Анна Данилова - Нирвана с привкусом яда (сборник)
— Это Маша? Вы где, Маша?
— А кто это?
— Это жена Игоря Чаплина. Это правда, что вы ждете от него ребенка?
— Я… никого не жду… кто вам сказал?
— Да об этом уже все знают… Ваша сестра, когда узнала об этом, позвонила моему мужу, они договорились встретиться возле памятника Пушкину, так вот, когда Оля переходила улицу… Словом, ее сбила машина, она так спешила… Оля скончалась в машине «Скорой помощи»… Вы же где-то за границей, так вот, вы не спешите, отдыхайте себе спокойно, вашу сестру уже похоронили, Игорь помог, все устроил…
— Кто это? — испуганно спросила Лена, наблюдая за выражением моего лица, ставшего, очевидно, белым, потому что я физически почувствовала, как кровь отлила от него и спустилась куда-то к желудку, грозясь выплеснуться горьким отвратительным кофе, такое мерзейшее было ощущение.
Я прикрыла трубку и сказала, сильно заикаясь:
— Ж-жена Игоря…
— Пошли ее куда подальше… — Лена жестом показала мне, что следует отключить телефон.
Но голос дамочки продолжал заливаться в трубке:
— Это ты, сучка, во всем виновата, кто просил тебя оставлять этого ребенка? И себе решила жизнь испортить, и Игорю… Он человек ответственный…
Лена вдруг вырвала телефон из моих рук и отключила его.
— Значит, так. Что тебе сказала эта дрянь?
— Почему дрянь? Ты что-нибудь знаешь?
— Сначала расскажи, что она тебе наплела. Скорее всего, постаралась сделать тебе больно, так?
— Она сказала, что Олю сбила машина…
— Идиотка! Разве шутят такими вещами?
— Лена, зачем ты вырвала у меня трубку?
— Да потому что все это — ложь! Хочешь, я попозже позвоню твоим родителям и выясню, что случилось с Ольгой?
— Но если она погибла, а я об этом ничего не знала, я опоздала, и она погибла из-за меня, не думаю, что мама захочет слышать меня…
— Какие странные у тебя родители. И как можешь ты быть виновата в смерти своей сестры? Это ты, что ли, толкнула ее под колеса машины?
Лена раскраснелась, она была возмущена. Я тогда еще поразилась ее неравнодушию, любая другая на ее месте просто следила бы за мной, развлекаясь в душе этим бесплатным вечерним шоу. Ей-то что, спрашивается?
— Может быть, ей действительно, я имею в виду жену твоего Чаплина, стало известно о твоей беременности, так же как и ему, и она испугалась, понимаешь? Но это было бы слишком, как ты говоришь, примитивно… Маша, скажи мне, кто, помимо этой женщины, может желать тебе зла, хочет извести тебя и заставить скинуть ребенка?
— Извести меня?
— Ты лучше скажи, есть такие люди или нет? Может, ты стала наследницей, у тебя за границей, случайно, богатых родственников нет?
— Да кто ж их знает… Но мне, во всяком случае, об этом ничего не известно. Лена, ты что-то знаешь?
— Знаю. Потому и пришла к тебе, почувствовала, что с тобой хотят сыграть злую шутку… Я и про косынку придумала, и про то, что живу в соседнем доме. Я живу на другой улице и совершенно случайно услышала телефонный разговор… Женщина, которую я всегда принимала за болгарку, говорила по телефону на чистом русском языке. Речь шла о голубом платье и белой кофте. Она все волновалась, что этот наряд ей будет слишком тесен, она баба крупная, как корова, еще говорили о деньгах… Я сидела на балконе (разговор происходил на улице, в двух шагах от меня), курила и внимательно слушала, как она договаривалась об оплате. Двести левов ей пообещали, как я теперь понимаю, за то, чтобы эта мерзавка шлялась по улицам в голубом платье и белой кофте, наряд, как я понимаю, характерный для твоей убитой соседки, и пугала тебя. Эта женщина, которую кто-то нанял, может, и не понимала, что готовится помочь совершить преступление…
— Но зачем меня пугать?
— Сначала затем, чтобы ты скинула ребенка, а потом и вовсе сошла с ума… А этот звонок, в котором тебе сообщили о смерти твоей родной сестры, — не что иное, как желание вызвать у тебя тяжелейшее чувство вины…
— Лена, да что такое ты говоришь? Скажи, что ты все это выдумываешь, сочиняешь прямо на ходу, разыгрываешь меня, смеешься, наконец, над моими страхами… — Я не на шутку разозлилась на эту «писательницу», ни черта не смыслящую в настоящей, реальной жизни. — Да это у тебя крыша съехала, а не у меня!
— Можешь мне не верить, считай, что я только что придумала это для своей новой книги… А что, довольно-таки недурно, даже жутко… Если бы я встретила здесь свою умершую бабушку или мужа, с которым рассталась в прошлом году, я бы тоже испугалась… И скорее всего, повела бы себя точно так же, как и ты: не поверила бы, если бы меня попытались убедить, что все, что со мной происходит, — не плод моего воспаленного воображения, а результат усилий целой группы людей, нанятых специально для того, чтобы пощекотать мне нервы… И все равно, Маша, вспомни, как повела себя твоя квартирная хозяйка?! Она дала тебе деньги, которые ты заплатила за две недели вперед.
— Хочешь сказать, ее тоже наняли?
— Не думаю. Здесь, в это мертвое для туристов время, многие дома стоят пустые. Возможно, это никакая не хозяйка и она вообще может больше не появиться. Сделала свое черное дело, получила деньги от заказчика — и привет!
— Лена, но я не сделала ничего такого, за что меня следовало бы так наказать… Я даже Чаплина бросила, ничего не сказав ему о своей беременности… Да и наследство мне никакое не грозит. Я никому не перешла дорогу!
— Уже своим существованием, тем, что ты родилась, ты кому-то крепко насолила… А может, в твоей жизни есть другие мужчины?
— Есть. Это мой шеф. Бездельник, каких свет не видывал, я постоянно везу все на своих плечах, зарабатываю ему деньги, банкрочу предприятия и хожу по судам… Он меня на руках должен носить, а не нанимать каких-то женщин разгуливать передо мной, изображая погибших соседок. Да и про соседку знали только я да Оля, моя сестра… Вернее, что я такое говорю?! Весь дом и родственники Валентины знают, что ее уже нет в живых…
— А ее точно нет в живых?
— Точно. Мне дворничиха, Зинка, рассказала. Лена, а что, если тебе на самом деле позвонить Оле на домашний телефон и поговорить с ней?
— Давно бы так… Что мне ей сказать, если она все же возьмет трубку?
— Ничего, сразу дашь трубку мне…
Я набрала номер и быстро передала трубку Лене. В голове моей было ясно, как если бы над Созополом в этот вечерний час засияло солнце.
— Ольга Ветрова? Добрый вечер… Я звоню вам по поручению вашей сестры…
Я вырвала трубку и, услышав знакомый до боли голос сестры, заплакала:
— Оля, это я, ты слышишь меня? С тобой все в порядке? Скажи, ты встречалась с Игорем? Да? Понятно, он искал меня… Скажи ему, что я в Болгарии, в Созополе, что я соскучилась по нему, что я жду от него ребенка… Я включила телефон и теперь буду отвечать на ваши звонки… Я так много думала, так переживала, волновалась и многое поняла… Если он сможет, то пусть позвонит прямо сейчас, и я его спрошу: а вдруг он захочет приехать сюда… Это было бы потрясающе… А ты, Оля, прости, что я тебе не оставила своих координат, я была в таком состоянии… Записывай мой адрес, сообщишь ему… Господи, какая же я была дура…
Оля и сама разревелась в трубку, и я почувствовала, как же она рада моему звонку. Она поклялась мне, что прямо сейчас позвонит Игорю и сообщит, где я, и передаст все мои слова. Меня всю колотило, когда я, закончив трогательный и очень важный для меня разговор, повернулась к Лене. На лице моем застыла дурацкая улыбка, когда вместо нее я увидела сидящего на красном диванчике Роберта с розовой соломинкой во рту.
— Ну что, поговорила? — спросил он меня по-русски, с сильным акцентом.
Я похолодела. Откуда он взялся и где Лена?
— Роберт, какого черта ты здесь делаешь? Где Лена?
— Какая еще Лена? Что с тобой?
— А ты?… Почему ты тогда сделал вид, что не понимаешь меня, что не знаешь русского языка, а затараторил на французском? Ты что, больной?
Роберт смотрел на меня, вытаращив глаза.
Я оглянулась — на том месте, где лежал сенбернар, на красном ковре осталось большое темное пятно. Он ушел вместе с Леной и всеми моими надеждами… Я судорожным движением достала из кармана телефон и, посмотрев исходящие звонки, увидела «Оля дом.». Значит, звонок все-таки был? Это единственное доказательство того, что в моей жизни была Лена. Значит, ее убрали, каким-то образом изъяли из кафе… Пока я увлеченно говорила с сестрой по телефону, что-то случилось, зашел кто-то и увел ее… Но я не слышала этого, я вообще ничего не слышала… Возможно, на Лену направили пистолет… Другого объяснения ее исчезновения я найти не могла. А теперь передо мной сидел Роберт, видимо, тоже нанятый женой Чаплина за деньги, и разыгрывал из себя англичанина. Мне предстояло ему подыграть… Что ж, милочка, обратилась я мысленно к Чаплинше, разыгрывать сумасшедшую куда проще, чем ею быть… Во всяком случае, мои мозги теперь в порядке…
