Дарья Калинина - Шустрое ребро Адама
Мариша вцепилась в баранку, но предприниматели вместе со своими гостями остановились прямо у входа и принялись что-то обсуждать. Мимо них тонкой струйкой сочились их бледные подчиненные.
Увидев Светлану Георгиевну, величественно выплывавшую из здания, мы поняли, что в офисе больше никого не осталось. Светлана Георгиевна что-то сказала четверым мужчинам, те утвердительно покивали и направились к своим машинам.
— Пора! — сказала Мариша.
Мы заранее договорились, что Сева поедет за Петром Леопольдовичем, а мы с Маришей — за Михаилом Федоровичем. В машину к Петру Леопольдовичу сели оба финна. Троица тотчас же укатила, и Сева последовал за ними. Наконец серый «Форд» Михаила Федоровича тихонько заурчал и тоже тронулся с места.
— Я поведу машину, а ты запоминай все необычное, — сказала Мариша. — Нет, лучше" записывай.
— Необычное? Что именно?
— Ну, номера домов, где он остановится, или название улицы, где он остановится выпить газировки.
Тут мелочей быть не может.
По счастью, Михаил Федорович нигде не стал останавливаться, пока не подъехал к новенькому кирпичному дому, стоявшему почти на самом берегу одного из Суздальских озер. Дом оказался многоэтажный — точней сказать было трудно, потому что местами в нем насчитывалось двенадцать этажей, а кое-где только восемь, а то и семь. Возле дома гуляла с маленькой пушистой собачкой девочка лет десяти. Девочка с радостным криком бросилась к Михаилу Федоровичу и повисла у него на шее.
— И что нам это дает? — спросила я. — Человек после трудового дня приехал домой.
— Ты все сразу хочешь, — проворчала Мариша. — Подождем и посмотрим, что он будет делать дальше.
— Что дальше? Пойдет домой, поужинает и завалится спать. Ведь сейчас уже одиннадцатый час.
— Посмотрим. Может, у него найдутся еще какие-нибудь дела, — сказала Мариша.
И что вы думаете?.. Моя подруга снова оказалась права! Как ей это удается, хотела бы я знать. Где-то в двадцать минут двенадцатого Михаил Федорович вышел из дома и чуть ли не бегом устремился к своей машине. Мариша завела мотор, и мы покатили следом за серым «Фордом». И на этот раз Михаил Федорович нигде не останавливался, пока не оказался в центре города. Остановившись же, оставил свою машину возле Пассажа и дальше пошел пешком, постоянно оглядываясь.
Мы с подружкой последовали за Михаилом Федоровичем, однако нам приходилось соблюдать солидную дистанцию, иначе он мог бы нас заметить. При этом мы по максимуму использовали все укрытия, которые предоставляли нам стены домов.
Наконец наш подопечный вышел на набережную Фонтанки, миновал цирк и перешел на другую сторону набережной. Тут начинались жилые дома, протянувшиеся вдоль реки.
— Слушай, я сейчас догоню этого типа и спрошу у него, который час, — заявила Мариша. — А ты должна в тот момент, когда он остановится на секунду, подойти сзади и якобы случайно толкнуть его в спину. Но предупреждаю, толкать нужно изо всех сил. Чтобы он налетел на меня. Ясно?
— Зачем?
— Затем, что он сейчас зайдет в какой-нибудь дом, — а тогда как нам узнать, что он там делает?
— Но он же видел нас в своей фирме, — сказала я. — И сразу заподозрит неладное…
Но Мариша уже мчалась по набережной. Мне не оставалось ничего другого, как поспешить следом за ней. Михаил Федорович, конечно, слышал, как мы топаем, словно стадо слонов, но почему-то не оборачивался, лишь прибавил шагу. Когда же Мариша почти догнала его, он вдруг резко остановился и обернулся.
Так что она и без моей помощи отлично в него врезалась.
— Здравствуйте, — обворожительно улыбнулась Мариша. — Который сейчас час? Я за вами уже сотню метров бегу, на этой улице вы единственный производите впечатление человека, имеющего на руке часы.
Тут и я подоспела. И, конечно же, врезалась в мужчину, как и было запланировано.
— Ой, это вы, Михаил Федорович! А Мариша мне еще и говорит, спорим, что я знаю того человека, давай его догоним. Мы за вами от самого цирка идем и все спорим, вы это или не вы. Надо же, какая неожиданная встреча. А куда вы идете? Тоже гуляете? Давайте гулять вместе?
Михаил Федорович стал совсем плох лицом и начал бормотать, что у него неподалеку небольшое дельце, что в другой раз он с удовольствием, но не сегодня.
— И вообще, такие красивые молодые девушки должны поискать себе компанию получше, чем старая развалина вроде меня, — добавил он в смущении.
— Никакая вы не развалина! — решительно заявила Мариша. — Вы самый интересный мужчина, которого я когда-либо видела. Неужели ваше дело такое важное и долгое, что, закончив его, вы не сможете погулять с нами? Мы бы вас подождали вот тут, на набережной.
И она одарила беднягу своим знаменитым взглядом. Против этого взгляда не мог устоять еще ни один мужчина. И Михаил Федорович не стал исключением.
Он залился краской и пробормотал, что дело у него долгое, но он будет рад встретиться с нами в другое время, вот визитка, звоните, мол, буду счастлив…
— А мы вас все-таки тут с часик подождем, — сказала Мариша. — Вдруг вы передумаете.
Но было очевидно, что Михаил Федорович не передумает.
— Видишь, как торопится? — сказала Мариша, глядя вслед удаляющейся фигуре. — Я как чувствовала, что тут дело нечисто. Чтобы такой червяк отказался от вечера с такой роскошной женщиной, как я! От вечера.., ну, и так далее, сама понимаешь. Нет, тут замешаны большие деньги. Настолько большие, что даже перевесили меня.
— Пойдем за ним? — спросила я.
— Зачем? — удивилась Мариша. — Теперь он от нас никуда не денется.
И подруга достала из сумки ту самую коробочку, которую ей передал ее приятель и в которой якобы находилась росянка для брата. Под передней панелью оказался экран с какой-то мерцающей точкой. Присмотревшись, я поняла, что точка движется.
— Конечно, в условиях города, где столько поворотов, эта штука не идеальна, но если мы не будем слишком отдаляться от нашего дорогого Михаила Федоровича, то мы не потеряем его.
— Ты прилепила ему на одежду «жучок»? — догадалась я.
— «Росянку», — поправила Мариша. — Витька так их назвал. Это почти его собственное изобретение, значит, нужно уважать изобретателя…
— Почему «почти»? — перебила я.
— Потому что идею он позаимствовал из какого-то боевика, — сказала Мариша. — А вот технология изготовления таких «росянок» кустарным способом — это уже личный вклад Витька в российскую науку.
К сожалению, его изобретение пока еще не пользуется широким спросом, так как Витька — человек очень скромный и особо о своих открытиях не распространяется.
— Ясно, — кивнула я. — Ну, пошли, а то еще потеряется. По-моему, он уже достаточно отдалился. Во всяком случае, на набережной его нет.
Маришино приобретение и в самом деле здорово облегчило нам жизнь. По крайней мере, теперь не нужно было перед каждым поворотом трястись от страха, гадая, не стоит ли за углом наш Михаил Федорович, заметивший слежку. К тому же мерцающая точка прочерчивала на экране траекторию движения объекта, так что все повороты, которые он проделывал, были у нас перед глазами. Внезапно точка на экране побледнела.
— Он вошел в дом! — в возбуждении прошептала Мариша.
Мы прибавили шагу и вскоре оказались во дворе-колодце, между обшарпанных стен старых домов.
Взглянув на наш экран, мы решили, что Михаил Федорович скрылся где-то в левом углу двора. Там действительно была дверь. Осторожно приоткрыв ее, мы, как и следовало ожидать, обнаружили темный провал и такую же темную лестницу, не освещавшуюся ни единой лампочкой. И по ступеням этой лестницы кто-то поднимался.
— Пойдем? — взглянув на меня, прошептала Мариша.
— Пойдем, — вздохнула я. — Нужно ведь посмотреть, куда он идет. А повезет, так и разговор подслушать удастся. Ведь эта твоя штука не передает звук?
— Нет, — покачала головой Мариша. — Звук у Витька в перспективе.
Мы стали осторожно подниматься по ступеням следом за Михаилом Федоровичем. На втором этаже остановились, замерли. Сверху доносились мужские голоса. Разговаривали двое. Любопытство победило, и мы поднялись еще немного. Голоса стали звучать громче и отчетливее. Разумеется, одним из собеседников был Михаил Федорович. Второй голос казался сиплым и хрипловатым.
— Чего приперся сюда? — проворчал хриплый; он к тому же плохо выговаривал букву "р". — Говорил же, сюда ни ногой. Тут мое логово. А вдруг менты за тобой следят? Все дело загубишь.
— Не следят, — сказал Михаил Федорович. — Я от самого Невского пешком шел, никого за мной не было.
— Вот врун! — прошипела мне в ухо возмущенная Мариша. — А как же мы?
— Сам виноват, — продолжал Михаил Федорович. — Поставил бы телефон, я бы тебе позвонил.
— Пошел ты, — просипели в ответ. — Еще указывать мне будешь! Пошли на чердак. Тут говорить резона нет, соседи ходят.
