Инна Бачинская - Девушка сбитого летчика
– Не только Круизер, Савелий. Он в некотором смысле мой коллега – учитель истории. Сделал над собой усилие, достал из шкафа костюм и галстук бабочку и уже две недели работает в городском лицее, где его тетя Амалия много лет была директрисой. У них с Анной много общего – и Амалия, и детство… им есть что вспомнить. А то, что он хулиган, твоей Анне только на пользу, а то она слишком… как бы тебе подоходчивее? Рисует зайчиков и белочек… вся там, как в скорлупе. Любовь, опять-таки, со счетов не скинешь – любят и круизеров. А может, наоборот: как не полюбить круизера? Особенно если судьба сталкивает вас нос к носу в новогоднюю ночь!
А посему, господа, предлагаю тост за любовь! Мужчины пьют стоя!
Тост протеста не вызвал, и они выпили. Стоя…
* * *…Начало февраля порадовало теплом. Или огорчило. Снег растаял, сизое облачное небо прижалось к земле, и южный ветерок принес запах растаявшей земли и озона. Над ледяной рекой заклубился низкий туманец, длинные пляжи и заросли кустов на той стороне лишь слабо угадывались. Мир погрузился в лиловые сумерки, звуки замерли, и лишь хрипло вскрикивали в верхушках вязов унылые вороны. Народа в парке было немного…
Мы с Баськой сидели в маленьком парковом кафе, пустом, где пахло кофе и ванилью.
– Как поживает Валера Биллер? – спросила Баська. – Выяснили отношения?
Я пожала плечами и рассмеялась:
– Выяснили. Он помнит, как я его укусила, представляешь? Во память!
– Представляю. А я заканчиваю ремонт… – Баська просияла. – Ванная… просто картинка!
– А эти козлы сверху, которые протекают? Ты с ними поговорила?
Баська вдруг покраснела, отвела взгляд, загадочно улыбнулась.
– Поговорила. Знаешь, они… он не виноват, квартира стояла закрытая почти два года. Теперь все в порядке.
– «Он»? Кто это «он»?
– Женя… – говорит Баська, улыбаясь во весь рот. – Помнишь, я тебе говорила, что мы застряли в лифе и я расплакалась… помнишь?
– Помню. Строитель, который сделал ремонт. Его зовут Женя?
– Ну да, Женя. Евгений. Он еще читал мне стихи… в лифте.
– Стихи? – изумилась я. – Про стихи ты не говорила!
– Разве? – слегка смутилась Баська. – Неужели не говорила? Не может быть!
– Не говорила. Какие стихи?
– Про дождь и девушку… – сказала Баська неуверенно. – Не помню точно.
– Ну-ка! – потребовала я.
– Помнишь ли ты, Барбара, – начала Баська нараспев:
как над Брестом шел дождь с утра,а ты, такая красивая, промокшая и счастливая,ты куда-то бежала в тот день, Барбара?[13]
Я рассматриваю Баську – что-то новое появилось… взгляд, улыбка… ожидание чуда?
– И дальше про войну, как они расстались… – Она вздыхает, но глаза радостно блестят. – Знаешь, мне еще никто никогда не читал стихов. Женя живет наверху…
– Это он протек на тебя? – сообразила я.
– Ну!
Я всматриваюсь в нее – Баська сияет!
– И вы…
– Да! – выпаливает она. – Женя починил краны, дверцы шкафа, плиту, балконную дверь… все-все! Он все умеет! И он сделал мне предложение! Он говорит, что можно сделать двухэтажную квартиру, нужно только пробить потолок, представляешь?
«Так сразу и пробить, – думаю я скептически. – А в случае чего – заделать? Если не сойдутся характерами?» Мне хочется сказать: не спеши пробивать потолок, мало ли, как дело обернется, но я не успеваю – открывается дверь и входят папа Владик и Веня с флейтой.
– Девочки! Привет! – обрадовался Владик. – А мы… играли!
– Людей почти нету, – озабоченно говорит Веник. – И туристов тоже нету. Совсем мало заработали.
– Веничка, поиграй нам, – предлагаю я.
– Я выучил новую пьесу! – говорит Веня с готовностью. – Хочешь? Только, Аня, ты мне денег не давай. Ты мой друг, поняла?
– Спасибо, Веня. Ты тоже мой друг.
Веня подносит флейту к губам, лицо у него делается строгое. Нахмуренные брови, красный замерзший клювик, торчащий вихор…
Нежный дрожащий звук повисает в воздухе, незатейливая мелодия бежит, как ручей по камням…
Запах кофе и ванили, замерзший парк и февральские лиловые сумерки за окном…
Веня играет, мы слушаем. Лицо у Баськи задумчивое и растроганное, она улыбается своим мыслям. Владик тихонько отпивает кофе и поглядывает на Веника с отцовской гордостью…
И я знаю, что запомню этот день навсегда. Вырастет Веня, возможно, станет известным музыкантом или… не станет; Баська выйдет замуж за своего строителя, и они пробьют дыру в потолке; и я наконец выясню отношения с Николенькой Биллером-Котом и его теткой… а этот теплый февральский сумеречный день, похожий на дни ранней весны, останется в памяти, как преддверие перемен… как начало перемен… как знак и обещание!
Сноски
1
Mea culpa (лат.) – моя вина.
2
Аутодафе – сожжение еретиков инквизицией, в основном в XIV–XVI вв.
3
Damn you! (англ.) – Черт бы тебя побрал!
4
История Савелия Зотова и Зоси рассказывается в романе Инны Бачинской «Убийца манекенов», издательство «Эксмо».
5
Кристиан Барнард, Южная Африка – хирург-трансплантолог и общественный деятель. Известен тем, что 3 декабря 1967 г. выполнил первую в мире пересадку сердца от человека человеку.
6
Terra incognita (лат.) – земля неизвестная.
7
«Гарольд и Мод» – пьеса американского автора Колина Хиггинса; также фильм, снятый по ней, реж. Хэл Эшби (1971 г.).
8
Имеется в виду роман «Вторая невеста».
9
Персонаж романа «Лев с ножом в сердце».
10
Часть выражения: Vox populi, vox Dei (лат.). – Глас народа – глас Божий.
11
Тарпейская скала, в Древнем Риме, на западе от Капитолийского холма, откуда сбрасывали осужденных на смерть. Кеадос, Спарта – пропасть, куда сбрасывали осужденных преступников.
12
«С моря вернулся, пришел моряк, И охотник вернулся с холмов…» – из стихотворения Р. Л. Стивенсона.
13
«Помнишь ли ты, Барбара…» – песня «Барбара», стихи Жака Превера, муз. Жозефа Косма.
