Олег Логинов - Охота на Кидал

Вязову изменили меру пресечения через несколько дней. Его возвращение произошло как-то тихо и по будничному. Ну отсутствовал некоторое время человек на рабочем месте, теперь снова сидит за своим столом, вроде ничего и не случилось. Мне казалось, что его возвращение станет каким-то феерическим праздником, где все будут хлопать в ладоши и пускать в небо воздушные шарики. Однако фейерверков по этому случаю никто не заказывал, а сам Виталий ходил хмурый и озабоченный. Конечно, ребята, узнав об его возвращении, заходили, поздравляли, но он отнюдь не светился счастьем и не рассказывал, каково ему пришлось за решеткой. Одному богу известно, сколько здоровья и нервных клеток стоила ему тонкая психологическая партия, разыгранная им со своими противниками. Когда он начинал ее, рассказывая Корытину и Зигельбауму об имеющемся компромате, то во многом блефовал. Было очень непросто заставить противника поверить и напугаться. Любая ошибка стоила бы ему свободы, а это не только сладкое слово, но и главная ценность человека. За деньги и власть люди идут на преступление, за свободу - на смерть. Можно сказать, что Виталий победил, во всяком случае, своей цели он добился, однако такие субчики, как Вязов, не удовлетворяются достижением локальной победы. Его хмурый вид сулил кому-то большие неприятности.

Я все ждал, что зайдет кто-нибудь из руководства райотдела, чтобы поздравить Виталия и выразить ему моральную поддержку, когда понял - не зайдет, открыл сейф. Я знал, что Вязов любит коньяк "Метакса" и предпочитает закусывать его лимонными дольками, посыпанными растворимым кофе с сахаром, поэтому приготовил все необходимые компоненты.

- Приношу вам, Виталий Иванович, официальные поздравления по поводу вашего счастливого возвращения в наши ряды! Как говорил наш великий классик: "Свобода вас встретит радостно у входа. Оковы тяжкие падут, коллеги рюмку вам нальют!"- торжественно провозгласил я и поставил на стол коньяк с закуской.

- Спасибо, Игорь,- улыбнулся Вязов.- Только убери все обратно. Я не буду пить. В поликлинику собираюсь. Хочу закосить на недельку. Нужно в себя прийти, отдохнуть и еще кое-какие дела уладить.

- Значит, праздника не получится,- с сожалением констатировал я.

- В нашей жизни нет места празднику, одни суровые будни,- развел руками Виталий.

Он позвонил в нашу ведомственную поликлинику, узнал, когда принимает терапевт, и стал собираться. Уже на пороге остановился и спросил:

- Игорь, на "Метаксу" ты для меня разорился?

- Ага,- кивнул я.

- Слушай, извини, можно я ее возьму? Хочу вечером в гости в Вере Павловне заехать, а с деньгами напряженка. Соскучился, понимаешь, по женскому обществу и ласке. В СИЗО бабы - главная тема разговоров. Не надо никакого секса по телефону, там тебе только и рассказывают: как, где и с кем.

Я сложил в пакет коньяк и лимончики, протянул его Виталию и пожелал:

- Счастливо. Удачной любви! В душе я буду с тобой.

Он засмеялся и поднял руку в знак прощания.

На следующий день Вязов, не смотря на то, что был на больничном, с утра пораньше пригнал в райотдел. Вот человек, не спится ему, не отдыхается, только работу давай!

- Ты чего? Обострение трудоголизма на почве ОРЗ?- спросил я.

- Знаешь, у людей на почве работы нервные расстройства начинаются, а у меня наоборот. Плохо сплю, если кого-нибудь не посажу. Ладно, ты мне лучше расскажи как вы умудрились джавдетовскую братву прижать? Такие дела творятся, а я не в курсе! Ты ничего не рассказываешь. Хорошо Вера Павловна просветила.

Я поведал Вязову как бандиты чуть не убили Миху и как его спасли. Виталий спросил:

- На Джавдета задержанные какие-нибудь дали показания?

- Нет. Сам Джавдет находится в загранкомандировке. В Арабских Эмиратах, кстати. Наверное, за деньгами фонда "Конверсия" поехал. В общем, к михиным побоям он не привязывается. Все происходило в его отсутствие, и жулики сказали, что с Михой у них были свои личные разборки по поводу карточного долга.

- Когда Джавдет должен вернуться?

- А бог его знает. Но торопиться явно не будет.

- Что Миха, как себя чувствует?

- Не знаю,- пожал плечами я.- Его тогда в Управу увезли. Больше он не объявлялся: не звонил, не заходил. Полагаю, зазнался малость. Он теперь главный свидетель по делу о бандитской группировке, и люди с большими звездами его усиленно обхаживают.

- Все хорошо, что хорошо кончается,- произнес Вязов.- Однако, с изумрудами действительно дело темное. Боюсь, что Миха на самом деле с Бананом в связке был и знает куда тот камушки заныкал. Увидишь его, скажи, чтобы не вздумал их попытаться кому-нибудь толкнуть. Пусть лучше выбросит.

Виталий как в воду смотрел. Через пять месяцев Миху прихватят в соседней области местные оэповцы при попытке реализовать изумруды в ювелирную мастерскую. Но тогда мы, конечно, не могли знать будущего, поэтому не особо заботились о судьбе тезки фельдмаршала, считая, что у него все нормально.

Я перевел разговор на другое.

- Ты лучше расскажи как тебя Вера Павловна встретила? Приласкала, обогрела?

- Скажу так. Чаю попили.

- И все? А любовь жаркая и страстная, как знойный ветер пустыни?

- Прошла любовь, завяли помидоры.

- А как же знаменитая сердобольность русских женщин к каторжникам. Ты прибыл из мрачных застенков, невинно пострадал за правду и честь. Неужели сердце даже такой железной леди, как Вера Павловна, не дрогнуло?

- Если и дрогнуло, то не от радости, связанной с моим возвращением. Понимаешь, в прошлом веке может быть к каторжанам относили с любовью. Конечно, если они до заключения были какими-нибудь кавалергардами, вышедшими на Сенатскую площадь или пронзившими соперника шпагой на дуэли. В наше время изменились и каторжане и отношение к ним. Теперь о попавших в тюрьму стараются забыть и побыстрее выписать их с жилплощади. Вера Павловна - дама современная, практичная. Разные сантименты, типа слезливого сострадания к сирым и убогим - это не из ее репертуара. Можешь ты представить ее, коротающей ночь у костра возле СИЗО в ожидании очереди на передачу? Нет. И это нормально. Я на нее не в обиде. Понимаешь, Вера Павловна, несмотря на все ее уверения о самостоятельности и независимости, как всякая нормальная баба, больше всего на свете желает обустроить свою личную жизнь. Жениться я на ней не могу, и она это отлично знает. Поэтому моя персона бесперспективна, и лишь доставляет ей сплошные помехи. Знаешь, выяснилось, что у жуликов имеются серьезные претензии к ее личной жизни.

- И какое же их собачье дело до ее личной жизни?

- В сицилийской мафии был закон молчания "Омерта". Наши мафиози тоже решили такой ввести. В общем, в связи с продолжительной болезнью Асланова, управляющей компанией "Продсервис" временно назначили госпожу Джавадову. Эта та самая джавдетовская дочка. Она стала вызывать по одному к себе в кабинет для знакомства всех сотрудников компании.

Вызвала Веру Павловну и заявляет ей: "По работе у нас к вам претензий нет, а вот в отношении облико-морале есть. Мало того, что вы, Вера Павловна, в одной кроватке с ментом иногда ночуете, так вы еще стучите ему на свое руководство. Нехорошо. Откуда Вязов раскопал информацию о коттедже товарища Хомякова?" А Вера Павловна с неподдельным удивлением вопрошает: "Товарищ Хомяков - это кто?" Она же на самом деле не знает. Джавадова язык прикусила, поняла, что зря ляпнула, вопрос надо было тоньше ставить. "Ладно,- говорит,- идите работайте, но выводы соответствующие для себя сделайте". Вера Павловна жалуется, что жизнь в "Продсервисе" стала как в концлагере. Все друг за дружкой бдят - кто когда приходит, когда уходит, с кем по телефону разговаривает. А по офису слоняются, словно надзиратели, два здоровых телохранителя новой управляющей и на всех баб плотоядно посматривают. Асланова сейчас в "Продсервисе" вспоминают как милого душку, который и сам жить умел и другим не мешал.

- И это явилось причиной для прекращения ваших отношений?

- Нет. Просто у нее появился другой мужчина.

- Ты сам догадался или она подсказала?

- Нет, я даже спрашивать не стал кто он. Просто, когда зашел в ванную комнату, чтобы помыть руки, то увидел там чужой бритвенный набор "Жилетт" и спрей "Хьюго босс". И мне все сразу стало ясно. Поэтому после завершения чаепития, я честно и благородно ушел.

В ментовке очень развит перестраховочный инстинкт. По любой ситуации здесь всегда прикидывают как это может негативно отразиться на служебном положении. А вот у жуликов этот инстинкт находится в зачаточном состоянии. Привыкшие к безнаказанности, некоторые отечественные жулики начинают попросту наглеть. Вязов воспользовался одним таким промахом наших недругов, чтобы перейти в контратаку.

При этом сумел еще раз удивить. Не знаю по какой наводке он раскопал в одном из областных городков прошлогоднее безфигурантное дело. Фабула его была такова:

Ехал себе на "Москвиче" молодой парнишка. Вдруг его подрезает какая-то крутючая иномарка и парнишечка въезжает ей в зад. Не так, чтобы и сильно, но и не вовсе слабо. Бампер пластиковый пробил, фонари задние покоцал. Из иномарки вылезают два бугая и достают аккуратненько парнишечку из "Москвича". Что тут делать? Наши дороги - это почти Дикий Запад. Редкие машины, проезжающие рядом, не останавливаются - ну стукнулись двое, разберутся. Бугаи на парня наезжают, правда, пока морально - плати. А у него денег нет. Когда они стали рассказывать, сколько стоит на их иномарке бампер и фонари, у парня совсем все опустилось - за такие бабки и покалечить могут. Он признал свою вину в аварии, сказал, что продаст машину и рассчитается.