Идеальная пара …или идеальная ложь? - Джеки Каблер
– Я знаю. Мне так жаль, я действительно не хочу тебя оставлять, но ты ведь не одна здесь. И я уже пробыла у тебя слишком долго. Мне нужно возвращаться на работу, всего на несколько дней. Я постараюсь вернуться в пятницу вечером. Ладно? Останусь на выходные. Мне уже пора собираться. Поезд отправляется в час.
– Конечно. Я в порядке.
Она наклонилась и поцеловала меня в щеку, потом встала с дивана и вышла из комнаты. Я откинулась на подушки, стараясь не замечать приглушенный гул голосов у парадных ворот. Мы закрыли шторы в прихожей, чтобы они не направляли свои камеры в окно, также я проверила, что задние ворота заперты, чтобы они не смогли пробраться во двор. Но даже несмотря на все предпринятые меры, мне было тревожно. «Это возмездие, – снова подумала я. – За все те годы, когда я вот так же караулила у ворот политиков или педофилов, отчаянно пытаясь сделать хорошие кадры и надеясь на интервью. Тогда я не думала о том, как это ужасно, – оказаться заблокированным в своем доме. Зато теперь я это поняла».
За завтраком мы первым делом включили радио, настроив канал, где транслировался субботний утренний выпуск новостей BBC Radio Bristol. Там говорили обо мне. Я была уже во всех газетах, и не только в местных. И у всех граждан на устах.
ДОПРОШЕНА ЖЕНА ОДНОЙ ИЗ ЖЕРТВ
ЗАГАДОЧНОГО БРИСТОЛЬСКОГО УБИЙЦЫ
ТАЙНА ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ТРЕТЬЕГО ЧЕЛОВЕКА —
ЖЕНА ПОМОГАЕТ ПОЛИЦИИ ИСКАТЬ
СВОЕГО МУЖА
Пока нет упоминаний об убийствах в Лондоне, но наверняка это лишь дело времени. Мой телефон последние пару дней разрывался от звонков, которые я по большей части игнорировала, он начинал звонить с 8 часов утра.
Когда звонили друзья, бывшие коллеги, как Дэнни, так и мои, мать Дэнни, а также мои родители, я, конечно, отвечала, старалась успокоить всех и говорила им то же самое, что Тай и Клэр, что прессе ничего не стоит умножить два на два и получить семнадцать. Мои друзья, многие из которых были журналистами, удивились, увидев меня в газетах. Они искренне сочувствовали мне и предлагали помощь. Что касается родственников, то там все было немного иначе. Бриджит разговаривала сдержанно, как будто звонила, чтобы поговорить о каких-то привычных вещах, а не об исчезновении ее старшего сына.
– А у полиции есть версии, где он может быть? – спросила она.
Очевидно, что полицейский, который сообщил ей о Дэнни, немногое ей рассказал.
– Пока еще нет, Бриджит, – ответила я. – Я надеюсь, что он скоро вернется и все это закончится. Это все ужасно.
На линии повисла пауза, потом она холодно сказала:
– Ты права. Ладно. До свидания, Джемма.
Звонок оборвался, я так и осталась стоять, удивленно глядя на телефон. Странная реакция для женщины, чей сын пропал. Пусть даже они с Дэнни не особо ладили, но все-таки она же его мать! Что, черт возьми, с ней не так? Почему она не паникует, не плачет, не стремится приехать сюда, чтобы помочь его найти? Я в недоумении покачала головой, но потом меня вдруг пронзила мысль. А вдруг она была так спокойна, потому что ей не о чем было переживать? Вдруг она знает, где находится Дэнни? Может быть, он просто уехал домой в Ирландию? Но нет, он не мог. Ведь его паспорт все еще был наверху в спальне. Разве можно уехать в Ирландию без паспорта? Я точно не знала, но полагала, что нельзя. И, кроме того, я знала, что какие бы ни были проблемы у Дэнни, его мать будет последним человеком, к которому он обратится. Поэтому я отбросила эту мысль и почувствовала неимоверную усталость от шквала телефонных звонков и сообщений. Мне было не до размышлений о Бриджит. Гораздо сильнее меня тревожили мои родители. Незадолго до телефонного разговора с Бриджит я говорила с ними. С обоими. Мама тихо плакала в трубку, а у папы голос срывался от волнения:
– Дорогая, мы с твоей мамой не понимаем, что происходит. Зачем тебя таскают в полицейский участок, если Дэнни просто ушел от тебя? Почему ты нам об этом не рассказала, когда мы созванивались в прошлый раз? Ты что-то недоговариваешь, Джемма. Скажи, что там у тебя происходит? А что насчет убийств этих людей, которые похожи на Дэнни? Твоя мама в ужасном состоянии от этих новостей. К нам приходят соседи, звонят какие-то люди, а она просто не знает, что им говорить, да и я не знаю.
– Успокойся, папа. Все будет хорошо, я тебе обещаю.
Я пыталась объяснить ему, что никто меня не арестовывал, что меня просто вызывали для того, чтобы собрать кое-какие сведения о Дэнни. Но я чувствовала, что он все еще очень встревожен и не понимает, что происходит. Закончив разговор, я почувствовала внезапный прилив ярости. Теперь от этого страдаю не только я, но и мои родители.
– Это неправильно, просто чертовски неправильно! – вскрикнула я, заставив Еву подпрыгнуть от неожиданности, из-за чего из ее кружки выплеснулся на стол свежесваренный кофе.
Пока она собирала вещи, я прилегла на диван, чувствуя себя изможденной. В моей памяти всплывали фотографии пропитанной кровью спальни в Чизвике, и от этих воспоминаний мне становилось дурно. «Если это действительно была кровь Дэнни, кровь, которой уже много недель, то этому должно быть какое-то объяснение. Но какое? Как это могло случиться, как? Давай же, Джемма, думай. Думай!»
Я встала и начала расхаживать по комнате, пытаясь собраться с мыслями. «Ладно, забудем пока о других убийствах. Давай сосредоточимся на Дэнни и предположим, что у него неприятности, большие неприятности. Что, если человек, от которого он скрывался, приходил к нему как раз в тот день, когда я уехала из той квартиры? Может, он избивал его и из-за этого там его кровь? Дэнни приехал ко мне только через неделю, так что, возможно, его раны успели зажить. Но все же было слишком много крови, такие травмы вряд ли можно вылечить за неделю…» Внезапно я почувствовала головокружение и успела ухватиться за каминную доску, чтобы не упасть.
«Думай, Джемма, думай. Итак, видела ли я Дэнни полностью обнаженным после его переезда в Бристоль? Секса в эти три недели у нас не было. Я не переживала по этому поводу, мы слишком уставали от бесконечных хлопот. Но видела ли я его без одежды? Могли ли у него быть скрытые травмы, которых я
