Гапарон Гарсаров - Ламбрант
— Валя — это сын Охтина? — уточнил Легонт.
— Вижу, ты вовсю возвращаешься к жизни, — улыбнулась Элина Евгеньевна и принюхалась к одежде сына. — Чем это от тебя воняет?
— Да так, пиво пролил… случайно, — с печалью вздохнул Павлов и поспешил в ванную. Рабочие закончили ремонт канализации ещё полтора часа назад, и теперь можно было спокойно принять душ.
— Слушай, ты знаешь, что через пару дней у меня заканчивается отпуск? — выкрикнула мать из кухни. — Если ещё не припомнил, я тружусь переводчиком в фирме «Барбарис», и завтра нам привезут сюда долгожданный компьютер. Начальство будет давать мне работу на дом.
— Здорово, — отозвался бес перед тем, как запереться в ванной. На самом деле его нисколько не интересовало место службы матери и факт, что скоро под рукой появится чудо цивилизации. Не терпелось привести себя в порядок и отправиться искать неведомый ресторан «Пенелопа». К тому же в голове роились вопросы, которые предстояло задать Леониду Абрамовичу.
Остановка «Речной порт» была последней на маршруте медлительного троллейбуса и едва ли соответствовала своему названию. Никакого порта здесь не наблюдалось. С двух сторон стояла плотная стена облетающих деревьев, а по мокрой трассе проносились редкие машины. Людей тут тоже имелось мало, и выяснить, где находится ресторан, удалось лишь через полчаса. Пришлось шагать вдоль леса до главных ворот порта, а там свернуть в небольшой посёлочек, раскинувшийся на берегу холодной серой реки. Эта местность что-то напоминала Легонту, но бес не придал этому значения, спускаясь по широкой улице к красивому зелёному зданию, на котором сверкала длинная неоновая вывеска «Пенелопа». И кому взбрело в голову строить ресторан в этой окраине?! Покуда посетители до него доберутся, они помрут от голода или от злости из-за убогой местности. Хотя, может, сюда приезжали только эксклюзивные посетители, чтобы полюбоваться пейзажами вечернего водоёма и подышать свежим воздухом? Наверное, так и было, потому что вид отсюда открывался весьма превосходный. Единственное неудобство заключалось в том, что в конце сентября вечера становились значительно темнее, и разглядеть что-либо получалось с трудом. Но холмы на соседнем берегу и проплывающие мимо корабли делали этот пустяк почти незаметным.
В холле ресторана стояли два элегантно одетых парня, которые оценивали каждого входящего сюда клиента. Легонт успешно выдержал фейс-контроль, и его проводили в соседний коридор.
— Вас ждут на террасе, — сказал один из охранников, когда первокурсник спросил его про Литвинова.
Посетителей в «Пенелопе» было негусто. В тёмном зале Павлов заметил лишь две пары, занявшие столы в противоположных друг от друга углах помещения. Далее шла застеклённая галерея, которая плавно перетекала во второй зал с видом на чернеющую реку. Леонид Абрамович махнул оттуда рукой подоспевшему студенту и подозвал к себе. Здесь он являлся единственным клиентом. И не мудрено, ведь в этой части ресторана стоял уличный холод, а с водоёма поддувал не особо приятный влажный ветер.
— Простите, я малость опоздал, — признался Легонт, присаживаясь за столик с малиновой скатертью, накрытый всякими тарелками и бокалами.
— Ничего, моё любимое блюдо всё равно ещё не приготовили, — сверившись с наручными часами, промолвил профессор.
— Еле удалось вырваться, — заулыбался бес, поправляя чёрную кепку, хотя её, наоборот, очень хотелось снять. — Приходил опекун, пытался забрать меня с собой на какое-то дело.
— Ты, конечно, не рассказал ему про меня? — встревожился мужчина. Теперь он был в бордовом костюме с ярко-алым галстуком. Видимо, преподаватель любил соблюдать в одежде однотонность.
— Нет, Вы же меня предупреждали.
— Чудно, ты правильно поступил, — кивнул Литвинов и налил парню что-то красное в глубокий сверкающий фужер. — Дивное вино, его редко где найдёшь, особенно в этих краях.
— Я вообще-то предпочитаю не пить спиртного, — замялся Павлов. Ему не совсем нравилось то, что Леонид Абрамович до сих пор не сменил человеческий облик. Из-за этого даже возникла дурацкая мысль, что он вовсе не люциферит, а произошедшее днём в институте — не более чем сон.
— Да, я тоже люблю им больше обтираться, — улыбнулся профессор и наполнил собственный бокал. — Но сегодня не до удовольствий, сам понимаешь. Теперь, когда ты знаешь о себе всё, я хочу предложить тебе сотрудничество.
— Что значит всё? — усмехнулся Легонт и с интересом уставился на вино. — Как раз наоборот, я многого не помню. Вот я даже не знаю, как погиб и из-за чего.
— А может, вопрос будет правильнее — из-за кого?.. — Люциферит усмехнулся, обнажив мелкие белоснежные зубы.
— Вам что-то известно про это? — напрягся юный бес.
— Нет… Боюсь, что нет, — развёл руками мужчина. — Но ты вспомнишь, обязательно вспомнишь, и мы вместе отомстим за твою смерть, а заодно расквитаемся за Валеру Ульянова. Ты ведь знаешь, кто это?
— Наш декан, который…
— Да, которого они тоже убили.
— Они?.. Я не понимаю, Леонид Абрамович, у Вас есть какие-то сведения?
Литвинов приложил указательный палец к своим губам и потребовал тишины, приподнимая другой рукой фужер с вином.
— Для начала я бы хотел выпить за наше знакомство и за твоё новое имя, — промолвил он.
— Новое имя?.. — Привычка Павлова все время переспрашивать уже порядком раздражала даже его самого.
— Да. То, которое тебе дали в экзархате, мне не нравится. Оно не достойно люциферита. Наши имена должны быть более содержательными и таить в себе гораздо больше смысла.
— А разве Легонт не таит в себе никакого смысла? Вы же говорили, что оно Вам о многом сообщило…
— Это плебейское имя, такое могут носить только бесы, с которыми ты имел несчастье связаться. Нет, тебе я выбрал самое что ни на есть подходящее имя — Ламбрант.
— Ламбрант, — повторил парень, хотя и не понимал сути этого приятного на слух слова.
— Отлично, — прошептал люциферит и разом осушил бокал.
Ламбрант последовал его примеру. Он уже влил в себя половину порции, когда тяжёлая рука ударила по его ладони, и вино забрызгало чёрный костюм.
— Глупец! — выпалил вдруг Литвинов и повторил удар, хлестнув студента по щеке. — С такой наивностью любой сможет расправиться с тобой!
— Что Вы делаете?! — возмутился Павлов и оттолкнул старика от себя. — Вы сумасшедший!
— Ты без всяких подозрений принял моё угощение, забрал ботинки, выпил вино и, уверен, съел бы всё, чего бы я тебе ни предложил! Ты ни на секунду не задумался о том, что пища может быть отравлена, а в ботинках, которые я тебе так легко сумел вручить, спрятаны шипы, которые бы навсегда вонзились в твои копыта. Что за беспечность, Ламбрант! Ты ни на что не годишься!..
От этих слов парень разозлился, схватился за край стола и с рёвом перевернул его, тут же отбрасывая в сторону вместе со всем содержимым.
— Почему я должен ждать от Вас подвоха?! — негодовал юнец, готовый накинуться на профессора и посадить ему фингал на белеющем глазу.
— Неужели до сих пор не понял? — злобно ухмыльнулся Литвинов, обходя его слева, будто собираясь напасть. — Люцифериты не приемлют жизнь семьями и тем более под управлением единого владыки. Они самостоятельны и уникальны, каждый из них сам для себя господарь. И от этого они завидуют друг другу, настолько завидуют, что готовы убивать, не скупясь никакими ценностями.
— Я не знал, — растерялся Ламбрант. — Я слышал, вы сегодня говорили что-то об этом, но я…
— Но ты не придал этому значения! — передразнил его Леонид Абрамович, глаза которого окончательно стали белыми. — В этом твоя главная ошибка, мой дорогой Павлов. И я заставлю тебя запомнить её навсегда…
Что означали его слова, больше похожие на угрозу, Ламбрант сообразил слишком поздно. Он продолжал видеть в Литвинове своего покровителя и поэтому просчитался. Профессор замер, склонив краснеющую голову. У него возникли рога, заострились уши, исчезли волосы, и он сделался тем, кем являлся на самом деле. Только вот беседовать с молодчиком об их природе и о мерах предосторожности люциферит отказался, вытащив из внутреннего кармана пиджака короткий чёрный нож.
— Ну? — спросил он, надвигаясь на испугавшегося парня. — Чуешь теперь свои многочисленные ошибки?
— Что Вы задумали? — с паникой в голосе уточнил первокурсник и, не дожидаясь ответа, ринулся к дверям, ведущим в застеклённую галерею.
Те оказались заперты. Пришлось бежать в обратную сторону, увернувшись от свистящего ножа. Литвинов не переставал улыбаться и не слишком-то торопился догнать молодчика, который уже достиг прохода, за которым светлел пляж. Может, люциферит специально это устроил? Может, он просто играет с новым подопечным? Или действительно собирается его убить, как поступают все представители его племени?.. Хотя у них нет никакого племени, но Ламбранту сейчас было не до этих раздумий. Он бежал от задней части ресторана в неведомую тьму, слыша лишь шум волн и смех Литвинова за спиной. Нет, старик явно не шутит, а продолжает преследовать его. И наверняка догонит.
