Валерия Вербинина - Девушка с синими гортензиями
Глава 2
Наводнение
В январский вечер 1910 года одинокий прохожий двигался от центра Парижа к своему дому, расположенному на улице Кардине. Путь его был довольно-таки извилист: по острову Ситэ и набережным он плыл на лодке, затем перебрался на деревянные мостки, наскоро сооруженные на улице примерно на полтора метра выше ее уровня. На саму улицу ступить было опасно – ее залила вода, и вода была повсюду. Французская столица переживала самое грандиозное наводнение в своей истории.
Началось все с того, что уровень Сены неожиданно стал подниматься. Газетчики забили тревогу. Любопытные горожане стекались к мосту Альма, у опоры которого стоит знаменитая статуя зуава, и заключали пари, где именно вода остановится.
– Если дойдет только до колен зуава, это пустяки, – снисходительно объясняли парижане любопытным приезжим. – Если поднимется до пояса, то уже, значит, семь метров выше обычного уровня, и дело плохо.
– Но пока вода ниже колена, – говорили разочарованные гости и свешивались с моста, чтобы лучше разглядеть фигуру воина.
Сам зуав при этом был задумчив и рассеянно смотрел куда-то вдаль, словно размышлял о том, что неплохо бы ему вскорости оказаться в каком-нибудь другом месте.
И вот однажды вечером парижане заснули в Париже, а проснулись в Венеции. Вода затопила центральные улицы, хлынула в подвалы, залила первые этажи и станции метрополитена. Остров Ситэ, остров Сен-Луи и набережные скрылись под водой. На вокзалах Орсэ и Аустерлиц застыли черные паровозы, почти ушедшие под воду – видно было только их трубы. Страшно сказать, но залило даже опоры Эйфелевой башни.
Что касается храброго зуава, то он по-прежнему стоял у моста, но вид у него был на редкость растерянный. Еще бы – ведь вода доходила ему уже до шеи, чего еще никогда не было.
Впрочем, надо отдать должное властям: они отреагировали быстро, и вскоре город заполонили матросы на лодках, которым было поручено перевозить жителей, так как из-за наводнения почти весь транспорт оказался парализован. В помощь матросам отрядили полицейских, чтобы те надзирали за общественным порядком, а также рабочих, чтобы строили мостки, и, конечно, пожарных с военными – эвакуировать пострадавших. Другие города прислали подмогу, да и добровольцев, желавших оказать содействие, оказалось вполне достаточно.
Человек, который сейчас шел по мосткам, провел на воде целый день и смертельно устал. Теперь он мечтал только об одном – оказаться дома, снять грязную одежду и принять ванну. Меж тем мостки стали ниже, а через пару улиц и вовсе кончились. Здесь, в 17-м округе, было уже далеко от реки, и вода стояла всего в нескольких сантиметрах над землей, противно хлюпая под ногами.
Мимо одинокого прохожего проехала повозка пожарных в светлых касках, запряженная парой лошадей. На повозке лежала длинная лестница, а на ней сидели мальчик, болтавший ногами, и две просто одетые женщины: старая и молодая. Когда повозка поравнялась с прохожим, он заметил, что одна из женщин, молодая, находится в инвалидном кресле.
– Мсье, – окликнул его кучер, – может быть, вас подвезти?
Мужчина мотнул головой:
– Спасибо, я почти дошел.
Через несколько шагов прохожий свернул направо и оказался на улице Фортюни, которую многие непочтительно называли улицей содержанок. В самом деле, именно здесь жили многие красивые и довольно легкомысленные дамы.
Из-за поворота показался большой блестящий автомобиль и медленно, рассекая колесами воду, подкатил к подъезду. Шофер в черной униформе – усатый мужчина средних лет – вышел и побежал отворять дверцу.
За дверцей оказалась огромная темно-синяя бархатная шляпка, украшенная множеством цветов и перьев. Кроме того, прохожий успел увидеть пальто точно в тон шляпке и кокетливые ботиночки на небольшом каблучке. В руке обладательница шляпки держала белую розу.
Шляпка шевельнулась, и из-под нее выглянуло нежное личико, обрамленное копной сочно-каштановых кудрей. Все было хорошо в этом личике, но лучше всего, пожалуй, бездонные загадочные глаза. Взгляд их обежал улицу, на мгновение задержался на прохожем возле подъезда – рыжеватом верзиле угрюмого вида, в грязной и мокрой одежде, похожем на бродягу, а затем обратился на шофера, который стоял у дверцы, почтительно улыбаясь.
Дама свободной рукой обняла шофера за шею, тот ловко подхватил ее, вынес из машины и поставил на ступеньки крыльца, чтобы хозяйка не ступала в воду. Незнакомка слегка покачнулась на каблуках, но тотчас же обрела равновесие.
Впрочем, бродяга ничего этого уже не видел, потому что свет неожиданно померк в его глазах, и верзила пошатнулся, привалился к стене дома, а затем бессильно сполз на залитый водой тротуар.
Дама в синем машинально понюхала розу и уже готовилась войти в подъезд, когда вдруг заметила, что прохожему стало дурно.
– Буазен! – позвала она.
Шофер оглянулся, уловил направление ее взгляда, подошел к прохожему и потряс его за плечо. Тот открыл глаза и сморщился.
– Э, да тебе, парень, совсем плохо… – участливо обронил Буазен. И сообщил хозяйке: – Мадемуазель, я думаю, ему нужен врач!
– Ведите его в дом, – распорядилась мадемуазель. – Не оставаться же ему на улице, в самом деле…
Швейцар придержал дверь, когда шофер помог войти бродяге, который едва стоял на ногах. И хотя швейцар служил в этом доме уже давно и успел ко всему привыкнуть, он все же проводил его и даму в синем удивленным взглядом.
– Бернардина! Где у нас нюхательная соль? – услышал бродяга и открыл глаза. Первое, что он увидел, были устремленный на него загадочный взгляд дамы в синем и ее улыбка. Незнакомка сняла шляпку, но не успела избавиться от пальто. А в руке держала открытый флакончик с нюхательной солью.
– Вам лучше, сударь? – спросила она своим мелодичным, приятным голосом.
Сударь исподлобья покосился на нее и обвел взглядом обстановку – кокетливое, ухоженное гнездышко, дышавшее тонкими духами, где по каждой мелочи, по каждой безделушке чувствовалось, что тут живет молодая красивая женщина.
– По-моему, – пробубнила горничная из-за спины хозяйки, – это какой-то нищий. Вы посмотрите, сударыня, он весь грязный.
Услышав нелюбезные слова, бродяга сделал движение, чтобы подняться, но тут у него снова закружилась голова.
– Так… – покачала головой хозяйка, глядя на него. И приказала: – Бернардина, принеси ему поесть.
– Но сударыня…
– Да, и не спорь со мной!
Возмущенно шелестя платьем, горничная вышла.
– Я не хочу есть, – мрачно сказал бродяга.
– Вы предпочитаете снова упасть без сознания, когда выйдете от нас? – с легким вызовом спросила хозяйка. Она убрала флакончик и стала расстегивать пальто.
– Просто я сегодня очень устал, – признался «бродяга», проведя ладонью по лицу. – Целый день вытаскивал людей из подвалов… там, за островом Ситэ… Хуже всего было с бедняками – они упорно отказывались покидать дома без своих скудных вещей. А вода поднималась все выше. Некоторые старики говорили, что их не надо спасать, они хотят умереть там, где жили. У одного в подвале была целая библиотека, книги волной вынесло на улицу. Он пытался собрать их, но вода испортила страницы, и старик плакал, как ребенок. – Молодой человек сморщился, как от физической боли, и замолчал.
– У вас странный акцент, – заметила хозяйка. – Вы не француз?
– Нет.
– А кто? Погодите, я угадаю. – Дама села с ним рядом и с любопытством посмотрела на него. – Поляк? Нет, я знаю, что не права. Англичанин?
– Ну… да.
– Я так и знала! – Она оживилась и с детской непосредственностью захлопала в ладоши. – Где вы живете?
– На улице Кардине, недалеко отсюда. – Он назвал номер дома. – Собственно, возвращался к себе, и вот…
Он смущенно улыбнулся. Вернулась Бернардина, неся тарелку с хлебом и ветчиной. Вид у горничной был такой, словно в доме находилась дюжина детей, и незнакомец отбирал у них последний кусок.
– Я лучше пойду, – внезапно сказал «бродяга». Чем дальше, тем острее он осознавал неуместность своего присутствия в этом доме.
Хозяйка стала уговаривать его съесть хотя бы кусочек хлеба, но молодой человек наотрез отказался. По правде говоря, ему не нравилось, что его воспринимают как какое-то развлечение, и он уже решил про себя, что не будет ничем обязан этой женщине.
– Хорошо, – объявила хозяйка, – тогда мы отвезем вас домой. Бернардина! Скажи Буазену, чтобы вывел машину и поднялся к нам.
И хотя бродяга пытался протестовать и говорить, что машина ему вовсе не нужна, хозяйка встала и снова стала застегивать пальто.
Увидев, как дама в синем и ее шофер выводят все того же недавнего оборванца на улицу и бережно усаживают в автомобиль, швейцар понял, что конец света, который на этот год обещали провидцы, уже наступил и дальше будет только хуже. Однако он все же постарался запомнить приметы оборванца – на случай, если владелец квартиры и автомобиля, а также дамы в синем Жозеф Рейнольдс вздумает спросить у него, как именно любовница в его отсутствие проводит время.
