Сергей Ермаков - Москву ничем не удивишь
- А меня Хорьковский найдет и убьет, - сказал Владик.
- Ладно, давайте сделаем так, - предложил Краб, - доедем до развилки, там есть небольшой кемпинг с кафе, называется «Попутчик». Я в этом «Попутчике» покупал бутылку «Боржоми», когда из пансионата в Москву поехал сегодня днём. Так вот, вы все трое посидите пока в кафе, поужинаете, отдохнёте, а я тем временем съезжу в пансионат и все разведаю. Раз уж мы с вами ввязались в эту войну, то нужно и жить по законам военного времени.
- А чего это я буду в кафе сидеть как какой-то задрот? – снова подал голос Владик. – Я чего зря с собой биту взял? Я тоже поеду!
- И я, - пискнул тоненько Матвей.
По его голосу заметно, что ехать ди-джею никуда не хочется, но он проявил мужскую солидарность, чтобы его не посчитали за чмо.
- А я что тогда одна в кемпинге останусь? – спросила Татьяна. – Очень умно придумали. Я, например, считаю, что никому из нас ехать в пансионат не нужно. На пансионат ведет только одна узкая дорога, вокруг всё занесено, сейчас ночь, подобраться к пансионату на машине незаметно практически невозможно, да и пешком тоже никак – снегу по пояс. И снегоходов у нас нет. У меня есть другая идея, слушайте сюда!
Мужчины все пригнулись ближе к Татьяне, выразив тем самым свое внимание.
В это же время в пансионате в уютном кабинете Насосов нажал на спусковой крючок своего пистолета с глушителем, ствол которого был нацелен в трясущийся от страха жирный живой Захожина. Раздался сухой металлический щелчок, Захожин икнул, выстрела не прозвучало, вместо него по пансионату раскатился громкий, похожий на кваканье гигантской жабы хохот Насосова. Продюсер покрылся холодной испариной.
- Испугался что ли? – весело спросил Насосов. – А я пошутил! Я обойму-то в пистолет не вставил! Вот она обойма у меня в кармане! А ты подумал, что я тебя застрелю, да?
Захожин понял, что он остался жив только через минуту после того как щелкнул пистолет, он через силу криво улыбнулся, хотя ему было совсем не до смеха – он едва не обмочился. Чёрт дернул его, человека далекого от криминала, связаться с волками, которые накинули на себя овечьи шкуры, а по сути те же волки и остались - могут порвать его на части в считанные минуты. И дважды ведь наступил на одни и те же грабли. Насосов весело хохотал над своей шуткой и Захожин попытался показать, что он тоже вроде как не испугался, что он тоже не лыком шит и что тоже попадал в передряги, что ему тоже весело. Он стал подниматься с пола, опираясь спиной о стену, а Насосов тем временем вставлял в рукоять пистолета обойму и прихлопнул её. Захожин тем временем поднялся и вытер со лба рукавом выступивший градом пот. Насосов зарядил пистолет и снова нацелил его в продюсера на этот раз точно ему в лоб.
- Ну хватит уже, - сказал Захожин, чувствуя, что ноги его становятся ватными, - шутка повторенная дважды не смешна…
- А кто тебе сказал, что я теперь шучу? – спросил Насосов ледяным тоном. – На этот раз всё по-взрослому будет.
И он взвел курок, Захожин понял по его безразличным глазам, что Насосов и правда намерен его застрелить, ведь свою сторону работы Захожин уже и правда выполнил и больше не нужен. Продюсер закрылся руками, как будто мог заслониться ладонями от пули и вжался в стену, бормоча: «Не убивай меня, пожалуйста, не надо!».
И тут вдруг неожиданно зазвонил телефон на столе хозяина пансионата, мигая красными цифрами определителя номера. Насосов повременил стрелять, мельком глянул на дисплей и сказал как ни в чём ни бывало:
- С мобилы звонят. У твоего телефона, который ты Татьяне дал, какой номер?
Захожин назвал цифры одну за другой, заикаясь и путаясь, Насосов опустил свой пистолет и кивнул продюсеру, чтобы он ответил, пригрозив пистолетом, чтобы не болтал лишнего. Продюсер, шатаясь, подошел к столу, нажал громкую связь и хрипло произнёс:
- Слушаю вас…
- Привет, Яша! – раздался в динамике голос Татьяны. – Что у тебя с голосом? Что-то случилось?
Насосов нахмурился и показал Захожину, что, типа, он спал, приложив руку с пистолетом к щеке и зажмурив на минуту глаза. Захожин так и сказал, что прикемарил и звонок его разбудил, потому голос со сна у него непривычно хриплый. Насосов вопросительно качнул головой – мол, где они? Захожин родился человеком догадливым, потому сразу же спросил:
- Вы где сами-то, сейчас? Скоро будете?
- Слушай, тут такая ерунда случилась, - ответила Татьяна, - таксист, нехороший человек, отказался нас до пансионата везти, испугался чего-то. Ночь, говорит, дороги замело, застряну где-нибудь и буду до утра сидеть, не поеду, говорит. Мы ему денег предлагали еще доплатить, а он не взял деньги, высадил нас на развилке возле кафе «Попутчик» и сам уехал. Придется нам тут в «Попутчике» до утра куковать, а утром, когда рассветет, мы наверное найдем какой-нибудь транспорт и уже тогда уже поедем в пансионат. Тут вон трактора снег чистят и КАМАЗы возят, может на грузовике доедем. А ночью вряд ли кто нас согласится везти. Так что ты нас не жди, если что – я перезвоню тебе.
- На как же я тут… - начал говорить Захожин, но Насосов стволом глушителя нажал на рычаг и связь прервалась.
Со лба Захожина на стол хозяина пансионата падали, словно капли дождя, крупные капли пота. Насосов убрал ствол пистолета с рычага и он запищал длинным сигналом.
- Михаил Юрьевич, пожалуйста, не убивай, - взмолился Захожин, тряся губой, - у меня жена и дети маленькие. Они без меня пропадут. Ну, зачем тебе меня убивать, чем я тебе мешаю? А я ведь могу еще быть тебе полезен!
Насосов опустился в кресло, поигрывая пистолетом, посмотрел на продюсера и кивком головы разрешил ему жить. Изможденный страхом смерти Захожин рухнул на колени возле стола, шепча себе под нос:
- Спасибо… спасибо… век не забуду…
Никогда в своей жизни продюсер ни перед кем так вот еще не унижался. Ему было стыдно и страшно одновременно, хорошо еще, что этого его невыносимого позора никто, кроме Насосова не видел. Насосов крикнул Вдовиченко и тот появился в кабинете, готовый выслушать указания хозяина.
- Расклад такой, - пояснил Насосов, постукивая глушителем пистолета по краю стола, - жертвы наши застряли на развилке в кафе, ждать их здесь до утра смысла не имеет. Мы сейчас грузимся в нашу машину и едем в это самое кафе «Попутчик». Там малость всех пугаем, бьем, если надо, забираем жертв, грузим их в багажник и уезжаем. Ясно?
- Засветимся, - сказал Вдовиченко, - и машину твою личную засветим. Менты могут по дороге в Москву на хвост сесть. Может лучше подождать их всех тут до утра? Без шума и пыли возьмем...
- Я ждать никого не собираюсь! – сурово ответил ему Насосов. – Мне тут итак надоело сидеть! Как я тебе сказал, так и будет, понял? Ты еще будешь мне советы давать! Сам что ни дело – так облажаешься, а как на советы, так он мастер! Быстро иди ищи своих недоумков, машину заводите и ждите меня!!!
Вдовиченко больше перечить не стал, развернулся и побежал на улицу выполнять указание.
- А ты с нами поедешь! – указал пистолетом на Захожина Насосов. – Приедем на место ты сразу же зайдешь в кафе, найдешь Татьяну с друзьями, скажешь им, что повезло, мол, неожиданно хозяин пансионата вернулся, дал тебе машину и ты за ними приехал. Выманишь, короче, Татьяну и двоих этих сморчков на улицу, подведешь их к нашей машине, а там уж дело нашей техники как их упаковать. Поможешь нам их загрузить в багажник и я тебя отпущу на все четыре стороны.
Продюсер не поверил бывшему бандиту. Он знал, что Насосов его теперь уже никуда не отпустит и что если бы не телефонный звонок Татьяны, то лежал бы уже Захожин на паркетном полу с дыркой в голове. Но он согласно и даже торопливо кивнул, потому что выбора у него на этот момент никакого не было.
Насосов поднялся с кресла и стал отвинчивать глушитель от пистолета – не совать же его за пояс с такой дурой на конце. Продюсер едва стоял на ногах, его покачивало. Насосов сунул глушитель в карман, пистолет за пояс, повернулся и пошел к выходу, напевая себе под нос. Захожину хотелось стать маленьким жуком, чтобы забиться в щель под плинтусом и чтобы Насосов не мог его найти. Или пусть не жуком, а мышью, чтобы улизнуть в норку и спрятаться в подвале. Но Захожин был слишком громоздок, не умел колдовать и превращаться в зверей. Поэтому он обречено побрел вслед за Насосовым навстречу собственному предательству, сохраняя свою опороченную жизнь.
*****
Личный шестисотый «Мерседес» Насосова подъехал к кафе «Попутчик». Заведение представляло собой типичный придорожный кабак с занесенным снегом мангалом справа от входа и отдельно стоящими кемпингами для ночлега. Машин на стоянке возле кафе, почти не было, если не считать нескольких заснеженных легковых автомобилей и груженого под завязку грязным снегом с комками тяжелого самосвала КАМАЗ. Видимо водитель остановился по пути к разгрузке для того, чтобы перекусить. Снег валил, как из ведра – работы у коммунальных служб Москвы было предостаточно. Внедорожник и КАМАЗ стояли слева, а Петров, который сидел за рулем «шестисотого» припарковал крутую машину хозяина справа, чтобы не рядом с остальными и так, чтобы из окон кафе их видно не было. Впрочем, наверняка из кафе на улицу видимости итак не было – окна замерзли. В салоне «Мерседеса» Петров и Бляшкин сидели впереди, а Вдовиченко, Насосов и Захожин на задних сидениях. Петров заглушил мотор, стало тихо, как в склепе.
