Медальон безымянного бога - Наталья Николаевна Александрова
Полина снова забеспокоилась. Он везет ее за город – не для того ли, чтобы убить и выбросить труп в каком-нибудь глухом месте, где ее никто не найдет?
– Не волнуйся, мы скоро приедем! – проговорил он, почувствовав ее беспокойство, и свернул с шоссе на одну из пересекающих его тихих улочек.
По сторонам от нее современные коттеджи чередовались с чудом уцелевшими старыми дачными домиками еще довоенной постройки. Латаные крыши, давно не крашенная вагонка стен, веранды, застекленные выцветшими от времени цветными стеклами…
Машина еще пару раз свернула и остановилась перед одним из таких домов.
Даже на фоне окружающих неказистых домиков этот казался совершенной развалиной. В одном из окон разбитое стекло заменяла фанера, с другого были оторваны наличники, козырек над крыльцом покосился и висел криво, как кепка на голове подвыпившего хулигана.
– Приехали. – Спутник Полины заглушил мотор, поставил машину на ручник и открыл дверцу.
Полина выбралась наружу и на мгновение замерла в раздумье.
Ее странный спутник стоял по другую сторону от машины и не смотрел на нее. Может быть, воспользоваться удобным моментом и броситься наутек? Добежать до людных мест, позвать на помощь… или просто удрать, затеряться среди этих домиков, а потом выбраться на шоссе и остановить маршрутку?
Но тогда она не узнает, кто он и зачем привез сюда.
– Пойдем! – окликнул ее мужчина и толкнул скрипучую калитку.
Чувствуя, что, возможно, совершает непоправимую ошибку, Полина пошла за ним.
Участок вокруг дома был совершенно запущен. Бурьян, лебеда, крапива, репейники заполонили его, не оставив живого места. Среди этих сорняков едва просматривалась тропинка, ведущая к крыльцу. Однако мужчина уверенно шел по ней, и Полина без лишних разговоров следовала за ним.
Крыльцо рассохлось и тоскливо заскрипело, когда они поднялись на него. Однако дверь была цела и даже заперта на замок.
Мужчина достал ключ из-за дверного косяка, вставил его в скважину и открыл дверь.
Миновав сени, заваленные какой-то полуистлевшей рухлядью, они вошли в единственную комнату.
Здесь было почти темно: одно окно забито фанерой, другое покрыто таким толстым слоем пыли, что почти не пропускало дневной свет. Большую часть комнаты занимала старая дровяная плита. Кроме нее, в комнате были стол, накрытый грязной клеенкой, два колченогих стула и матрас, брошенный на пол возле плиты.
На этом матрасе лежал человек.
Собственно, он был мало похож на живого человека: тощее тело, облаченное в немыслимые лохмотья, лысая, как бильярдный шар, голова с провалом приоткрытого рта и впалыми щеками скорее напоминали обитателя морга.
Впрочем, приглядевшись, Полина заметила, что грудь этого доходяги едва заметно шевелится.
А еще, внимательно приглядевшись, она поняла, что ей знакомо лицо этого человека. Она видела его фотографии среди материалов, собранных покойной Вероникой Ширшовой. Он был снят в фас и в профиль, как снимают арестованных и подсудимых для личного дела… но как он изменился даже с тех, далеко не самых благополучных времен! Еще Полина видела его снимок с бывшей женой, когда, вернувшись с зоны, он требовал у нее денег. Вид у него тогда был гораздо хуже, но не шел ни в какое сравнение с нынешним.
– Афанасий Совко! – озвучила Полина свою догадку.
– Верно, это он! – подтвердил ее спутник и шагнул к лежащему человеку.
Тот проснулся, резко сел на матрасе и, уставившись на спутника Полины, испуганно вскрикнул и замахал руками.
Впрочем, в этом не было ничего необычного: Полина представила, как она просыпается и видит перед собой существо в наряде чукотского шамана, с раскрашенной маской вместо лица… Бр-р-р!
– Сгинь, нечистая! – пробормотал Афанасий и попытался неумело перекреститься.
– Не дури, – остановил его «чукча». – Я не привидение и не глюк. Я человек, как и ты. А то, что выгляжу странно, – так ты сам-то давно в зеркало смотрел?
– А если ты человек, – жалобно протянул Афанасий, – дай мне дозу! Дай мне уколоться!
Спутник Полины молчал. Тогда Афанасий подполз к нему, обхватил за ноги и завыл:
– Дай уколоться! Христом Богом прошу! Дай ширнуться, дяденька! Помру, если не уколюсь! Ну, будь же человеком!
Полина поняла, почему Афанасий шантажировал свою жену: на зоне он стал наркоманом, и теперь ему постоянно были нужны деньги на новую дозу. Все больше и больше денег.
«Чукча» схватил Афанасия за тощее запястье, с трудом нашел едва слышный пульс и стал считать. Наркоман вырвал руку, вскочил и попытался вцепиться спутнику Полины в горло, визжа, как одуревший кот:
– Дай укол, сволочь! Что ты меня за руку хватаешь? Дай дозу! Что ты на меня смотришь? Глядишь, сука, как человек мучается? Кайф от этого ловишь?
Спутник Полины легко сбросил его руки, толкнул наркомана обратно на матрас и, поправив сбившуюся маску, процедил:
– Так и быть, я сделаю тебе укол – только не даром.
– Все, что хочешь! – залепетал наркоман. – На колени перед тобой стану, ноги тебе буду лизать, как паршивая собака, – только дай дозу!
– Ничего такого мне не нужно. – «Чукча» брезгливо попятился. – Ты лучше расскажи при ней то, что вчера мне рассказывал.
– Это ты про что? – забормотал Афанасий угодливым лживым голосом, и глаза его трусливо забегали. – Думаешь, я помню, про что кому рассказывал?
– Про то, как ты на стрелку со своей бывшей женой ходил. Про то, что видел возле итальянского ресторана.
Лицо наркомана перекосилось от страха, глаза забегали.
– Ничего такого не знаю! – Он попятился и захныкал. – Не знаю, про что такое ты говоришь… понятия не имею… ни в каком таком ресторане я давно не был, у меня на рестораны денег нет… и нет у меня никакой жены… если бы у меня была жена, разве бы я жил в такой халупе? – Он огляделся по сторонам.
– Ну, раз не знаешь – не будет тебе никакой дозы!
– Нет, не могу я без дозы! – Афанасий, тяжело дыша, рвал на себе лохмотья. – Не могу! Помру я без дозы! Будь человеком! Пожалей меня – не видишь, как я мучаюсь?
– Тогда рассказывай! – безжалостно потребовал «чукча».
– Ты не знаешь, о чем просишь! – Наркоман перешел на шепот и, затравленно оглядываясь, подкрался к окну. – Он все слышит! Я вот тебе расскажу, а он услышит и кончит меня… никого раньше Афоня не боялся, даже на зоне, а его боюсь!
– Вот и рассказывай! Расскажешь все – тебе и полегчает!
– Не заставляй меня!
– Ну, как знаешь… – «Чукча» достал из кармана небольшую жестяную коробочку, открыл и показал
