Человек, который умер смеясь - Дэвид Хэндлер
— Вот это странно. А может, и не странно. Он сказал, что понял, что рано или поздно туда загремит, что выбора особого нет, вот и решил сделать этот выбор сам. Он сбежал потому, что хотел прийти туда сам, своими ногами. Он гордый парень. Если честно, он мне даже нравится.
— И мне тоже.
— Вы, наверное, сейчас чувствуете себя очень умным.
— Да не особенно.
— Я не собираюсь заявлять, что вы были правы, а я ошибался. Факты выглядели определенным образом, и я опирался на них. Теперь они выглядят по-другому. Эрли мы все равно не исключаем, выстрелить он мог. Но надо искать в других направлениях.
— Возвращаемся к вашей теории?
— И к рассуждениям.
— О чем-то конкретном?
— Да. О том, кто мог разозлиться на Санни Дэя за желание раскрыть секреты. Всерьез разозлиться.
ГЛАВА 14
(Запись № 2 беседы с Хармоном Райтом. Записано в его кабинете в «Агентстве Хармона Райта» 14 марта)
Хог: Спасибо, что согласились еще раз со мной встретиться.
Райт: Как же иначе. Думаю, мы все должны сделать все возможное, чтобы история Арти увидела свет. Ведь он начал возвращение, поэтому его смерть особенно трагична.
Хог: Вы много лет его знали.
Райт: Я знал его дольше всех остальных, дольше Конни и Гейба. Господи, он столько лет был очень важной частью моей жизни. Телефонные звонки. Истерики. Кризисы. Сложно привыкнуть к тому, что его больше нет.
Хог: Я хотел бы разобраться кое с какими мелочами.
Райт: Давайте, что там у вас?
Хог: Во время нашей последней беседы мы с Санни обсуждали события, которые привели к распаду дуэта Найта и Дэя. По словам Санни, отношения между ними окончательно испортились из-за «Парня в сером фланелевом костюме».
Райт: Ту последнюю ссору спровоцировал Арти.
Хог: Правда?
Райт: Конечно. Он написал сценарий, в котором для Гейба не было роли, а потом сказал студии, мол, вот в этом я хочу сниматься. Они сказали, отлично, только вставь туда роль для Гейба. Он отказался — уйду, если будете заставлять. Я ему сказал, мол, Артур, у тебя эксклюзивный контракт на три фильма. Если ты не снимаешься у «Уорнерс», ты нигде не снимаешься. Но он не желал слушать. Уперся, и все.
Хог: Мне он говорил, что это Гейб уперся, что Гейб потребовал мюзикл.
Райт: Это просто чтобы не уронить своего достоинства. Гейб до этого не интересовался мюзиклами. Впервые он об этом заговорил, когда услышал, что Арти хочет снять фильм без него. Я уговорил Гейба хотя бы прочесть сценарий «Серого фланелевого костюма». Он прочел и сказал, что это глупый фильм — и он действительно был глупый, — но только потому, что Арти ясно дал понять, что не желает его участия.
Хог: И как, Санни согласился все-таки написать для него роль?
Райт: Нет, ни в какую.
Хог: Ясно. Это немного отличается от истории, которую услышал я.
Райт: У Санни Дэя были свои недостатки. Вы, думаю, это уже успели осознать.
Хог: И что в итоге?
Райт: Студия, конечно, встала на сторону Арти. Это он был незаменим. Гейбу они дали двое суток на то, чтобы все обдумать. Я попытался заставить их поговорить. Они сопротивлялись. Я сказал им — вы через многое вместе прошли, можете хотя бы пообедать вместе. Они встретились у Дейва Чейсена, и еще до основного блюда с их партнерством было покончено.
Хог: То есть вы хотите сказать, что подрались они из-за фильма?
Райт: Как я вам уже говорил, подрались они потому, что вконец друг друга достали.
Хог: Конни за день до того устроила для Санни большую вечеринку в честь его дня рождения. И Гейб там тоже был.
Райт: Прекрасная была вечеринка, я ее хорошо помню. В тот раз Гейб убедил меня, что он хороший актер. Он произнес прекрасную поздравительную речь в честь Арти. Даже со слезой. Было очень трогательно. От всей души. Как и на похоронах — помните, как он не выдержал и расплакался? Думаете, его задела смерть Арти? Ну уж нет, он его терпеть не мог.
Хог: Гейб сказал мне, что он его любил.
Райт: Никого он не любил за всю свою жизнь. Только себя. Неудивительно, что он пошел в политику. Вот увидите, далеко пойдет. Министерский пост. Потом участие в президентских выборах.
Хог: Президент Найт?
Райт: А что, вам это кажется бредом?
Хог: Да нет, вовсе нет. А вы не знаете о каких-то личных конфликтах между Гейбом и Санни? О чем-то более глубоком, чем профессиональные разногласия?
Райт: Например?
Хог: Например, о романе между Гейбом и Конни.
Райт: Я такие вещи не обсуждаю.
Хог: Какие — такие?
Райт: Похабщину. Сплетни. Я юрист и бизнесмен. То, чем люди занимаются в постели, меня не касается. И читателей книги Арти тоже.
Хог: Понимаю.
Райт: А не надо ничего понимать. Конни Морган одна из самых замечательных и милых женщин, которых я знаю. А еще она моя клиентка. Если вы хоть пальцем пошевелите, чтобы причинить вред ей или ее репутации, вам придется иметь дело со мной, и вам это не понравится.
Хог: Я не стал бы делать ничего, что повредило бы семье. Ванда, похоже, считает…
Райт: И Ванду не надо в это впутывать. У бедной девочки и без того полно проблем.
Хог: Санни вам что-нибудь говорил о том, что получал письма с угрозами?
Райт: Когда?
Хог: Несколько недель назад.
Райт: Нет.
Хог: А вы не представляете, почему кто-то мог послать ему такое письмо?
Райт: Нет. Не имею ни малейшего представления.
Хог: Вы в курсе, что мы с ним незадолго до его смерти вроде как зашли в тупик?
Райт: Я знаю то, что он мне рассказал.
Хог: Что именно?
Райт: Что вы перестали ему доверять. Что вы с ним поругались, и что вы сильно на него рассердились и улетели в Нью-Йорк. Что ему вас не хватает и что хочет вам позвонить.
Хог: Когда он все это вам рассказал?
Райт: В ту ночь. В последнюю ночь его жизни.
Хог: По телефону.
Райт: Нет. Я был там.
Хог: Вы были у Санни в ночь убийства?
Райт: Да. Я допоздна засиживаюсь в офисе и частенько заезжаю к нему по вечерам по пути домой. Проверяю, как у него дела.
Хог: Неужели? Что-то не помню, чтобы вы заезжали хоть раз за все то время, которое я здесь провел.
Райт: Это потому, что я не
