Найо Марш - Перчатка для смуглой леди
Когда Аллейн наклонился вперед, поднося ей зажигалку, ему почудилось, что мисс Мед смотрит на него настороженно, словно оценивая произведенное ею впечатление, но она моргнула и одарила его взглядом, который можно было отнести к шедеврам драматического искусства.
— Мисс Мед, мы хотели бы услышать более точные объяснения, — сказал Аллейн. — Скажите, почему и кого именно вы боитесь?
— Как же не бояться? Он перешел все мыслимые границы. Явился почти без предупреждения; конечно, у него есть свой ключ, и, как назло, моя прислуга сегодня выходная. А потом, после всего, что между нами произошло…
Она повернула голову и великолепным жестом откинула волосы с правой щеки, предоставив ее Аллейну для обозрения.
— Смотрите, — сказал она.
Сомнений быть не могло, мисс Мед получила довольно сильный удар в челюсть. Она вынула серьгу из правого уха, но от нее на шее осталась царапина, щека начала распухать и покраснела.
— Что вы скажете на это? — спросила она.
— Неужели это сделал Гроув! — воскликнул Аллейн.
Дестини уставилась на него. Что было в ее взгляде: жалость? презрение? или всего лишь изумление? Ее губы дрогнули, и она рассмеялась.
— Милый вы мой, — сказала она. — Гарри? Да он и мухи не обидит. Нет-нет, мой дорогой, это Маркус Найт. Его знак.
Аллейн переваривал информацию, а мисс Мед, явно забавляясь, наблюдала за ним.
— Вы не поведаете нам, — произнес он наконец, — что вызвало ссору? Я хочу сказать, почему именно сегодня? Насколько я знаю, вы с Найтом расстались.
— Я рассталась, — ответила Дестини, — по он, как видите, нет. Это страшно усложняет жизнь. И потом, он все время отказывался отдавать ключ. Сейчас, правда, отдал. Швырнул им в меня. — Она рассеянным взглядом обвела гостиную. — Бросил, не глядя, и, наверное, что-нибудь разбил. Он такой эгоист.
— Так что же, по-вашему, послужило причиной взрыва?
— Ну… — Она отпустила волосы, и те вороновым крылом прикрыли щеку. — Разное. Гарри, конечно, доводил его до бешенства. Со стороны Гарри это было нехорошо, я постоянно твердила ему, чтобы он перестал. А потом эта история с орхидеями вчера вечером. Ужасно неловко получилось.
— С орхидеями? — Аллейн перевел взгляд на великолепный букет в венецианской вазе.
— Да, — подтвердила Дестини. — Васс прислал мне их во время спектакля. Я сунула визитную карточку за декольте, ну знаете, как делали викторианские куртизанки, и в самой длинной любовной сцене Маркус заметил ее и выхватил, я даже не успела глазом моргнуть. Он бы не так разозлился, если бы они не поскандалили на яхте тыщу лет назад. Он прежде не догадывался, что я настолько хорошо знаю Васса. Лично, я имею в виду. Васси не хотел афишировать наше знакомство, и я уважаю его желание. Я понимаю. Мы просто встречаемся иногда без всякой помпы. Он поразительно умный человек.
— Васси? Васс?
— На самом деле, Василий. Я зову его Васс. Мистер Кондукис.
Глава десятая
Понедельник
1
Когда Фокс и Аллейн выходили от мисс Мед, внизу, в подъезде, они столкнулись с невысоким пожилым человеком в старомодном пальто и бесформенной шляпе. В руках у него был большой конверт, он, казалось, сверял по нему адрес.
— Простите, джентльмены, — сказал он, притрагиваясь к полям шляпы, — вы не знаете, случайно, проживает ли здесь некая дама по имени Мед? Номер дома вроде бы правильный, но я не вижу ни таблички с именем, ни какого иного указателя.
Фокс ответил ему, и мужчина поблагодарил.
— Когда они вышли на улицу, Аллейн спросил:
— Вы узнали его?
— Мне кажется, я его где-то встречал, — ответил Фокс. — Кто он? Похож на бродягу.
— Он и есть бродяга. Это мистер Гримбол, который лет двадцать назад весьма преуспевал в подпольном игорном бизнесе.
— Господи помилуй! — отозвался Фокс. — Ну и память у вас!
— Разве Перегрин Джей не говорил, что Мед азартный игрок?
— Черт меня побери! Подумать только! Мало всего, так еще и притоны! Интересно, знает ли мистер Кондукис… — И Фокс разразился возмущенными восклицаниями праведника.
— Мистером Кондукисом мы займемся лишь через полтора часа, — остановил его излияния Аллейн. — Перестаньте кудахтать и садитесь в машину. Доедем до ближайшего телефона и позвоним в управление. Возможно, есть новости.
— О мальчике?
— Да, да. О мальчике. Поехали.
От телефонной будки к машине Фокс возвращался умеренно быстрым шагом.
— Только что позвонили из больницы, — сказал он. — Они полагают, что мальчик приходит в себя.
— Гоните что есть мочи, — бросил Аллейн шоферу, и через пятнадцать минут в сопровождении медсестры и дежурного врача они вошли в палату детской хирургии больницы св. Теренсия, где за ширмами лежал Тревор.
Констебль Грантли вновь заступил на дежурство. Увидев Аллейна, он поспешно освободил стул. Аллейн сел.
— Что-нибудь есть?
Грантли показал ему блокнот.
— «Это красивая перчатка, — прочел Аллейн, — но она не согревает мне руку. Снимите ее».
— Он это сказал?
— Да, сэр. Больше ничего, сэр. Только это.
— Строчка из его роли.
Глаза Тревора были закрыты, он ровно дышал. Сестра убрала ему волосы со лба.
— Он спит, — сказал врач. — Его нельзя будить. Возможно, когда он проснется, с ним будет все в порядке.
— Если не считать провала в памяти?
— Верно.
Десять минут прошли в почти полной тишине.
— Мам, — произнес Тревор. — Эй, мам. — Он открыл глаза и уставился на Аллейна. — В чем дело? — спросил он и увидел форму Грантли. — Легавый. Я ничего такого не сделал.
— Не беспокойся, — сказал врач. — Ты упал и сильно расшибся, и мы за тобой ухаживаем.
— А-а, — выдохнул Тревор и закрыл глаза.
— Черт, опять заснул, — рассеянно прошептал Грантли. — Вот те здрасьте.
— Потише, — шикнул на него Фокс.
— Простите, мистер Фокс.
— Можно с ним поговорить? — осведомился Аллейн.
— Его нельзя тревожить. Если это так важно…
— Важнее быть не может.
— Полицейская ищейка, — произнес Тревор.
Аллейн обернулся и увидел, что мальчик смотрит на него.
— Точно, — сказал он. — Мы с тобой раньше встречались.
— Да. А где?
— В «Дельфине». Наверху, в бельэтаже.
— Да, — слабым голосом отозвался Тревор, стараясь выдерживать «крутую» интонацию. В его глазах мелькнуло сомнение, он нахмурился. — В бельэтаже, — повторил он, запинаясь.
— Чего там только не происходит, в бельэтаже, правда?
Самодовольным тоном, но по-прежнему не слишком уверенно Тревор произнес:
— И не говорите. Повсюду в театре такое происходит.
— «Жах»?
— Да. Жах, — подтвердил он и усмехнулся.
— Здорово ты заморочил Джоббинсу голову.
— А то.
— Что ты делал?
Растянув губы, Тревор издал воющий звук: «У-у-и-и».
— Подражал привидениям, — сказал он. — Понятно?
— А что еще?
Наступила продолжительная пауза. Грантли поднял голову. В глубине палаты, за ширмами, звякнула тележка.
— Дз-и-м-м.
— Это их совсем сразило, — сказал Аллейн.
— И не говорите. Такое началось! Куда там!
— Как ты это делаешь? Просто губами?
Врач сделал шаг к кровати. Сестра, строго поглядывая на Аллейна, кашлянула.
— Вам не нравится? — спросил Тревор. — Моя мама играет на электрогитаре. — И добавил с озадаченным видом: — Эй! И за это меня ударили? Или как?
— Ты упал, но немножко позже. Ты помнишь, куда ты пошел, после того как хлопнул дверью служебного входа?
— Нет, — раздраженно ответил Тревор. Он вздохнул и закрыл глаза. — Сделайте одолжение, отцепитесь от меня, — сказал он и снова уснул.
— Боюсь, на этом все. — Врач был настроен решительно.
— Можно вас на два слова? — обратился к нему Аллейн.
— Да, конечно. Сестра, вы знаете, что делать. С мальчиком все идет нормально.
— Держите ухо востро, Грантли, — бросил Аллейн.
Врач провел его в кабинет, расположенный у входа палату Доктор был молод, и, хотя он ревностно исполнял свои обязанности, ситуация явно интриговала его.
— Послушайте, — начал Аллейн, — я хотел бы услышать ваше беспристрастное профессиональное мнение. Вы полагаете, что мальчик вряд ли помнит то, что непосредственно предшествовало падению. Но сможет ли он вспомнить события последних нескольких минут?
— Может быть. Глубина «провала» непредсказуема.
— Вам не показалось, что еще чуть-чуть, и он бы вспомнил?
— Трудно сказать. У меня сложилось впечатление, что ему не хватает сил напрячься и вспомнить.
— А если столкнуть его лицом к лицу с человеком, напавшим на сторожа, он узнает его и вспомнит то, чему был свидетелем?
— Не знаю. Я не специалист по амнезии или по последствиям мозговой травмы. Спросите кого-нибудь другого. — Врач поколебался и медленно произнес: — Вы хотите знать, окажет ли шок при виде нападавшего стимулирующее воздействие на память мальчика?
