Наталья Солнцева - Этрусское зеркало
Смирнов тщательно скрывал от себя, что невольно ожидает этой скуки. Он даже придумал несколько способов борьбы с ней. Но они не понадобились.
Ева же, казалось, вовсе не думала об этом. Она удивляла его своими всплесками эмоций, капризами, рассуждениями. Она вмещала в себя тысячи женских недостатков и достоинств, от возмутительной рассеянности до необычайной серьезности. Она могла скользить по поверхности, но иногда достигала такой глубины ума, что Всеслав не успевал за ней. Ее мышление было построено не по законам логики, а по законам чувственного, интуитивного постижения. И там, где интеллект заходил в тупик, Ева помогала Смирнову подсказками, основанными на проблесках «небесных молний». Так она называла свои догадки.
Ева могла разбудить его среди ночи или ворваться в ванную, когда он стоял под душем, с невинным заявлением: «Меня осенило! Послушай…» И ее стоило выслушать. Сначала ее слова вызывали недоумение и протест, но потом…
Сыщик научился ценить те намеки, которые он получал от нее. Ева была счастлива. Она забавлялась вместе с ним, разгадывая чужие тайны.
Всеслав вернулся домой за полночь после беседы с Глебом, выпил чаю и тоже улегся спать. Будить Еву не хотелось, и он постелил себе в спальне. Только добравшись до подушки, он ощутил, как сильно устал. Рогожинское дело перевернулось с ног на голову, Алиса Данилина как в воду канула… Сон пришел мгновенно, обрывая мысль на лету, окутал теплым, невесомым облаком…
Утром Смирнова разбудил телефонный звонок. Черт! Надо было отключить аппарат.
- Тебя, - сказала Ева, заглядывая в спальню. - Подойдешь?
- Куда ж деваться?
Пришлось вставать.
- Это Чернов беспокоит, - бодро представился Анисим Витальевич. - Хочу поинтересоваться, как там… наша кража? Есть новости?
- Мне нужна еще неделя, - подавляя зевок, ответил сыщик.
- Мы тут посоветовались с господином Шумским и решили, что… вы справились со своей работой. Выставка закрылась, «Нимфа» благополучно продана, все тихо… - Чернов сделал многозначительную паузу. - Имя спонсора вы нам сообщили. В общем, мы вам доплачиваем оставшуюся сумму, и дело с концом. Савву Рогожина не воскресишь - царствие ему небесное! - так зачем нарушать его покой, ворошить прошлое? Вы согласны?
- Ну, в принципе…
Смирнов плохо соображал спросонья.
- А то, что воров не нашли, может, оно и к лучшему, - заключил Анисим Витальевич. - Надеюсь, мы расстаемся к обоюдному удовольствию. И вам хлопот меньше, и нам спокойнее.
В трубке зазвучали гудки отбоя, а Всеслав все еще не совсем понял, о чем шла речь. Когда до него дошло, он длинно выругался и отправился под душ. Чернов с Шумским соскакивают! Этого следовало ожидать. Дьявольщина!
- Почему они заявляют, что я воров не нашел? - Горячий душ сыщик сменил холодным, чтобы окончательно проснуться. - Воров-то я как раз успел найти, - ворчал он, подставляя тело под хлесткие ледяные струи. - Почти!
Ева постучала в дверь ванной.
- Выходи быстрее! У меня для тебя сюрприз.
Смирнов решил не бриться. Он наскоро вытерся и посмотрел в зеркало. Стекло запотело… стало туманным, покрытым мельчайшей водяной пылью.
- Зеркало! - пробормотал сыщик. - Как я про него забыл?
Он вошел в кухню, держа руки за спиной. На столе дымился омлет, Ева переливала кофе в кофейник. Она выглядела превосходно.
- У меня тоже сюрприз, - загадочно произнес Всеслав. - Раз, два, три!
Он вытащил из-за спины бронзовое зеркало и поднес к ее лицу.
- Ой! - Ева отпрянула, ее глаза округлились. - Где ты взял? Это же… настоящее этрусское зеркало! Дай сюда!
Она протянула руку, осторожно прикоснулась к стеклу.
- Подделка под древность, - разочаровал ее Смирнов. - Но очень старая. Полагаю, ей не меньше ста лет. Разумеется, если это то самое зеркало.
- Что значит - «то самое»?
- То, про которое я думаю.
Ева взяла зеркало в руки, опустилась на табуретку.
- Боже, какое чудо! Откуда оно у тебя?
- Глеб Конарев дал на время. Я хочу проверить кое-что.
Ева так самозабвенно любовалась зеркалом, что пропустила его слова мимо ушей.
- Постой-ка… - разволновалась она. - «За его спиной стоит кувшин, по кругу вьется цветущий плющ, прорицатель со странным именем Калхант держит в левой руке…» Это же строки из записок Алисы! Ты понимаешь? Я почти выучила их наизусть, пока пыталась разобраться…
- Значит, Глеб говорил правду! - перебил ее Смирнов. - А я ему не поверил. Да нет! Не может быть! Я же чувствовал ложь… и глаза у него бегали.
Щеки Евы лихорадочно горели.
- Она писала именно об этом зеркале… точно! Она его видела! Я перелистала кучу книг… пыталась найти ответ. Существует множество подлинных этрусских зеркал, и это - одно из самых знаменитых! Конечно, именно этот экземпляр - наверняка подделка. Настоящее зеркало хранится в музее. Понимаешь… зеркала входили в перечень обязательных погребальных даров…
- Как ты сказала? - снова перебил ее Всеслав. - Погребальных даров?
Ева была так захвачена своими мыслями, что даже не рассердилась. Она терпеть не могла, когда ее перебивали, и в другой раз прочитала бы целую лекцию о правилах хорошего тона.
- Налей мне воды, - попросила она. - В горле пересохло.
Смирнов тоже глотнул водички. У него голова шла кругом. Ева рассказывала об этрусских обычаях, а он застрял на «погребальных дарах». Что это значит в данном конкретном случае? Уж наверняка ничего хорошего.
- Давай поедим, - предложил он, чтобы немного разрядить обстановку. - Омлет остывает.
Всеславу нужно было осмыслить услышанное. Они жевали, не ощущая вкуса. Ева думала о своем, а он - о Глебе. Что парень скрывает? Как к нему попало зеркало? Алиса подарила? Не похоже…
- Чернов отказался от моих услуг, - сказал сыщик.
- Почему?
- Ему наплевать, кто убил Рогожина. Главное - он уберег себя от неприятностей. Поддельная картина продана, и все прошло гладко. Воры не объявляются, шантажировать и разоблачать преподобного Анисима Витальевича, по всей видимости, никто не собирается. Этого ему достаточно. Он заплатит мне деньги и постарается забыть об «Этрусских тайнах».
- Теперь ты сможешь наконец уделить внимание поискам Алисы Данилиной, - улыбнулась Ева. - О! Я же забыла про сюрприз!
Она вскочила и убежала в спальню. Сыщик взял зеркало, повертел его в руках… повернул к себе «отполированной» стороной - увидеть что-либо на этой темной шероховатой поверхности было невозможно. Но это сейчас. А раньше?
Ева вернулась на кухню в платье с открытыми плечами, на ее шее поблескивало колье из стразов.
- Ну, как? - спросила она. - При дневном свете не очень эффектно. Включи лампу, пожалуйста.
Всеслав молча исполнил ее просьбу. Он не понимал, к чему она клонит.
- А теперь? - Ева повернулась, и камни засверкали, как настоящие бриллианты. - Похоже на звезды?
- Мм-м… - в полнейшем недоумении промычал сыщик.
- Что ты мычишь? - рассердилась Ева. - Нет чтобы выразить женщине свое восхищение?! Ты смотри внимательнее, думай…
- О чем?
Ева всплеснула руками.
- Неужели не доходит? «Он осыпал меня звездами, и они ложатся на мою грудь… остывают, становятся прозрачными, блестят…» - торжественно продекламировала она.
- Кто это тебя осыпал?
Ева потеряла терпение:
- Какая разница, кто? Ты общую идею уловил?
- Я потом подумаю, - буркнул Славка.
Ему не хотелось признаваться, что намек слишком туманный для его рационального ума. Он не читал записок Алисы, и происходящее казалось ему полнейшей бессмыслицей.
Для подтверждения своих слов Ева зачем-то принесла фото скандально известной картины Рогожина «Нимфа», сделанное перед кражей Черновым.
- Вот! - сказала она.
Телефонный звонок спас господина Смирнова от интеллектуального фиаско. Он с радостью бросился в прихожую, а Ева так и осталась стоять. У нее на лице застыло выражение учительницы, которая не смогла объяснить правила грамматики нерадивому ученику.
Звонил Данилин. Его знакомая работала в госструктуре, занимающейся регистрацией предпринимательской деятельности. Она сумела выяснить, кто является учредителем модельного агентства «Авгур».
Сыщик даже не удивился.
- Мне нужно срочно съездить в одно место, - сказал он Еве, обнимая ее за обнаженные плечи. - После поговорим.
Глава 24
Большой двухэтажный дом величаво стоял между редко растущими деревьями.
- Вам туда, - сказал сонный охранник, показывая на вымощенную плитами дорожку.
Она была мокра от моросящего дождя. По бокам росли кусты шиповника, усыпанные красными ягодами.
Смирнов пошел по дорожке к входу. По обеим сторонам массивной двери сидели два крылатых сфинкса. Грубо обработанный камень, покрытый мелкими капельками воды, отливал оловом.
В доме гуляло эхо. Сыщик поднялся на второй этаж по лестнице, застеленной дорогим ковром. В стенных нишах тускло поблескивали большие черные чаши на подставках, варварски тяжеловесные, мощные.
