Убийство в красках - Владимир Григорьевич Колычев
Телефон был зарегистрирован на имя Теткина Анатолия Леонидовича, семьдесят девятого года рождения. Уже вечером Герберт припарковал свой минивэн к дому по адресу места прописки. И надо же, именно в этом доме Анатолий и проживал. Что это, безалаберность или какая-то ловушка?
Теткин жил на третьем этаже, Герберт раздобыл типовую планировку его квартиры, подъехал к дому со стороны улицы, встал в удобном месте, направил на окна его спальни невидимый луч микрофона. А с наступлением темноты усилил звук, выстрелом из маркера прилепив к окну маленькую каплю краски. Увы, узнать он смог только то, что Теткин живет один, ни жены, ни детей, хотя бы кошку себе завел или крысу.
Уезжал Анатолий рано утром, квартиру поставил на охрану, замок в двери сложный, в общем на взлом Герберт не решился. Технически возможно, а практически овчинка не стоила выделки. Теткин жил один, за всю ночь ни разу никому не позвонил, сам с собой не разговаривал. Глупо рассчитывать на то, что Феофанов сам пожалует к нему и приказным тоном поставит задачу кого-нибудь убить. Кого-нибудь, а может, и самого Герберта.
Вламываться в квартиру Герберт не стал, он проследил за Теткиным, сопроводил его до самого министерства. И отправился в банк – работы невпроворот, причем безотлагательной.
А вечером он снова был у министерства. Проследить за Теткиным нужно – в какие рестораны заезжает, какие магазины посещает. Хорошо бы провернуть номер с телефоном, вытащить его из кармана, закачать приложения. Или ноутбук из машины дернуть, взять компьютер под контроль – штука несложная, главное получить физический доступ к нему. Герберт обязательно что-нибудь придумает, плотно накроет Теткина колпаком.
Глава 17
Следов яда в организме не обнаружили, смерть наступила в результате естественных причин, следователь снял подозрения с Герберта. А медиапространство взорвала роскошная статья, в ярких красках расписывающая конфликт между известным банкиром и легендарным вором в законе. Липатий отомстил за погибшего племянника, Водорезов дал ответ, после чего последовал еще один обмен ударами. И вор умер, и банкира не стало, с одной стороны, сенсация, а с другой – такой же сокрушительный удар по бизнесу. Но «Позитив-банк» ничуть не пострадал, легкое падение биржевых котировок не в счет. Герберт не знал в подробностях, как Феофанов прибирал к рукам детище покойного Водорезова, но работа в этом направлении продвигалась довольно стремительно. Причем обходилось без его участия, подстраховка со стороны «Мистраля» ни разу пока не потребовалась.
– Все будет хорошо! – сказала Лариса. – Все уже очень хорошо.
Она, как всегда, неотразима. И также чуточку пьяна. Но этого ей мало, она берет из бара бутылку виски, в холодильнике лед и кока-кола.
– Ты в нашей обойме, а у нас все хорошо. И у тебя все хорошо. У нас. С тобой… А давай в отпуск рванем!.. Сережа разрешит!
– А потом накажет, – покривился Герберт.
Нехорошие у него предчувствия насчет Феофанова. Возможно, мужик жил по принципу: и вашим и нашим. Поэтому и закрывал глаза на похождения своей любовницы. Хотя мог и спросить – если вдруг не та вожжа под хвост попадет.
– Не накажет. Если светиться не будем. – Лариса жарко смотрела на Герберта.
И он с удовольствием залил бы разгорающийся в ней пожар. Соня всегда будет рядом с ним, но жизнь идет своим чередом, а Лариса так близко, и такая соблазнительная. К тому же она может взять его на слабо, как в прошлый раз. И он не удержится… Только душой он с ней не останется. Пока не будет уверен в том, что Лариса непричастна к гибели Сони. А он в ней по-прежнему сомневался. И напрасно она пытается убедить его в своей невиновности. И в том, что не знала о планах Феофанова расправиться с Гербертом. А вдруг она также хотела избавиться от него? Казнила же Клеопатра своих любовников, бывших ими всего лишь ночь!
– Всю жизнь по норам прятаться?
– А что ты предлагаешь?
– Пока ничего.
– А я предлагаю!..
У Ларисы зазвонил телефон, глянув на дисплей, она недовольно повела бровью.
– Где я?.. Ну да, в банке… Ты знаешь почему… Ну, хорошо, хорошо!
Лариса вздохнула, тоскливо глянула на Герберта, вернула телефон в сумочку и стала собираться. Даже не стала объяснять, кто звонил, он и так все понял.
Лариса уезжала к Феофанову, видно, мужика потянуло к женщинам.
Герберт плотно взял Теткина в оборот, ему больше не требовалось стоять под окнами его дома, нужно было включить компьютер и надеть наушники. На динамики звук он выдавать не стал.
Прошло часа два с тех пор, как уехала Лариса, он представил ее в объятиях жирного хряка, и ревность не просто шевельнулась в душе, она схватила его за горло. Может, и не крепко схватила, дыхание не пережало, но приятного мало. Лариса, может, и далека от образа благочестивой девы, но Герберт спит с ней. Насколько сильно он хочет отношений с ней, другой вопрос. В любом случае она его женщина, и Феофанов должен оставить ее в покое.
Хомячок в душе разбушевался, Герберт уложил его спать, не позволив раздуться до размеров слона. И сам стал засыпать, когда в эфире прозвучал голос Феофанова.
«Ну как тут у тебя? – спросил он, судя по шороху, снимая обувь. – Выпить есть?»
«Сергей Львович!»
У Анатолия имелось все, чтобы ублажить босса, и выпить, и закусить, и заздравные речи. Именно этим он и занялся, Феофанов молча пил, а он говорил – о многом, но ни о чем. А спустя время министр заговорил. Язык у него заплетался, но голос легко поддавался идентификации.
Убрался Феофанов глубоко за полночь. Теткин еще не успел лечь спать, когда Герберт позвонил в дверь.
– Каманин, какого черта? – через громкую связь, не открывая дверь, возмущенно и с тревогой спросил референт-затейник.
– Проверка безопасности, Сергей Львович должен подъехать, вдруг у тебя «жучки»?
– Сергей Львович уже уехал!
Теткин открыл дверь, Герберт зашел в дом, осмотрелся. Квартира большая, хай-тек на уровне.
– Какие у меня могут быть «жучки»? – закрыв дверь, спросил референт.
– А ты хорошо подумай! – Герберт пристально смотрел на него. – А лучше не хорошо!
– Ты установил? – шарахнулся от него Теткин.
Герберт ударил в живот, бедняга от боли опустился на колени.
– Знаешь, как я твой телефон узнал? Миша мне дал, киллер, которого ты мне в камеру подогнал… Топорно работаешь, Толик!
