Филипп Марголин - Ловкость рук
— А с чего это тебе понадобилось встречаться?
— Просто хотел обмозговать с тобой кое-какие детали дела Блэра.
— А твой клиент знает, что мы встречаемся?
— Нет. И я бы не хотел, чтобы он узнал, потому что он непременно разболтает Пратту, а Пратт, сам знаешь, скандальный тип.
Шац умолк. А когда заговорил снова, в голосе его звучали сочувственные нотки.
— Послушай, Чарли, я понимаю, как это неприятно, когда тебя вдруг увольняет клиент, и мне страшно жаль, что это с тобой произошло. На самом деле это Пратт настоял на твоем отстранении. Он, видите ли, возмущен тем, как проходили слушания, затаил на тебя злобу, убедил Блэра, что ты некомпетентен. А когда позвонил мне, я сказал ему, что дело Блэра тебе вполне по зубам и ты справишься. Но он все равно настоял, чтобы тебя отстранили.
Бенедикт специально выдержал паузу — пусть Шац думает, что он не уверен, стоит ли им встречаться. Но пообщаться с новым адвокатом был не против. Это даст возможность узнать о стратегии Бобби, выяснить, какими недостатками страдал его план защиты.
— Хорошо, Бобби. Договорились. Значит, в час, — с улыбкой сказал Бенедикт и разъединился.
Бобби Шац ждал его в отдельной кабинке ресторана, которую всегда резервировали для него по первому же требованию. Метрдотель проводил Бенедикта в дальний конец зала — здесь их с Шацем трудно было увидеть и подслушать. А потом так и застыл у стола в ожидании дальнейших распоряжений.
Бобби спросил Бенедикта, доводилось ли ему обедать в «Венеции» прежде.
— Нет, я здесь впервые, — ответил Чарльз.
— Тогда не возражаешь, если я сделаю заказ? — спросил Шац.
— Валяй.
Бобби заговорил с метрдотелем на беглом итальянском, затем попросил порекомендовать вино. Метрдотель призадумался на секунду, затем назвал марку. Бобби согласился, и метрдотель отошел.
— Тебе здесь понравится, — заверил Шац Бенедикта. А затем перешел к сути.
— У меня еще не было возможности подробно ознакомиться с делом, — сказал он.
— Завтра же вышлю тебе все материалы.
— Спасибо. Но, насколько я слышал, позиции у Хамады сильные.
— Согласен.
— Тогда почему бы тебе не намекнуть, какую ты выбрал линию защиты?
Принесли холодные закуски из овощей и морепродуктов и бутылку вина, и Бенедикт вкратце изложил, как, по его мнению, сторона защиты должна подавать это дело.
— И в чем же тут слабость твоей позиции? — спросил Шац, когда Бенедикт закончил.
— Если честно, не вижу. Имели место анонимные звонки и сообщения. Ты можешь заявить, что они выглядят подозрительно. Ну, и еще я особо подчеркнул на слушаниях, что трудно объяснить, как ключ оказался в могиле.
— Да, думаю, это очень умно, — согласился с ним Шац.
— Но все равно остаются вещдоки, найденные копами в багажнике. И еще это добрачное соглашение.
Шац подался вперед, понизил голос.
— Но ведь у них на руках нет этого добрачного соглашения, я имею в виду, настоящего документа. И это дает мне возможность попробовать развалить все дело. Ведь версия Хамады о мотиве преступления базируется на том, что Блэр убил свою жену, чтобы не отдавать ей двадцать миллионов долларов. Как они собираются это доказать?
Босса Рика Хамады, Рея Манкузо тоже беспокоил этот момент, факт отсутствия соглашения, но Бенедикт решил приберечь этот лакомый кусочек для себя.
— Барри Лестер даст показания о том, что Хорас поведал ему о мотиве, когда они сидели в соседних камерах, — сказал он.
— Ты только вдумайся, Чарли! Все, что якобы рассказал о соглашении Лестеру Блэр, было напечатано в газетах, подобного рода сплетни нельзя принимать всерьез. Я уже отправил одну свою ищейку покопаться в прошлом Лестера, и намерен заняться этим типом вплотную. Я даже думаю нанести обвинению один сокрушительный удар — потребовать, чтобы показания Лестера о добрачном соглашении не принимались к сведению судом, поскольку они являются зеркальным отражением газетных сплетен.
— Хамада может вызвать в суд Пратта повесткой и потребовать, чтобы тот предъявил соглашение, — сказал Бенедикт.
Шац улыбнулся.
— Да нет у него этого документа. Существуют всего две копии. Они не имеют права заставлять подсудимого Блэра свидетельствовать против себя, так что его копия исключается. А где Кэрри хранила свою, никто не знает. Так что Хамада облажается, если рассчитывает предъявить этот документ в суде.
— Что ж, тем больше шансов у защиты, — заметил Бенедикт.
— И не говори. Но если Хамада сможет доказать, что Блэр должен был выплатить жене двадцать миллионов долларов на той неделе, когда ее убили, Хорас может начать прикидывать, как бы поуютней обустроиться в камере для смертников.
Глава 54
Возвращаясь к себе в контору, Чарльз Бенедикт пребывал в прекрасном расположении духа. Еда в «Венеции» была действительно потрясающая, чего никак нельзя было сказать о линии защиты Блэра, выбранной Бобби Шацем. Нет, безусловно, Шац был одним из лучших, но даже великие боксеры, подобные, скажем, Мохаммеду Али, время от времени проигрывают, а талантливейшие питчеры [21] с позором проваливают игру. Если Шац в деле «Содружество против Блэра» будет придерживаться той тактики, о которой говорил, у него есть все шансы стать поверженным колоссом.
Бенедикт вошел в приемную и увидел женщину в очках, с коротко подстриженными черными волосами с проседью. Одета дорого, в строгий темно-серый брючный костюм, черную шелковую блузку, на шее классическое жемчужное ожерелье.
Бенедикт шепотом спросил секретаршу, что за посетительница к нему пожаловала.
— Это Мира Блэкеншип, — тоже шепотом ответила секретарша. — Пришла примерно час назад. Я сказала, что точно не знаю, когда вы будете, но она решила подождать.
— Так это она звонила на днях?
— Да.
— Сказала, по какому вопросу?
— Только сообщила, что информация эта конфиденциальная, и что она будет говорить только с вами.
Обычно Бенедикт оставлял посетителя, явившегося без предварительной договоренности, на растерзание секретарше, но один только вид этой мадам Блэкеншип говорил о том, что деньги у нее водятся, а деньги заслуживают уважительного отношения. И Бенедикт направился к даме. Блэкеншип поднялась из кресла. Адвокат изобразил самую приветливую из имевшихся в арсенале улыбок.
— Я Чарльз Бенедикт. Настолько понимаю, вы хотели меня видеть.
— Мира Блэкеншип, — сказала дама и протянула руку.
Бенедикт пожал ее.
— Чем могу помочь?
Женщина покосилась через его плечо на секретаршу.
— Вопрос довольно деликатный. Предпочитаю обсудить его там, где нас никто не услышит.
— Ну, разумеется.
И Бенедикт провел Блэкеншип к себе в кабинет.
— Я прилетела сюда из Сиэтла, как только услышала, — сказала Блэкеншип, когда Бенедикт затворил дверь.
— Услышали что?
— Что Кэрри Блэр убили. Я была в Азии, делала закупки. Должна была вернуться еще несколько недель назад, но задержалась. Отправила по электронной почте несколько сообщений, звонила, но миссис Блэр так и не ответила. Я очень расстроена. Я так рассчитывала на эту сделку. А вчера прилетела в Штаты и узнала, что миссис Блэр убита, а муж ее в тюрьме.
Бенедикт никак не мог взять в толк, о чем говорит эта дама.
— Не поймите меня неправильно. Кончина миссис Блэр — это, конечно, ужасно, но ведь речь идет о миллионах долларов. И мне хотелось бы знать, может, она оставила какие-то инструкции, или же мистер Блэр заинтересован, несмотря на его… — тут Блэкеншип запнулась в поисках подходящего слова, — нынешнее положение.
Словосочетание «миллионы долларов» сразу пробудило у Бенедикта интерес.
— Простите, а чем именно вы занимаетесь?
— О, извините. Я настолько расстроена, к тому же до сих пор не отойду от этого утомительного перелета… Я арт-дилер. У Мартина Дрейпера есть галерея в Сиэтле. Он продает, в основном, современные произведения искусства — ну, там стекло, полотна местных художников, некоторые из них уже завоевали признание. Но время от времени он получает заказы на приобретение азиатского антиквариата. А я как раз специализируюсь по восточным древностям. Я прожила в Азии несколько лет, у меня остались там хорошие связи. И когда клиент просит раздобыть что-то из этой области, Мартин обращается ко мне.
Блэкеншип умолкла, взгляд ее сфокусировался на чем-то далеком, чем-то таком, что могла видеть только она.
— Этот скипетр особенный, мистер Бенедикт. У Мартина нюх на такие вещи. Он сразу же мне позвонил, но должна признаться, ничем подобным мне прежде не приходилось заниматься.
— А откуда вы знаете Блэров?
— У них летний дом на Исла де Муэрте, это остров неподалеку от побережья штата Вашингтон. И вот как-то раз они зашли в галерею, подбирали предметы для интерьера. Ну, и выбрали несколько, из Японии и Китая. Так я с ними и познакомилась, через Мартина. Мистера Блэра я видела всего раз. Обычно в галерею заходила только его жена — ну, когда бывала в Сиэтле. И я консультировала ее, в случае если она интересовалась каким-то произведением в пределах моей компетенции.
