Сергей Яковлев - Драйверы
Боль, не унимаясь, пульсировала в затылке. Минут десять назад он принял таблетку анальгина — старого доброго анальгина, единственного лекарства, которое снимало ему головную боль, но на сей раз и анальгин не помогал. Неплохо бы еще и полтаблетки клофелинчика заглотить, но — чуть позже…
— Так что — кончай с этими словесными выкрутасами, а лучше продумай план мероприятий. В общем, так — объявляю «обстановку». Пока не разберемся — живем здесь, в конторе. Каждый глубоко продумает и предоставит мне свои соображения, версии. Самые заумные, самые неожиданные, но проверять будем все. Вот так, господа. Затем обсуждаем и начинаем действовать по самой тщательной проверке всей транспортной цепочки. А я пока посижу один и попытаюсь сообразить, как лучше доложить обо всем этом Центру. Пока я им только короткое сообщение скинул. Надо все проанализировать, и обстоятельно и аргументированно доложить. Хотя, предполагаю, что «наверху» обо всем лучше нас информированы. У них возможностей не в пример больше. Для начала предлагаю: прямо сейчас отсюда послать навстречу транспорту машину с людьми. Артур — это на тебе… Если есть желание — можешь сам туда с бойцами смотаться. Все. Разошлись. До двадцати одного ноль-ноль.
Все пятеро компаньонов молча покинули кабинет Баштая. Когда за последним из них закрылась дверь, он даже не пошевелился, только прикрыл тяжелыми веками глаза.
«Господи, ну зачем мне все это надо? — думал он, откинувшись на подголовник кресла. — Деньги? Да не нужны мне деньги! Хватит уже… Сын — наркоман неизлечимый, дочка, слава Богу, удачно замуж вышла, а нам с женой того, что есть, хватит на сто лет».
И дело-то ведь нехорошее… Паршивым делом ты занялся на старости лет, Алексей Николаевич, грязным. Сдать бы всю эту лавку милиции или ФСБ…
Да, как же, сдашь их! Уберут тихо и незаметно, и концов не оставят. Точнее — для окружающих тихо уберут.
Глава двадцать седьмая
Кроме «точки раз», расположенной сравнительно неподалеку от Кольской АЭС — основного объекта разработки, у группы «Е» была еще одна база, или «точка два». Она находилась всего в тридцати километрах к югу от главной базы, тоже в лесу. В отличие от «точки раз», к ней от автотрассы Мурманск — Петербург вела не бетонная дорога, а неширокая лесная дорожка, почти просека. И люди, работающие на этой точке, жили и работали не в сухих бетонных капонирах, а в кое-как приспособленных для существования стандартных армейских металлических контейнерах. Не очень-то комфортно, но — ничего, жили и работали.
Эти контейнеры — общим числом восемь штук — на «точку два» были заброшены вертолетами спецэскадрильи, а обслуживающий персонал и солдаты охраны подъехали к месту на армейских «Уралах».
Восемь зеленых вагончиков, шесть трехосных вездеходов «Урал» с зелеными будками, две «штатные» самоходные зенитные установки «Тунгуска» и совершенно фантастический комплекс антенн на заснеженной лесной поляне среди дремучего карельского леса выглядели несколько необычно.
Над «кунгами» вились дымы печек, постоянно «молотили» два мощных дизель-генератора, вращались локаторы зенитных установок.
«Точка два», или ПРК — передвижная станция радиоконтроля, как она именовалась во всех документах Второго Главного управления Генерального Штаба армии, формально числилась за командой «Е-1» подполковника Власенкова, но в данной операции работала только на обеспечение группы Логинова.
Еще до начала операции полковник не без оснований предположил, что в воровстве и транспортировке плутония противником — именно так Логинов в операциях называл любую преступную группировку или агентуру противодействия — должны быть задействованы очень значительные средства и силы. Действительно, ведь не какие-нибудь «солнцевские» или «тамбовские» раскрутили такую серьезную операцию. Этими средствами и силами кто-то управлял, координировал их действия. Следовательно — есть, обязательно должен быть какой-то региональный штаб, или координационный центр. А управление без связи невозможно по определению. Значит, у этого штаба имеются свои средства связи широкого диапазона и, вероятно, самые современные. Их необходимо было выявить, поставить на контроль, а в случае необходимости — нейтрализовать.
Ему, вернее группе Власенкова, на период проведения операции выделили все необходимые материально-технические средства и в придачу подключили к работе группы Космический отдел — так между собой офицеры ГРУ называли «информационное подразделение космической связи и контроля».
Кроме специального комплекса аппаратуры космической и наземной связи с целой системой параболических и прочих антенн, здесь, на лесной поляне, был оборудован довольно мощный компьютерный центр. Этот центр через спутниковую систему связи имел выход на глобальную сеть «Интернет» и на несколько других специальных сетей.
Правда, при размещении передвижной станции радиоконтроля непосредственно на местности возникли некоторые проблемы. Логинов, разумеется, хотел, чтобы пункт РК был у него под рукой, то есть на точке базирования его группы, но… космические системы — хитрая штука.
Разные там волны, наведенные «системой дальнего обнаружения низколетящих целей» — ДОН, атмосферные возмущения, геомагнитные аномалии и даже наводки от высоковольтных линий — ЛЭП — все это каким-то хитрым образом смешивается, влияет и мешает.
Еще до начала операции люди Власенкова облетали на специальном вертолете окрестности и сняли все необходимые параметры. И что-то у них получилось «не очень»… Короче — в районе базы команды «Е», или «точки раз», на территории бывшей танковой бригады, ПРК разместить было невозможно по техническим причинам.
Власенков так Логинову и объяснил: «Можно, где угодно, но без гарантии по таким-то параметрам». Полковнику нужны были все параметры и обязательно с «гарантией» абсолютного контроля радиообмена на всех частотах; и мгновенная дифференциация — то есть отделение нужного от ерунды; и чтобы охват был от Питера до Мурманска в полосе, шириной не менее пятидесяти кэмэ. И еще — то, и еще — это…
Он так и сказал Василию Васильевичу: обеспечь мне все это любыми средствами!
Такое место было только в тридцати километрах южнее логиновской базы.
Ну — не страшно, ведь между «точками» радиосвязь власенковскими ребятами была обеспечена идеальная, а в случае необходимости на вертолете можно за десять минут туда-обратно смотаться.
* * *Американцы давно кичатся своими спутниками-шпионами: и много их, и хорошие они, и все «видят».
А наш-то спутник был все же первым.
В октябре пятьдесят седьмого года впервые из космоса на наземные антенны пришел сигнал: пи-п, пи-п, пи-п… Во всем мире наше слово «спутник» знают.
И Гагарин наш летал в космосе почти два часа, а их первый астронавт — всего пятнадцать минут. Вот.
До сих пор наши военно-космические программы не потеряли своего лидерства. У нас тоже кое-что в наличии имеется: и низкоорбитальные, и высокие, и геостационарные спутники.
Электронная начинка отечественных спутников… э-э-э… разведчиков, может быть, и не такая элегантная, как у штатовских шпионских «птичек», но, по оценкам специалистов, работает ничуть не хуже. Говорят, что в отдельных случаях даже переговоры с проводных линий связи низкоорбитальным спутникам удается считывать. И радиопереговоры очень низких мощностей — до 15 милливатт, то есть радиотелефоны и карманные связные станции типа «уоки-токи» запросто перехватываются нашими космическими «птичками» в любой точке земного шара и по всему спектру частот.
После перехвата сигнал усиливается бортовой системой низкоорбитального спутника, преобразуется в цифровой код, очищается от помех и передается на ближайший геостационарный спутник. Откуда практически мгновенно ретранслируется на наземные станции контроля. В реальном времени.
Вот именно такой станцией контроля и была «точка два».
* * *Опа-ньки… Дождались. Не долго музыка играла, не долго фрайер танцевал. Вот он, родимый! Стоит себе, жезлом полосатым помахивает. Ментозавр поганый, чудище гадское, живущее у дороги и питающееся исключительно «капустой».
Та-ак. Правый поворот включить! Скорость выключить и плавненько затормозить. Тормоза — пш-ш-ш… Стоим. Дизель не выключаем — зима все-таки. Что там у него на погонах нарисовано? Лычки! Надо же — сержант. Но автоматик на плече болтается.
Неподалеку от служивого, метрах в десяти — «рафик» какого-то едко-салатного цвета. Странный «рафик» — без мигалок ментовских, но с зажженными фарами. А за ним — «девятка» темненькая, снегом припорошенная, приткнулась к обочине.
Непонятный пост. Чего здесь гаишникам делать?
Маленький Ахмет проснулся еще до того, как я успел нажать на тормоз, как будто у него инстинкт на этот ментовский пост сработал. Боб тоже заворочался всей своей огромной тушей в спальнике.
