Андрей Бондаренко - Ремарк и оригами
Запиликал домофон.
— Что там ещё? — выйдя в прихожую, спросил Роберт.
— Э-э-э…
— Докладывай, Тарас. Явился представитель доблестных австралийских спецслужб?
— Ага, — облегчённо вздохнул консьерж.
— Так пропусти. Не вопрос. Уже давно жду…
Он приоткрыл входную дверь. Остановился лифт. Чуть слышно проскрипели его дверные створки, расходившиеся в разные стороны.
— Здравствуйте, старший инспектор Ремарк, — известил солидный мужественный голос, и перед дверным проёмом возник широкоплечий мужчина в чёрном костюме — тот самый блондинистый тип, что сопровождал Кота на Руквудском кладбище. — Примите, пожалуйста, письмо, — манерно кивнув головой, протянул стандартный светло-серый конверт без каких-либо надписей и почтовых марок. Расписываться нигде не надо. Как и уничтожать-сжигать листок с прочитанным текстом. Разрешите откланяться. Всех благ, старший инспектор…
Посланец Агентства национальной безопасности Австралии, прощально кивнув головой, пропал из вида. Лифт, судя по характерным звукам, поехал вниз.
Роберт вернулся на кухню.
— Письмо? — заинтересовалась Инни. — От кого? Что там?
— Гав? — сонно отметился из своего кресла-качалки Рой.
— Сейчас оглашу, — Роберт аккуратно надорвал конверт и вытащил из него сложенный вдвое лист бумаги. — Минутку, только разверну. Слушайте, любопытные личности…. «Доброе утро, старший инспектор Ремарк. Вы искали встречи со мной? Согласен. Возможно, что этот разговор, действительно, будет взаимно-полезным. Сегодня. В четырнадцать ноль-ноль. Ресторан «Синий слон». Задний вспомогательный вход. Не опаздывайте. Служебный пистолет оставьте дома. Буду ждать…». Подписи нет. Бывает…. Это, девяносто девять процентов из ста, котообразный Мистер решил-таки меня побеспокоить.
— Пойдёшь?
— Гав? — заинтересовался Рой.
— Конечно. Посплю до половины первого. Встряхнусь, сделаю зарядку, приму душ и пойду…. Почему встреча назначена на два часа дня? Потому что «Синий слон», будучи заведением европейского типа, открывается для обычных посетителей только в семнадцать ноль-ноль…. А у тебя, радость моя смуглолицая, какие планы?
— Через полчаса отправляюсь в театр. Репетиции, будь они не ладны. Встретимся вечером…
Он всё так и сделал: поспал, проснулся, встряхнулся, зашёл в туалет, сделал зарядку, принял контрастный душ, ласково потрепал Роя по лохматой холке, покинул квартиру, уселся в верный «Шевроле Лачетти» и отправился на встречу.
Приехал, припарковался, вышел из машины, завернул за угол, прошёл — через задний служебный вход — мимо солидных личностей в тёмных офисных костюмах, поднялся по ступенькам, зашёл в ресторанный зал и машинально отметил: — «Все шторы на окнах плотно-плотно задёрнуты. Конспирация — по высшему уровню…».
— Вам, старший инспектор, туда, — указал рукой давешний блондинистый облом, принёсший письмо.
За одиноким изящным столиком, разместившимся в самом дальнем углу ресторанного зала, сидел мужчина — уже пожилой, приземистый, с большими ушами, плотно прижатыми к круглой голове, и реденькими «кошачьими» усишками под носом-кнопкой.
— Присаживайтесь, инспектор Ремарк, напротив меня, — любезно предложил мужчина. — А вы, действительно, немного похожи на знаменитого Эриха Марию Ремарка. Я, извините, перед нашей встречей не поленился и побеспокоил Интернет.
— А вы, господин Полански, слегка напоминаете мне кота, — занимая указанное место, отпарировал Роберт. — Самоуверенного, хитрого и матёрого кота, я имею в виду.
— Дерзим, молодой человек?
— Ничуть не бывало. Ну, ни капельки. Просто сразу расставляю всё по своим местам. Во избежание досадного недопонимания. Каждому — да по делам его.
— Ладно, проехали…. Кому-нибудь сообщали о нашей встрече? Например, господину Питеру Модильяни? Или же вашей симпатичной и сообразительной русской напарнице?
— Нет. Не счёл нужным.
— И это правильно, — одобрительно улыбнулся Чак Полански. — К эксклюзивной информации всегда следует относиться с почтением. А телефонам и электронной почте нынче доверять нельзя — кругом сидят коварные шпионы, всяческие любопытные агенты и прочие представители славных спецслужб…. Вы, Ремарк, конечно, уже знаете имя преступницы, совершившей все эти убийства?
— Знаю, — подтвердил Роберт. — Анна Сальгадо. Только она пока ещё не преступница.
— Как это понимать?
— Только суд может установить, совершала ли Анна эти преступления сознательно, или же является душевнобольной, нуждающейся в срочном и комплексном лечении.
— Ах, вы об этом, — презрительно скривился Полански. — Слюнявый гуманизм, человеколюбивые законы и всё такое прочее? Я не разделяю этих избыточно-мягкотелых морально-нравственных позиций…. Впрочем, наплевать. Сейчас главное — поймать эту мстительную мерзавку, пока она и меня не отправила на тот Свет…. Анну Сальгадо, кстати, австралийские и американские спецслужбы разыскивают уже три года. И, как легко догадаться, безрезультатно. А вы, Ремарк, производите на меня самое благоприятное впечатление. Поэтому я и принял решение — предоставить вам дополнительные материалы, — указал на тощий кожаный портфель, небрежно прислонённый к изогнутой ножке столика. — Там вы найдёте полное досье на разыскиваемую Анну Сальгадо, включая, естественно, её детские и подростковые фотографии…. Только попрошу отнестись к данным материалам максимально бережно. Это, так сказать, единственный экземпляр (если, конечно, не считать нескольких фото, розданных особо-доверенным агентам). Да и в электронном виде этих бумаг и фотографий, исходя из соображений повышенной секретности, не существует. По крайней мере, мне об этом ничего не известно…. Прервёмся ненадолго. К нашему столику направляется здешний халдей. Сделаем заказ. Вы — на правах приглашённого гостя — первый…
— Слушаю вас, господа, — склонился в предупредительном полупоклоне пожилой официант. — Заказывайте.
— Мне — как и всегда, — не прикасаясь к меню, сообщил Роберт. — То есть, свиная отбивная с жареным картофелем и луком, два куска хлеба и литровый бокал пива. Естественно, австралийского и крепкого.
— «Ремарковская» классика, — понимающе усмехнулся Полански. — Уважаю здоровый консерватизм…. А я, вот, не буду таким скромным. Люблю, знаете ли, побаловать себя, любимого…. Значит так. Записывайте, милейший. Порция свежих устриц, салат-ассорти из морепродуктов, испанская паэлья, жаркое из омаров и осьминогов, бутылочка красного коллекционного итальянского вина. О десертах, ликёрах, кофе и сигарах мы поговорим чуть позже. В отдельном, так сказать, порядке…
Официант, отправив блокнот и карандаш в карман белоснежного передника, ушёл.
Раздалась телефонная трель.
— Можно поговорить? — вынимая из кармана пиджака мобильник, спросил Роберт.
— Пожалуйста, — снисходительно улыбнулся Полански. — Только, естественно, соблюдая осторожность и здравый смысл. А также включив функцию «громкая связь», чтобы я тоже мог слышать содержание разговора. Приступайте.
— Ремарк слушает. Говорите.
— Хочу, старший инспектор, передать вам привет, — сообщил нейтральный голос.
— Так передавайте.
— Лично хочу передать. То есть, приветливо помахать вам рукой из окошка своего автомобиля. Подойдите, пожалуйста, к самому близкому — от главного входа в ресторан — окну, отогните штору и посмотрите. Клянусь, что не пожалеете…
Разговор оборвался.
— Крюгер! — властным жестом подозвал к столику блондинистого телохранителя Полански. — Проводите мистера Ремарка вон к тому окну. Ну, и вместе с ним, приоткрыв штору, ознакомьтесь с обстановкой. Потом доложите. Выполнять.
От столика до нужного окна было порядка семидесяти-восьмидесяти метров.
Роберт, подойдя, аккуратно отогнул штору. Сзади, за его спиной, заинтересованно сопел здоровяк Крюгер.
Рядом с ближайшим перекрёстком стоял тёмно-зелёный внедорожник с затемнёнными стёклами. Слегка приоткрылось боковое окошко со стороны водителя, и через образовавшуюся щель наружу высунулась кисть руки. Мужской руки? Женской? Трудно сказать, так как на пальцах никаких колец-перстней не наблюдалось, как и браслетов на запястье. Кисть руки, совершив несколько приветственных взмахов, спряталась обратно. Стекло закрылось. Машина, взвизгнув покрышками, резко сорвалась с места…
А ещё через секунду прогремел оглушительный взрыв, сопровождавшийся дружным «стекольным» звоном.
Взрывной волной Роберта отбросило на несколько метров в сторону и качественно припечатало о ближайшую стену…
Глава восемнадцатая
Подозреваемая за номером — «один»
Роберт приоткрыл глаза.
«Какая-то рельефная светло-бежевая поверхность», — лениво зашелестело в голове. — «Ага, это, наверное, она и есть, стенка, об которую меня только что шандарахнуло…. А почему вокруг так тихо? И из правого уха капает какая-то жидкость…. Надо поднести к уху палец, а потом лизнуть его…. Ага, солёненькая. Не иначе, кровь. Значит, рвануло качественно, даже барабанные перепонки пострадали…. Но почему же, чёрт побери, так тихо? Может, я оглох?».
