Дарья Донцова - Фиолетовый
Семейство ее школьного друга в составе жены и двоих сыновей уехали отдыхать двумя неделями раньше. Обосновались в частной гостинице, каждый день ей звонили, зазывали ее к ним приехать. Даже номер ей забронировали через стенку от своего. Но никому из них, даже маленькому пятилетнему Мишке не пришло в голову, что теть Таня поедет к ним на машине. О чем сейчас Володька ей и напомнил.
— Раз уж так случилось, что теперь обсуждать! — огрызнулась она, закусив губу от обиды за упрек.
— А раз обсуждать нечего, садись в тачку, хлопай дверью и дуй сюда немедленно! — заорал он на нее. — Стемнеет, не заметишь как! Будешь в горах в темноте корячиться! Тебе езды осталось чуть больше сотни. Так что?
— Еду, — выдохнула Татьяна и отключила телефон.
Надо же, орать он на нее вздумал! Пускай на Вику свою орет, жена все стерпит. А она вот…
Да и она стерпит, потому что понимала прекрасно, не накричи он на нее, она до утра бы тут прохныкала. Доедет как-нибудь потихоньку. Пускай сзади ей сигналят, показывают всякие разные комбинации на пальцах, ей все равно. Ей нужно добраться до своих друзей живой и невредимой. И доказать и им тоже, что она смогла. Чего ради тогда стоило все затевать?..
Глава 2
Ей сразу все понравилось. Невзирая на усталость, на глухое раздражение на саму себя, заставившее ее пренебречь общественными транспортными средствами, ей все равно сразу все понравилось. Вот только въехала в этот небольшой курортный городишко, только начала колесить по узким улочкам, утопающим в зелени, как тут же омыло душу успокаивающей волной: она здесь непременно отдохнет. Отдохнет, наберется сил, совсем позабудет набивавшегося ей в мужья и бросившего ее потом. Вернется домой и начнет жить с чистого листа. С новых отношений, с новых чувств, она даже, возможно, ремонт у себя в квартире затеет, чтобы все поменять, и в доме тоже. Чтобы не напоминало и не напирало из каждого угла: а вот здесь он любил чай пить, а вот с этого места смотрел телевизор.
Хотя нет, с ремонтом она погорячилась. Придется съезжать куда-то, распихивать по чужим гаражам мебель. Ютиться где-то как-то, принимать душ в чужой ванной. Разве же то благие перемены? Нет, поэтому с ремонтом она подождет. Начнет с чувств и отношений, пожалуй.
— Тут тебе отношений, заводи, не хочу! — рассмеялся Володя, когда она за графином домашнего вина выложила ему свои соображения. — Знаешь, сколько здесь одиноких мужчин!
— Вова, не неси чепухи, — недовольно поморщилась Вика, в который раз перемешивая салат, ей все казалось, что масла в нем мало и что чеснок все куда-то сползает по помидорным долькам в глубь тарелки. — Они такие же одинокие, как и ты! Отъехали на сто метров от дома, уже холостые.
— Да ладно тебе, Викуся, сочинять-то, — совершенно искренне удивился Володя. — Кто же отпустит своего мужа одного на курорт? Это как-то… Это как-то ненормально!
— Много ты знаешь, что нормально, а что нет у этих…
Вика уважительно закатила глаза к небу, что намекало на сильных мира сего, могущих вытворять и вытворяющих, что им заблагорассудится.
— Тут таких нет, дорогая, поверь. Они где-нибудь на Лазурном Берегу отдыхают либо на островах.
— Тем более Татьяне не имеет смысла искать себе здесь приключений на одно место, — заартачилась Вика, успев шикнуть на Мишку и дать подзатыльник старшему Сашке. — У нее вся жизнь впереди. Вот защитит кандидатскую…
— Ага! Сначала был институт, теперь кандидатская, потом докторская, а потом убеленная сединами Татьяна станет устраивать личную жизнь. Ты это, того, жена, не догоняешь чего-то. А ты, Танюха, не слушай никого.
— А кого мне кроме вас слушать, ребята?
Она хмельно прищурилась и рассмеялась. Ей было хорошо сейчас. Напряжение после тяжелой дороги ушло. Ее здесь любили, ей были здесь рады, стол накрыли на огромном балконе третьего этажа в честь ее приезда.
— Мы так рассудили, что не захочется тебе топать в ресторан или кафе после такой дороги, — пояснил Володька, пристраивая на тарелке шампуры с шашлыком. — И овсянка по такому случаю неуместна тоже. Вот и похлопотали с Викулей. Посидим сейчас по-семейному, отметим твой приезд. А завтра пойдем с городом тебя знакомить.
— А с жильцами? — отозвалась Татьяна, помогая ему накрывать на стол. Вика в это время купала мальчишек. — Как соседи по этажу?
— Да ничего, нормальные в принципе ребята.
Вика, вынырнувшая из длинного коридора на балкон с ворохом выстиранного детского белья, фыркнула:
— Тань, а когда у него кто ненормальным был? У него все всегда нормально в принципе. А на самом деле!..
А на самом деле оказалось, что на третьем этаже кроме друзей Тани и ее самой обосновались две одинокие дамы, занимающие по одноместному люксу.
— Весьма пренеприятные особы, — буркнула Вика.
— Это она ревнует просто, Тань, не обращай внимания. Нормальные девчонки. Одна с Сургута. Вторая с Нижневартовска. Молодые, симпатичные.
— Во-во! Тебе бы все по молодым и симпатичным глазами шарить, — заворчала Вика, правда, без особой обиды, Володя был верным и очень надежным, и все об этом знали.
— Всем, кроме этих двух! Представляешь, Тань, выходят по утрам курить на балкон в том, в чем спали.
— А это в чем?
— Да ни в чем почти! Нитки какие-то, веревочки, рюшечки. Сядут, ноги и груди выставят, и дымят и дымят! Ах, Владимир!.. Ах, какие у вас детки красивые! Ах, Вовочка, как вам загар к лицу. Не нравятся они мне, короче. Совсем не нравятся, — и Вика со вздохом покосилась на свои полные колени. — Модели, тоже еще!..
С дамами разобрались. Еще на третьем этаже две семьи из Москвы занимали «двушку» и «трешку». Жили тихо, ни с кем не общались. Встречаясь на первом этаже за завтраком, обедом или ужином, лишь вежливо приветствовали присутствующих и желали им приятного аппетита.
— И все? Больше никого на этаже? — удивилась Татьяна, потому что видела недавно открытой торцевую дверь на этаже и отчетливо слышала там разговор на повышенных тонах. — А восемнадцатый номер кто занимает?
— Ох, подруга, лучше не спрашивай, — покачал головой друг детства, для которого плохих людей не существовало в принципе. — Такая сладкая парочка поселилась вчера вечером!
— Что ты плетешь, Володь? Что плетешь? Анжелка приехала двумя днями раньше! А Андрей вчера вечером.
— Вот-вот, не успел приехать, и такое началось! — Он мотнул коротко стриженной головой.
— Да ладно тебе! — перебила его с фырканьем Вика. — Началось все много раньше. Еще до его приезда все началось!
— А-аа, что хоть началось-то, ребята?
Татьяне стало жутко интересно. Всю негу милого уютного вечера будто ветром с моря сдуло. Даже виноградные листья, устало сомлевшие от солнца, вдруг тревожно вздрогнули и заметались, заметались. А винная гладь в бокале, рубиновым глянцем отражавшая спокойное южное небо, вдруг пошла мелкой рябью. Чудеса, да!
— Что началось? — продолжила упорствовать Татьяна, поскольку друзья вдруг как по команде замолчали и принялись сосредоточенно жевать мясо, к слову сказать, до того мягкое, что не требовало никаких дополнительных усилий при пережевывании. А эти изо всех сил старались, у Володи аж уши шевелились, так он надрывался.
— Вы чего? Сказали «а», надо говорить «б»! Что с этой сладкой парочкой не так, Вика?
— Все не так, — вздохнула она, сделав страшные глаза. — Добром, чую, не закончится этот их отдых! Скандалы с утра до ночи, потом секс! Либо сначала секс, стоны по всему этажу, а затем скандалы. Перед детьми просто стыдно, они же задают вопросы, почему тетя так кричит!
— А-аа, это обычное дело. — Татьяна разочарованно махнула рукой. — Подумаешь, скандалят! От этого, может, и страсть в них так кипит. Я вот в позапрошлом году была в Египте, так мои соседи по этажу…
— Она не носит нижнего белья! — свистящим шепотом перебила ее Вика, и глаза ее наполнились неподдельным ужасом.
— Как не носит? — не сразу поняла Татьяна.
— Совсем не носит!
— Это так заметно?
— Да! Все это видят, все! Она не надевает трусов и при каждом удобном случае это демонстрирует!
— Каким, интересно, образом?
Татьяна уставилась на друга, который сидел теперь между двумя женщинами с пунцовым лицом и нервно вытряхивал сигарету из пачки.
— Она может выйти на балкон в коротеньком халатике и нагнуться, к примеру, когда Вовка сидит вот так за столом и курит, — с чувством выплюнула Вика и покосилась на выход на балкон. — Или встанет так вот у перил и стоит. А те, кто сидит внизу в кафе, все видят, Тань! Представляешь, каково женам! Мужу ее либо есть, либо глазами вверх стрелять!
— А стреляют? — рассмеялась Татьяна: история, обещавшая быть интригующей, перестала ее занимать.
— Тю-юю, еще как! Анжелке, видимо, доставляет удовольствие быть предметом скандала в чужих семьях. Она просто тащится, когда за какой-нибудь дверью ругаются из-за нее. Такая дрянь!.. — Вика выдохлась и толкнула локтем в бок мужа. — Чего притих? Забыл, как я тебе чуть глаза не выцарапала, когда ты ложку со стола уронил, задрав башку к балкону?
