил и его. Яд у меня был при себе — я получил его от одного из своих не особенно законопослушных клиентов — и собирался использовать против Эмина, но нужда в этом отпала. Я окликнул Майкла, попросил остановиться, сказал, что объясню ему все. Он остановился. Парень был славным, вежливым.

— А Дейрдре?

— Она утратила присутствие духа, вот и все. Собиралась рассказать вам. Жаль, что втянул ее в это, но был вынужден, понимаете. Мне нужен был кто-то во «Втором шансе», чтобы иметь возможность действовать из Дублина, находясь вне подозрений, но получая нужные сведения о том, что происходит в доме. Я отправил ее обратно, хотя возвращаться она не хотела. Я хотел, чтобы она причинила там еще какой-нибудь вред — думаю, ее показания в полиции относительно Конала были не случайными, а вы? — и наблюдала за вами после ваших настойчивых расспросов в Дублине. Я велел ей звонить мне из города каждую ночь, чтобы я мог знать о положении дел и поддерживать ее решимость и гнев. Но как-то вечером она не позвонила, и я понял, что это означает, хотя не знал почему.

— Потому что Этне Бирн сказала Дейрдре, что они очень благодарны ей за возвращение, и обещала заботиться о ней.

— Интересно, — сказал он. — Возвратись с Райеном в Дублин, я поехал обратно, спешил сюда, пока она ничего не успела сделать, потом обратно в Дублин, чтобы быть в конторе в обычное время. Понимаете, она страдала так же, как я, и я думал, что она должна хотеть, жаждать мести, что она превосходный союзник, но у нее не было желания мстить.

Я вспомнила, как Дейрдре предостерегала меня в самом начале, на дороге под дождем. Она знала, что ждет того, кто будет упорствовать в поиске сокровища. Чарльз был прав: у нее не было желания участвовать в его планах.

— Мне было очень неприятно убивать Дейрдре, но другого выхода не было, — продолжал он. — У нее была тяжелая жизнь. Смерть могла быть для нее избавлением.