Девятый круг удачи - Лариса Павловна Соболева
– Нет, что ты! Этот человек, мы думаем, тоже в опасности, как и ты. Он четвертый, который общался с вами, поэтому надо его предупредить, жизнь человеку спасти. Ну?.. Вспомнила? (Она пожала плечами, расстроилась.) Ладно, топай на кухню, собери на стол пожрать, что найдешь…
Махнув рукой Артуру, мол, иди за мной, Савелий пришел в гостиную, упал в кресло, вытянул ноги, веки прикрыл, короче, расслабился телом, но не головой. Нужно еще один важный момент обсудить, сегодня же обсудить, чтобы получить время на обдумывание, а не хватало сил, Ярцев собирался с мыслями, одну (не по делу) высказал в качестве разрядки:
– Глядя на Мики, начинаешь думать, что идет обратный процесс превращения человека в обезьяну.
Артур расположился в кресле напротив, также вытянув ноги, на данный момент его мучила другая проблема:
– Я плохой помощник тебе, прости.
– Ничего страшного, в твоей области я тоже профан, – вяло отозвался тот, не открывая век. – Нередко адвокаты ведут расследования, так поступал мой отец, учил дед. Каждый должен заниматься своим делом, Артур, тогда повсюду будет порядок.
– Спасибо, что не злишься на меня, я в собственных глазах выгляжу кретином. Знаешь, Сава, я так устал, что и есть не хочу. Пойду к себе, прилягу…
– Нет, сиди! – выпрямился Савелий, от его вялости не осталось и следа. – Сначала скажи, кто тебе влил в уши жениться на Кларе? Что тебя обработали, эту мысль подкинул наш академик без академии.
– Не помню, – пожал плечами Артур. – А что?
– Угу, не помнишь. Значит, все-таки кто-то настоятельно советовал?
– Да все! Все говорили, что она запала на меня, только полный болван не воспользуется удачей – ее деньги имелись в виду, и что ни один в здравом уме не упустит возможности заполучить огромное состояние, само падающее в руки, и что… да всякое говорили. Я и повелся. Почему-то другие не захотели жениться на Кларе ни за какие деньги, один я вляпался.
– Ты уверен, что это они не захотели? Не Клара?
Верно подметил Савелий, находились и те, кто протягивал дрожащие от алчности ручонки к деньгам Клары. Но Артур не снимал с себя ответственности за результат, который получил в качестве «бонуса», он не лучше:
– Понимаешь, у меня голова крутанулась, я охренел от всего, что свалилось на меня… Как будто это был уже не я, а кто-то другой, словно произошла подмена меня, но и я остался, только смотрел на себя со стороны. Этот другой отличался от настоящего меня самомнением, спесью, высокомерием, да что уж там… глупостью отличался. Позже не раз я вспоминал слова Фриды, которые мне показались вычурными, рисовкой зажравшейся бабы. Но почему-то именно эти ее слова врезались мне в память…
– Что же она такое сказала?
– «Дело не в уровне обрушившегося достатка, даже не в том, что внутри тебя наступят изменения, а они наступят, дело в том, что тобой деньги станут управлять».
– Чушь собачья.
– Не уверен. Меня они изменили, как пророчила Фрида, какое-то время я был счастлив, потом они стали мной управлять на самом деле, ради денег, наверное, я женился на Кларе, думал… Ай, какая разница, что я тогда думал, мною управляло и тщеславие, правда, довольно быстро пришел в себя и понял, что я безнадежный дурак.
– Главное, со мной не советовался, а поставил перед фактом.
– А ты что-то другое присоветовал бы? – усмехнулся Артур.
Савелий выпятил губу и покивал, дескать, верно, дружок, я бы тоже подключился к уговорам – это та правда, которую не стоило скрывать, обманывая в том числе и себя. Опыт – штука весомая и полезная, однако вес этого достояния становится очевидным, когда самолично стукнешься лбом о собственную глупость. Ну, так устроен человек, получив кусок от госпожи Фортуны, он хочет прирастить его еще одним ломтем, еще… и так до бесконечности, пока эти куски не долбанут его все разом, а тут и опыт – вот он, здрасте.
– Поздно махать крыльями и посыпать голову пеплом, – сказал Савелий. – Забыл спросить, у тебя получились портреты щедрой троицы?
– Да. Хочешь посмотреть?
– Завтра посмотрю. Пока у меня бьется мысль… мысль… мысль…
Буквально выпрыгнув из кресла, Ярцев двинул без цели по гостиной и внезапно остановился! Просто потому, что заметил, как нервно дернулась занавеска у входа. Чего ей здесь шевелиться? Сквозняка нет, значит, причина единственная… и Ярцев рванул к дверному проему. Ракушка Мики не успела убежать, да и не думала, она притаилась в углу, но, увидев Саву, открыла от ужаса рот и хотела юркнуть между ним и стеной. Разъяренный Ярцев успел цапнуть ее за руку, процедив:
– Микулишна! Золотце мое силиконовое! Ты подслушивала?!
– Нет! – взвизгнула она, вырываясь.
А тут и Артур подоспел, поставив руки на пояс, он покивал:
– М-да, не делай, блин, добра… вся история человечества этому учит.
– Я пришла позвать вас на ужин! – огрызнулась Мики. – А вы разговаривали, я мешать не хотела…
– И подслушивала, негодяйка, – процедил злой Ярцев.
– Да! – рявкнула она. – А вдруг вы про меня что-нибудь скажете, я хочу все знать про себя, потому что мне страшно, понятно?
Одним рывком Савелий впечатал ее в стену и зверски прорычал:
– Микулишна, предупреждаю: еще раз…
– Не буду, не буду…
– Не перебивай! – гаркнул Ярцев. – Еще раз застукаю за гнусным занятием, депортирую в гостиницу!
– Ну, прости, прости… – захныкала Мики. – У меня всегда так: хочу одно, а получается хуже, чем даже было…
– Идем ужинать, – отпустил он ракушку. – Артур?
– Нет, я к себе… Завтра поговорим, ладно? Не могу уже.
У выхода Савелий задержал его, взяв за плечо, потом повернул голову и красноречиво посмотрел на Мики, она поняла, что от нее требует молчаливый взгляд, и ушла. Только когда девушка исчезла из поля зрения, Ярцев заговорил шепотом:
– Перед сном проверни ленту назад и вспомни, кто особенно старался уговорить тебя жениться на Кларе, сейчас каждая мелочь способна вывести нас на правильную дорогу.
– Я только и делаю, что занимаюсь воспоминаниями, – пробурчал Артур. – И никакого толка.
– А ты вспоминай, записывая, типа мемуары катай, – посоветовал друг. – Очень действенный способ восполнять мелочи, на которые в свое время не обратил внимания. Так учил мой дед, а он всегда прав.
– Скажи, Мики подслушивала… зачем?
– Не бери в голову, подслушивание и подглядывание у светских львиц и львов заведено, как таблетка от головной боли. Вдруг обломится что-то вызнать, потом за информацию путем шантажа
