Цена обмана - Марина Серова
Он стоял ко мне спиной, спокойно разбираясь со связкой ключей. Добротная металлическая дверь его квартиры была снабжена аж тремя замками. Впрочем, бывает и больше. Мне было только на руку, что он еще несколько секунд провозился с замками, это позволило мне подойти совсем близко.
Я оказалась прямо у него за спиной, и когда он открыл дверь и шагнул в квартиру, я резко втолкнула его внутрь и сама шагнула через порог. Дверь я толкнула локтем, после чего проворно ее закрыла. Все это не заняло и пары секунд, настолько стремительно я действовала.
От моего резкого толчка он буквально пролетел через небольшую прихожую, уткнувшись в ее противоположную стену.
Замерев на мгновение, он резко развернулся в мою сторону. На бледном лице застыла растерянность, смешанная с изумлением. Однако, когда его взгляд сфокусировался на мне, обе эти эмоции сменились суеверным ужасом.
Он силился что-то сказать, но изо рта вырывались лишь какие-то странные хрипы, словно его душили чьи-то невидимые руки.
– Что, думал, я сдохла вчера? – злорадно прошипела я, буквально наслаждаясь его почти физически ощутимым суеверным страхом. – Там, на дороге?
– Я… Я не… Вы кто? – выдавил он из себя наконец несколько звуков, отдаленно напоминавших человеческую речь.
– Этим вопросом мы займемся позже, – пообещала я. – Сейчас куда интереснее другое: кто вы? Неужели тот самый Виталий Георгиевич Евстафьев, которого уже несколько дней оплакивают его родные и близкие? И кто из нас после этого ближе к миру призраков?
Он резко втянул в себя воздух и покрутил головой.
– Зачем ты сюда приперлась? – злобно прорычал он. – Чего тебе здесь надо? Пошла вон, а то я…
– Что? – издевательски поинтересовалась я. – Убьешь меня, как убил Евстафьева? Или вызовешь полицию? А может, придумаешь что-нибудь поинтереснее и расскажешь, как все было?
– Что тебе рассказать? Ты кто вообще такая, чтобы задавать мне вопросы?! – Он буквально сверлил меня полными злобы и ненависти глазами. – Катись отсюда, лахудра, иначе я тебя по стенке размажу прямо здесь!
– Фу, как невежливо! – Я укоризненно покачала головой. – В прошлую нашу встречу ваши манеры были куда более изысканны, господин Пряничников. А кстати, за что вы так на меня взъелись, аж раздавить меня пытались, а потом бросили умирать на пустынной дороге? Кстати, за это вам уже светит статья. Но это не самое серьезное преступление, за которое вам предстоит ответить.
Тут я незаметно нажала кнопку на смартфоне, отправив Мельникову заранее подготовленную эсэмэску.
– Ничего не докажешь, – заявил Пряничников, презрительно ухмыльнувшись. – По поводу аварии у тебя на меня ничего нет, моя машина в целости и сохранности, можешь проверить прямо сейчас. Ты, должно быть, стукнулась головой об асфальт с перепою, вот и выдумываешь невесть что.
– А вот здесь вы ошибаетесь, – внезапно появившись на пороге, заявил Мельников, после чего обратился к вошедшему следом Арсению: – Вы узнаете этого человека?
Арсений внимательно посмотрел на внезапно побледневшего Пряничникова и уверенно произнес:
– Да, это тот самый клиент, который вчера арендовал внедорожник.
– И вы сможете подтвердить это в суде? – уточнил Мельников официальным тоном.
– Да, – Арсений решительно кивнул. – Это тот самый человек.
– Что ж, тогда в ближайшее время вам надо будет дать показания, а пока можете идти.
Арсений кивнул и вышел из квартиры.
– Ну что ж, господин Пряничников, как видите, отпираться бесполезно, – доброжелательно произнес Мельников. – Вас все же опознали, и это несмотря на то, что вы позаботились о тонировке. Вам еще повезло, что вас из-за нее не остановили, хотя везение тут относительное.
Пряничников несколько секунд ошеломленно молчал, потом медленно, точно сомнамбула, побрел внутрь квартиры.
Мы направились следом и оказались в просторной светлой комнате, служившей, очевидно, спальней и гостиной одновременно.
Пряничников рухнул в кресло, мы с Мельниковым уселись напротив него на диване.
– Как вам пришла в голову такая глупость, – заговорил Андрей, словно продолжая прерванную дружескую беседу, – арендовать машину, используя права покойного Евстафьева. Кстати, за что вы его убили?
– Я? Никого я не убивал, – заявил Пряничников.
Хотя «заявил» – слишком громко сказано. Скорее чуть слышно пробормотал заплетающимся языком. Было видно, что он морально сломлен и не способен контролировать ситуацию. А ведь ему все еще так легко выкрутиться.
Эта мысль меня не на шутку встревожила, и я решила, что настало время взять инициативу в свои руки.
Я обменялась взглядом с Мельниковым, и тот едва заметно кивнул.
– Можно считать доказанным, что Виталия Евстафьева убили именно вы, – произнесла я ледяным тоном, глядя Пряничникову прямо в глаза. – Ваше так называемое алиби на поверку оказалось мыльным пузырем.
Пряничников поднял на меня недоумевающие глаза.
– Каким еще пузырем? Я был к кафе «Велеслав», это может подтвердить…
– Не может, – перебила я оторопевшего Пряничникова. – Ваша знакомая официантка Карина сообщила, что намеренно дала ложные показания, чтобы выгородить вас. Но позже она осознала свою ошибку, сообщив, что в тот день, когда погиб Евстафьев, вы вообще не посещали кафе «Велеслав».
– Кстати, показания официантки согласуются с записью камер видеонаблюдения, – подключился к беседе Мельников. – Ни одна из установленных на самом кафе и напротив этого здания не зафиксировала ваши перемещения. Наши сотрудники дотошно и многократно проверили все подходящие по времени записи и пришли к единственному правильному выводу: в тот вечер в кафе «Велеслав» вас попросту не было. Что, как я уже сказал, соответствует показаниям официантки.
Лицо Пряничникова вдруг исказила такая злобная гримаса, что мне стало не по себе.
– Тварь… – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Гадина!
Тут он перевел на меня полный ненависти взгляд.
– Надо было сразу ее прибить, прямо там, – заявил он. – Ее, а не тебя! Тогда и с тобой бы связываться не пришлось.
– Не надо было в присутствии новой пассии упоминать имя бывшей любовницы, – я не смогла удержаться от едкого замечания.
И тут Пряничникова буквально прорвало:
– Да, это я убил этого придурка! Я! И нисколько об этом не жалею, туда ему и дорога…
Пряничников вскочил, тяжело дыша и сжав кулаки. Обведя нас безумным взглядом, он вновь заговорил,
