Юлия Волкова - Ночные снайперы
С упрямством Саши Андрей бороться не стал. Пожалуйста, если она сможет прорваться сквозь сторожевой дозор, ей и карты, то есть камеру в руки! Сами они с Игорем минут семь потеряли, пока пытались договориться со сторожем. Тот ни на байки приятелей не клюнул, ни на взятку солидную. Чем его бабушки пронзили, было совершенно непонятно. Тогда Мелешко вынул из внутреннего кармана куртки последний аргумент — служебное удостоверение. Мгновенно бодрый старикан вытянулся в струнку и даже указал направление, в котором пенсионерки удалились. Внук одной из них, оказывается, крановщиком работает. А они ужин ему понесли. Они часто ему ужин носят, и личности их ему хорошо известны.
— Они в футлярах ему ужин, что ли, носят? — проворчал Мелешко.
— А вы что же, террористок в них подозреваете? — съязвил старикан. — В оркестре они играют, самодеятельном. После репетиции и приходят.
— Мы их ни в чем не подозреваем, — слукавил Мелешко, равнодушно махнув рукой. — Мы тут по другому вопросу. Просто интересно: что бабушки на стройке могут делать. Это ж необычно. И давно они внучка кормят?
— Давно, — нахмурился сторож, видимо, не поверив Андрею.
А через несколько минут Андрей и сам себе не поверил, своим глазам во всяком случае. Подняв головы, они с Пироговым увидели, что по лестнице одного из подъемных кранов, который активно перетаскивал блоки с места на место, медленно карабкались две крошечные фигурки. За спиной одной болтался футляр от скрипки. За спиной другой — футляр от балалайки. Выглянувший из-за туч месяц помогал рассмотреть детали.
— Вроде не рождественская ночь… — ошарашено прошептал Гоголь. — Ущипни меня, Андрей…
4
Саша решила проблему проникновения на стройку проще. Она не стала проходить через «парадную» сторожевую калитку, а, обогнув бетонную ограду, спокойно вошла в широкие ворота, через которые въезжали и выезжали КАМАЗы со строительным грузом, и сразу, не таясь, вскинула камеру. Талант журналиста предполагает изрядную долю делового нахальства. На человека с камерой многие люди реагируют как на нечто само собой разумеющееся. Раз неизвестный открыто ходит по территории и снимает, значит, с кем-то из начальства это действо согласовано. Самого же начальства, была уверена Саша, в сей поздний час на стройке быть не может. Если и попадется ей навстречу какой-нибудь чрезмерно бдительный прораб или охранник, то у нее на этот случай была припасена легенда. Она снимает сюжет под названием «Дни и ночи горячей стройки». А уж если дело до конфликта дойдет, тогда придется с Мелешко связываться — он ее в любом случае прикроет. Хотя, конечно, сама операция, ради которой они здесь находились, может и сорваться.
Однако не хотела Саша отказываться от идеи снять старушек-снайперш за работой. Но то, что она смогла снять с четвертого этажа почти отстроенного корпуса, куда гостеприимно допустили ее строители, превзошло все ее ожидания. Карабкавшиеся по железной конструкции бабушки на несколько секунд заставили позабыть ее обо всем на свете. А когда они остановились, не добравшись до будки крановщика каких-нибудь двух метров, и стали извлекать из футляров маркеры, она поняла, что все предшествующее этому моменту происходило не зря.
5
Перед дверями клуба «Мани-Вани» стояла довольно-таки большая компания мужчин и женщин в смокингах и вечерних платьях. К своему неудовольствию, Алена заметила среди них несколько знакомых лиц, вечно мелькавших на модных вечеринках и презентациях. К дверям ее машины подскочил швейцар в красной жилетке и бабочке и предупредительно склонился. Пришлось нажать на рычаг замка и вылезти из теплого салона на мороз. Аленино появление не осталось незамеченным в компании. Как и принято в подобного рода тусовках, ее приветствовали восторженными пьяными возгласами. Она не знала ничьих имен, но ее в этой модной толпе, кажется, знали хорошо.
— Аленушка, как приятно вас видеть здесь! — визгливо воскликнула одна ярко накрашенная блондинка и рванулась к Калязиной, оттерев бедром швейцара. — А мне говорили, что вы почти не бываете в ночных клубах.
— Гнусная ложь, — пробурчала Алена. — Что здесь творится сегодня?
— Приехал сам Ваня Ахтынберг! — провозгласила блондинка. — Вы же знаете, что он теперь руководит нашим клубом из Москвы, но Новый год решил отпраздновать в родном городе. Вы можете себе представить, какая обалденная программа намечается? Шоу начнется прямо на балконе «Мани-Вани». Говорят, Ваня привез каких-то убойных трансвеститов. Они демонстрируют латиноамериканский стриптиз. Такого еще нигде не было!
Алена постеснялась спросить, что такое латиноамериканский стриптиз, не желая выглядеть необразованной. И, откровенно говоря, не знала, куда деваться. Полторы минуты назад ей позвонила Александра и сообщила, что маркеры бабушек направлены в сторону «Мани-Вани». А раз так, снайперши ее прекрасно видят в оптический прицел. Интересно, кого они намереваются подстрелить на этот раз? Самого Ахтынберга или его замечательных трансвеститов? А может быть, они изменят свои намерения и пульнут в нее, в Алену? От этой мысли ей стало не по себе. К ней еще подходили и здоровались какие-то люди, а один лохматый павиан в мятом смокинге, но с огромной золотой цепью на шее (поверх бабочки, о ужас!), наклонился к ее уху и доверительно сообщил, что мерзнуть на улице осталось недолго, что сейчас все начнется и господин Ахтынберг выйдет на балкон с приветственной речью к публике, как Ленин.
«Сейчас все начнется и закончится, — подумала Алена. — Саша просила держать камеру наготове. Но не могу же я в этой праздной толпе выглядеть рабочей лошадью». Она решила ограничиться возможностями своего мобильного телефона, способного снимать недлинные, простенькие картинки.
Грянула бодрая музыка из динамиков, установленных на длинном, широком балконе клуба, напоминавшие малярную люльку. Замигали разноцветьем лампочки, вывешенные по всему фасаду. Над крышей клуба вспыхнули огни фейерверков. Скучающая толпа оживилась. Балкон осветился неестественным «лунным светом», а затем на нем появились вихляющиеся фигуры в невообразимых париках, очень смахивавших на обычные банные мочалки, но блестящие и чересчур длинные. Под гремящую музыку фигуры стали исполнять странный танец, возможно, и являвшийся латиноамериканским стриптизом, потому что с балкона полетели элементы одежды. Толпа восторженно взревела, хотя, на взгляд Алены, восторгаться было нечем, и стала ловить сувениры. На голову Калязиной свалился какой-то полосатый носок, и она еле сдержалась, чтобы не выругаться в полный голос. Хотя вряд ли ее сейчас кто-нибудь бы услышал. Над крышей взорвалось еще несколько фейерверков. «Бедные жители, — посочувствовала Алена жильцам близстоящих домов. — Обитать рядом с таким вертепом! Недаром говорят, что в этом районе самое дешевое жилье». Через некоторое время музыка стала стихать, фигуры затряслись в конвульсиях, перегибаясь через перила «люльки», а затем что-то грохнуло, звякнуло, вздрогнуло, и в свете яркого синеватого софита показался хозяин праздника, Иван Ахтынберг — маленький, толстый человечек с козлиной бородкой и выпученными глазками. Толпа снова загудела. Ахтынберг некоторое время покровительственно лицезрел всеобщее возбуждение, а затем поднял руку и выставил ее вперед. Народ под балконом стих мгновенно. «Правда, как Ленин», — подумала Алена. В этой тишине Ахтынберг тоненько, противно захихикал. Отсмеявшись, он перегнулся через перила и закричал:
— Ну что, козлы и козы! Дождались праздника? Сейчас мы насыплем вам этого праздника по самое не хочу! Хотите по самое не хочу?
— Да! — заорали в толпе.
— Верю! — одобрил Ахтынберг. — Сегодня вы увидите такой хэллоуин, которого не видели ни разу в своей жизни. Я обещаю вам такую колбасню, от которой вы взвоете и задохнетесь. Это я вам говорю: ваш любимый Ваня Ах-тын-берг!!! Вау!
С этим «вау» он наклонился еще ниже, предложив на обозрение почитателей своего таланта блестящую тонзуру, и вдруг подпрыгнул и схватился за голову ладонями.
— А-а-а!!! — закричал он, и народ подхватил его крик.
Только Алена, высоко держа мобильник, ловя Ахтынберга в кадр, поняла, что произошло. Кончилось. Свершилось. Саша была права. Преступники скоро предстанут перед справедливым судом.
На балконе замелькали люди в униформе. Толпа внизу стала медленно просекать, что случилось нечто, не запланированное сценарием, заволновалась. Два охранника подхватили хозяина заведения под руки, а несколько других выбежали на улицу, с подозрением оглядывая каждого стоявшего под балконом.
— Ваня! — истерически закричала какая-то девица. — Что с тобой?
Гости заметались перед клубом, спрашивая друг у друга, что, собственно, произошло. Суматоху прекратил сам Иван Ахтынберг. Он вырвался из цепких заботливых рук своей охраны, снова перегнулся через перила и захохотал, захлебываясь слюной.
