И грянул выстрел - Марина Серова
Нефедочкин промолчал. То ли ему нечего было сказать, то ли он думал над моими словами и искал, что бы такое сказать, чтобы выглядело правдоподобно, а я продолжила:
– Но еще надо было помешать Елизавете прийти на свидание с Самохваловым. Ведь застрелить одного гораздо проще, чем двоих. И тут на помощь пришла Виолетта Григорьевна. Она подлила Александру Кирилловичу в стакан с водой, который он попросил ему принести, сильнодействующее лекарство, оно понизило давление и спровоцировало сердечный приступ. Виолетта Григорьевна сама рассказала мне о своем поступке. Ей пришлось в этом признаться. Потому что я нашла под окном ее комнаты пустой флакончик, который она выбросила, эксперты же выяснили, от чего наступила смерть Самохвалова. Но Виолетта Григорьевна не знала, подействует лекарство или нет, поэтому она решила еще и запереть дверь комнаты Елизаветы Акулиничевой, чтобы уж ветреная красотка наверняка не вышла бы из своей комнаты. Опять же, ее видел Антон, то есть он видел, как она возилась у замочной скважины. И более того, Константин Львович, смерть Александра Кирилловича наступила еще раньше, чем вы в него выстрелили. Как я уже сказала, Самохвалов скончался от сердечного приступа, вызванного лекарственным препаратом. Он упал, а вы стреляли в уже бездыханное тело. Почему? Не были уверены в том, что он мертв? Или это шло вразрез с вашими планами? Да, непредвиденное обстоятельство. Оно могло бы перечеркнуть версию о причастности Владислава Максимовича к убийству Самохвалова. Скажу вам больше. Сначала у меня под подозрением была одна только Виолетта Григорьевна. А вы в качестве подозреваемого появились немного позднее, когда я изучила все факты вашей биографии. Я имею в виду, подлинной биографии, а не состряпанной вашим столичным работодателем. Но вот беда. Несмотря на то что Владислава Максимовича заключили под стражу, визит господина Аксенова не увенчался успехом. Не удалось ему захватить ни коттедж, ни другое имущество. А также строительную компанию. А все потому, что…
– Слушайте, прекратите! – вдруг выкрикнул Нефедочкин. – Сколько можно слушать эту вашу белиберду! Вы выдумали черт знает что! И я должен это слушать?
– Нет, Константин Львович, это далеко не белиберда, как вы изволили выразиться. Да, я допускаю, что могу ошибаться в деталях. Но в целом картина, описанная мною, соответствует действительности. Я также хочу предупредить вас о том, что совсем скоро здесь появится группа быстрого реагирования. Потому что, сдается мне, господин Аксенов не успокоится и не смирится с поражением. Точно так же, как не смиритесь и вы с тем, что потерпели неудачу. И кроме того, официально заявляю вам, что вы – подозреваемый номер один в убийстве Самохвалова Александра Кирилловича.
– Я не подозреваемый, я самый последний дурак! – снова вскричал Нефедочкин и вскочил со стула. – Я, как последний дурак, сижу и битый час, если не больше, слушаю ваши сказки! Но – все!
– Сядьте, Нефедочкин, – официальным тоном произнесла я, – повторяю еще раз: сейчас здесь будет полиция с группой захвата. В ваших же интересах оставаться в коттедже и, грубо говоря, никуда не рыпаться!
– Это еще почему? – Нефедочкин застыл на месте.
– А вы не догадываетесь? Вы же не выполнили задания, которое вам поручил ваш хозяин. Естественно, у него возникли сомнения в том, что вы будете держать язык за зубами. Вы сейчас для него – бомба замедленного действия. Любой заказчик в таком случае незамедлительно ликвидирует не справившегося с задачей агента-исполнителя. Аксенов, надо полагать, уже доложил о провале операции куда и кому следует. Так что вы напрасно надеетесь, что ваши союзники приедут сюда и вытащат вас и тем самым спасут от полицейского преследования. Вам сейчас надо опасаться именно их, господина Аксенова и его бойцов.
Нефедочкин, видимо, не продумал этот вариант. Хотя ему, очевидно, просто не могло прийти в голову, что он не справится с полученным заданием.
– Я вообще не понимаю, к чему вы столько времени рассказывали какие-то небылицы, – вдруг начал управляющий. – Неужели вы считаете, что я прямо вот так во всем и признаюсь? Во всем, что вы тут наговорили-нагородили? Уж не рассчитывали ли вы на мое чистосердечное признание?
– Нет, конечно. Но сейчас приедет полиция, вас доставят в отделение. А затем туда же привезут и Виолетту Григорьевну. На очной ставке она даст показания, и тогда вам, Константин Львович, уже не отвертеться.
– Вы сначала дождитесь своих полицейских! – воскликнул Нефедочкин и, резко рванувшись вперед, выскочил из комнаты.
Я бросилась за ним, на ходу выхватывая сотовый.
– Володь, приезжай быстрее в поселок! Нефедочкин разоблачен и может скрыться! – крикнула я и устремилась за управляющим.
Я выбежала в коридор, там почему-то было темно. Я подняла голову и заметила, что точечные светильники, вмонтированные в потолок, не горят. Вдали я увидела силуэт Нефедочкина, он как раз пробегал мимо комнаты, где находились мониторы.
– Антон, задержите Нефедочкина! – рявкнула я.
Я увидела, как из дежурки метнулся охранник, а затем послышался его возглас, выражавший досаду. «Неужели Антон упустил его?» – пронеслось у меня в голове. Тут я услышала, как кто-то громко затопал, как будто убегал, а затем хлопнула парадная дверь. Я в это время уже была рядом с дежурной комнатой. Антон растерянно стоял около двери. Набрала номер Кириных парней, буркнула:
– Ярослав, ловите управляющего, он где-то в саду!
Получив ответное «угу», сбросила звонок и развернулась к Антону.
– Убежал он, Татьяна Александровна, – виновато произнес охранник, – я, если честно, еще не успел сориентироваться, никак не мог подумать, что он…
– Ладно, это ничего, – успокоила я его, – давайте быстро в сад. Он еще не успел убежать далеко. Надо его догнать и привести сюда.
Антон кивнул и побежал к выходу. Я тоже последовала за ним. Освещения в парковой зоне тоже не было.
– Антон, что случилось со светом? – спросила я, добежав до охранника.
– Татьяна Александровна, – ко мне быстрым шагом подошел
