Загадки из прошлого - Татьяна Останина
Из необъятных запасников памяти всплыла частушка:
Шла по тонкому ледочку, чуть не провалилась,
Провела я с милым ночку и в него влюбилась.
К горлу подкатил ком. Она изо всех сил старалась сдержать слезы. Господи, как я могла во все это ввязаться? Я словно перестала понимать, что делаю. Как будто это не со мной, а в кино. Как просто смотреть детективы, приключения. Там так все легко, а спасение всегда приходит вовремя. Во всяком случае, Женю уже точно ищут. То, что я пропала, может, никто не заметил. А его дядюшка и тетушка — или кто она ему — все хлопотала вокруг… Эти точно всех поднимут на ноги.
Вика успокаивала себя, краем глаза наблюдая за своим мучителем. Он снова отхлебнул из кружки. И на этот раз не закрыл глаза, а оживился. «Видимо, после стадии расслабления приближалась стадия возбуждения», — подумала Вика и оказалась права. Ее надежды на то, что усталость и спиртное подействуют усыпляющее, не оправдались.
— Эй вы, хотите выпить? — крикнул уже весьма опьяневший мужчина.
Поскольку ему никто не ответил, он повторил свой вопрос громче.
— Не хочу я выпить, — довольно зло ответил Евгений. Вика же прошептала тихо, стараясь не злить:
— Я тоже не хочу.
— Ну вы и придурки. Совсем. Никакого от вас толку, ни в деле, ни в … он не смог подобрать подходящего слова и это, видимо, его разозлило еще больше.
— Вы даже не знаете, что я вам предлагаю. Да что вы понимаете! Вы видите это? — он потряс бутылкой, уже наполовину опустошенной. — Вы знаете, что это самый лучший мескаль? Вы хоть слово такое знаете? Ничего вы не знаете. Ваш удел — пиво, водка и селедка. Мескаль — это напиток прекрасной страны, куда я уеду, когда закончу все это. — он неопределенно показал вокруг, обводя рукой.
— Мескаль, Мексика, древние индейские цивилизации, ацтекский календарь, сокровища Майя, пляжи Акапулько, зимой и летом плюс тридцать градусов. Никакой зимы, слякоти и безнадеги. Мескальтитан — город на воде, откуда родом этот великолепный напиток. У него много поклонников. Например, например… А… Вот… Троцкий. Слыхали о нем? Как говорится, п..з..т, как Троцкий. А Троцкий знал толк в мескале! Думаете он жил здесь, разгребая послереволюционное дерьмо? Нет, он понял, что тут жить ему не дадут. И свалил…. Сначала в Европу, а потом в Мексику. Я тоже буду жить в Мексике.
Так вот, о чем он мечтает. Вика удивилась тому, что у человека, который похитил и держит на цепи двух пленников, могут быть познания о напитках и дальних экзотических странах. И все-таки, кто он такой? Она решила, что сейчас, когда он живописует себе прелести будущей жизни в далекой солнечной Мексике, можно спросить.
— Как вас зовут?
— Зачем тебе мое имя?
Не разозлился, но явно недоволен вопросом.
— Мы же тут с вами живем, можно сказать. Люди обычно как-то обращаются друг к другу.
— Называй меня, как раньше — шеф.
— Как раньше?
— Ну, да. Или забыла наши телефонные разговоры? — он изобразил разочарование? — ну, так я могу пальчиками похрустеть для напоминания. На этот раз твоими, чтоб запомнила, что я босс. А там, в Мексике, обращаются compadre, но меня будут называть Don… Еntiendes?1Красиво звучит!
Вика похолодела. Так это и есть тот страшный человек, «шеф», который терроризировал ее своими ночными звонками по телефону, обещая ужасную расправу. Она совершенно по-другому его представляла. Этот, которого она видит, конечно, не образец галантности и обходительности, но относится вполне терпимо. Пока, — добавила она про себя, стараясь не думать о том, что полностью в его власти и никто не знает, где они находятся.
Тишина. Больше спрашивать ни о чем не хотелось. Женя или спал, или просто молчал. «Шеф» слегка захрапел. Жесткая лавка, колючий мешок, подложенный под голову и набитый соломой, — это ерунда по сравнению с тем, что может случиться, если их не найдут вовремя. Или если они не сбегут. Перед тем, как лечь, «шеф» прикрутил к стене железную скобу и посадил ее на цепь, также, как и Женю. Примитивная конструкция — цепь с небольшими навесными замками. Один конец обхватывал лодыжку и фиксировался замком, другой был прицеплен к железной скобе. Вика осторожно повернулась, подтягивая к себе ногу. Прислушалась. Потом попробовала разогнуть звенья цепи. Они не поддались. Вика пальцами перебирала цепь, надеясь отыскать слабое звено, которое все-таки разогнется. Оно должно быть. Всегда и везде есть слабое звено. Когда-то была такая игра — слабое звено. Она должна его отыскать. В этой цепи, в доме, в поведении их мучителя.
На своей лавке повернулся Женя.
— Валя, ты спишь?
Вика замерла.
— Можно я пока буду называть тебя Валя? Тебе идет имя Валя, я привык, что ты Валя.
Какая разница, — подумала Валя-Вика, — главное — выбраться отсюда. А там, хоть горшком называй, только в печь не сажай, — говорила когда-то мама.
— Женя, я не сплю, — ответила она шепотом, оставив его вопрос без ответа.
— Как он смог тебя найти? Я думал, ты догадаешься уехать куда-нибудь, спрятаться.
— Я и уехала. Но он откуда-то узнал. Хотя, догадаться было не трудно, если знать место моего рождения. А он видимо, знал…
Вика только сейчас сама поняла это. Он же не случайно оказался в том месте. И если бы он не встретил ее по дороге, поехал бы к дому. Если бы она ушла в город на 1–2 часа раньше, сняла квартиру, вот тогда бы ее трудно было отыскать. Но она не успела. Видимо, этот человек, сразу поехал за
