Сергей Бакшеев - Иного не желаю
Эта карта — его ключ к большому фильму. Пропуск в новою жизнь. Не где-нибудь — в Голливуде!
Для Карлоса Монтеро тайн в кино не существовало. Помимо операторского искусства он владел многими навыками из киноиндустрии. Например, знал толк в пиротехнических эффектах. Не то, чтобы являлся абсолютным асом в этом опасном искусстве, но установить дистанционный детонатор и привести его в действие Карлосу было по силам. Сейчас он это продемонстрирует.
Подрывники проехали по плотине и установили третий ящик взрывчатки на противоположном краю дамбы. Когда они потянулись в машину за последним ящиком, Карлос вышел из укрытия и побежал к плотине. Так надежнее. Не будет помех между пультом дистанционного управления и детонатором, который он установил на этот ящик.
Тем временем помощники майора Чайки выдернули ящик взрывчатки из уазика. От рывка свалилась часть брезентового тента, для удобства разгрузки закинутая на крышу машины. Чайка нахмурился. Он заметил ровную прорезь в брезенте. Пощупал — разрез свежий. Откуда? Бросил взгляд на последний ящик взрывчатки. Что за фигня к нему прилипла?
В следующий миг краешком глаза Чайка заметил на другой стороне плотины бегущего человека. И сразу элементы мозаики сложились в единую картину — смертельная опасность!
А бегущий человек уже вскинул вперед вытянутую руку с рацией.
52. Взрыв
Чайка мгновенно оценил ситуацию и бросился вперед, чтобы укрыться за машиной. В окошке за стеклом, забрызганном грязью, промелькнуло удивленное лицо Лидочки.
— Беги! — успел крикнуть Чайка и плюхнулся на корточки перед капотом уазика.
В этот момент прогремел страшный взрыв. Ящик взорвался в руках помощников. Бедняг разнесло на куски. Взрывная волна превратила стекла в фонтаны острых брызг и подбросила машину, толкнув ее вперед. Железный бампер саданул майора в плечо, и он откатился. По ушам словно врезали два боксера сразу, а колено пронзила жгучая боль.
Когда клубы дыма и пыли развеялись, первое, что увидел Чайка, была женская рука, безвольно свисавшая над дорогой. По тонким пальцам скатывались алые капли крови, гармонировавшие по цвету с накрашенными ногтями. У Чайки сжалось сердце. Он прекрасно знал эти ласковые пальчики, они касались его и приводили в трепет в самые лучшие мгновения жизни.
Чайка поднял взгляд. Рука свешивалась из распахнутой дверцы искореженного уазика. С той точки, где он лежал, женщина не просматривалась, под дверцей были видны лишь пряди ее белых волос. Среди смрада отталкивающей гари он почувствовал их неповторимый притягательный запах. Это были воспоминания. Он вспомнил, как запускал пальцы в прекрасные пышные локоны. Перед ним сладким мгновением промелькнуло все то, что связывало его и отзывчивую обладательницу ласковых пальчиков, по которым сейчас стекала кровь.
Чайка встал, опираясь ладонями на осколки стекол. Боль от порезов заглушали мучения раненого колена, но и эта физическая мука была несопоставима со страданиями души. Чайка доковылял до уазика. На переднем сиденье лежала его любимая женщина, которая ни разу не слышала от него слов любви. Ее лицо не пострадало, но тело, пробитое кривыми кусками железа разорванной машины, не оставляло сомнений, что женщина мертва. Его Лидочки больше нет!
Только сейчас Чайка понял, что Лида Курочкина была для него не столько партнершей по сексу, сколько верным другом, всегда и во всем поддерживающей его. В ее глазах он рос и самоутверждался. Благодаря ее нашептыванию его планы становились все более дерзкими пока не лишились всяческих границ. Какой бы славы он не достиг, самым ценным признанием стала бы для него ее похвала. А теперь он лишился любимой женщины.
Чайка смахнул скупую слезу и заметил, что в его офицерской сумке-планшете, отброшенной на десяток метров от уазика, копается оператор Карлос Монтеро. Так вот кто отнял у него Лидочку!
Майор выхватил пистолет и выстрелил по ногам оператора. Карлос, хромая, попытался спрятаться за бетонный выступ, но новая пуля пробила беглецу вторую ногу. Чайка ковылял к врагу, совершая выстрел за выстрелом. Он не стремился прикончить врага сразу. Чайка желал доставить убийце Лидочки максимальные мучения. Пули впивались в руку, в плечо, в живот испанца. Когда майор приблизился к оператору вплотную, Карлос сидел, привалившись к бетонной стенке плотины. Обеими руками он зажимал раны на животе и умоляюще смотрел в глаза майора.
— Ты кто такой? — Сквозь свист в ушах Чайка плохо слышал собственный голос. Он двинул стволом пистолета в сторону последствий взрыва и крикнул: — Почему ты сделал это? Кто тебя нанял?
Испанец зашептал что-то непонятное.
— Говори громче! — потребовал Чайка, но вскоре убедился, что оператор лопочет по-испански. Это еще больше разозлило майора: — Ты, гнида заморская, по-русски не бум-бум, а к нам приперся! Лида бы перевела, но ты отнял ее у меня, тварь!
Он дал волю бушевавшей в душе ярости и бил испанца чем не попадя, пока сам не устал. Лицо Карлоса превратилось в кровавое месиво. Чайка перевел дух и склонился над оператором:
— Ты еще жив? — Карлос приоткрыл заплывший глаз. — Это хорошо. Ты еще помучишься. Ты еще будешь умолять меня о смерти.
Испанец зашевелил разбитыми губами. Он явно о чем-то просил. Одна рука его упала на флягу, пристегнутую к поясу.
— Ты просишь пить? — догадался Чайка. — Вода, water. Да? Ты хочешь water?
Испанец радостно закивал, майор отстегнул его фляжку. Испанец умоляюще следил за ней, тяжело дыша пересохшим ртом. Майор медленно отвинтил колпачок фляжки, принюхался.
— О! Да тут вино! Понимаю. Зачем таскать в горы воду, если вино лучше. Привыкли вы к хорошему, паскуды, не можете без вина. Очень хочется пить, так?
Говоря это, Чайка дразнил Карлоса открытой флягой перед лицом тяжело раненного. Бедняга даже вытянул губы, желая ухватиться за горлышко. В последний момент Чайка отдернул флягу.
— Нет! Обойдешься. Помучься, гнида. Посмотри, как я пью твое вино.
Чайка, демонстрируя удовольствие, присосался к фляге. Его мучила боль в раненном колене. Он наделся, что вино хотя бы частично облегчит его страдание. Неожиданно его кадык дернулся, горло охватил спазм. Фляга выпала из руки майора, он не мог дышать. Свозь затуманивающееся сознание Чайка заметил, как преобразилось лицо испанца. Карлос торжествовал.
«Вино отравлено», — ужаснулся Чайка коварству испанца.
Теряя сознание, майор успел сжать в руке пистолет и несколько раз выстрелить. Почти все пули попали в цель. Монтеро и Чайка скончались одновременно.
53. Быстрее!
Оглушительный взрыв, взвинченные голоса, беспорядочная стрельба. Выворачивая шею, Заколов старался понять, что происходит на другом конце плотины.
Он был привязан к бетонной опоре лицом к реке рядом с двумя ящиками взрывчатки. От ящиков тянулся короткий бикфордов шнур. Тихон знал, что осмоленный шнур с пороховой начинкой горит со скоростью один сантиметр в секунду. Если его поджечь, у него останется минуты две, чтобы беспомощно наблюдать, как дымящийся огонек подбирается к взрывчатке. И ни единого шанса вырваться. Даже если пойдет ливень, бикфордов шнур не погаснет, он горит и под водой. Капроновые веревки тоже не разорвать, каждый рывок только затягивает узел. Его связали профессионалы, знающие толк в своем деле.
После выстрелов тревожные звуки стихли. Заколов слышал только мерный шум воды, переливающейся через гребень водослива плотины. Оставалось ждать соей участи и любоваться бурлящей рекой, отвесными скалами и пепельными просвечивающимися облаками на бездонном небосводе. Возможно, это последнее, что он видит в жизни.
Неожиданно раздались торопливые шаги по бетонной плотине. Кто-то спешил к нему. Да не один, а сразу несколько человек. Возвращаются его мучители? Сейчас чиркнет спичка, вспыхнет огнепроводной шнур и…
— Заколов?! — изумление говорившего настолько изменило его голос, что Тихон не сразу его распознал. — Мы сплавлялись по реке и услышали взрыв.
Теперь подбежавший человек попадал в поле зрения Тихона, и он понял, кто перед ним — инструктор по туризму Виктор Углов. Сразу стало легче.
— Развяжи меня. — Тихон дернул связанными руками.
— Что случилось? Кто тебя привязал?
— Да что ты ждешь, режь веревки! — потребовал Заколов.
— Сейчас. — В руке инструктора появился складной нож, он перерезал капроновые веревки.
Заколов размял затекшие онемевшие кисти рук. Когда пальцы стали слушаться, он помассировал кожу вокруг красных борозд от веревок.
— Что здесь произошло? — приставал инструктор, пытаясь найти ответ в глазах Заколова.
Вместе с Угловым были те же самые туристы, которых Тихон с Марией встретили у костра. На этот раз на их головах красовались яркие каски. Туристы с тревогой таращились то на Тихона, то на другой конец плотины, где торчал разбитый взрывом уазик. За спиной длинноволосого парня, душевно певшего накануне у костра, болталась гитара.
