Сергей Ермаков - Фурия
Марина приблизилась и опустилась на колени, там, где в глубине почвы должна была находиться голова Дмитрия. Пахло свежевскопанной землею, Марина наклонилась к песчаному холму и тихо произнесла:
- Здравствуй, Дима.
Он не ответил ей, да и не могло быть иначе.
- Я принесла тебе цветы, - сказала Марина, - алые розы. Такие же, как ты дарил мне. Помнишь?
Никто не ответил ей. Она положила на холмик букет и заплакала. Дмитрий не сможет взять букет, не сможет теперь обнять ее. Только и было счастья их семейной жизни меньше, чем половина суток. Как теперь ей жить дальше и зачем ей жить дальше, если его рядом больше нет?
- Помнишь, Дима, я говорила тебе, что никогда не смогу убить человека, - тихо произнесла Марина, - а вышло так, что смогла! И я не просто била их, я била их до смерти. Они разрушили нашу жизнь, они убили тебя и нашего неродившегося ребенка. Их больше нет. Никому и никогда они не смогут испортить жизнь и я горжусь тем, что избавила мир от этих выродков.
Марина погладила сырую землю рукой. Где он сейчас - ее Дмитрий, ее любимый? Может быть, он тут рядом и только она его не видит. Марина подняла глаза и огляделась. Никого, только ветер треплет ленточки на венках.
- Скоро, Дима, - продолжила Марина, - очень скоро милиции станет известно, кто совершил все эти преступления. Нет, это не преступление, это наказание. Но для суда безразлично, что это. Меня, конечно же, посадят в тюрьму и потом расстреляют. И тогда мы с тобой снова будем рядом. Снова вместе.
Марина поднялась на ноги, отряхнула колени и, посмотрев в небеса, мысленно сказала:
- Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я люблю тебя!
Он там, он должен ее услышать.
Марина отвернулась и быстро пошла прочь по песчаной дорожке к выходу с кладбища. Справа от нее чернели пустым нутром вырытые "про запас" на зиму могилы. Марина остановилась и задумалась. Может быть, среди этих безмолвных ям есть одна в которой ее праху суждено поселиться на веки вечные? Вот как в жизни все устроено. Люди ходят там в городе, смеются, женятся, рожают детей, а здесь на кладбище для них уже вырыты могилы.
Они приходят сюда по церковным праздникам и в день смерти родных, идут и не замечают, как одна за другой заполняются эти ямки. И вот уже недалеко та, которая отведена и тебе. Но ты еще этого не знаешь, смотришь равнодушно на свой вечный дом и проходишь мимо.
Марина отогнала от себя страшные мысли, вышла с кладбища и села в автобус. Ей нужно было еще навестить Андрея в больнице. Она обещала его маме, что сегодня обязательно придет к нему. Автобус ехал полупустой, впереди сидели бабушки - завсегдатаи кладбища. В этом мире у них никого не осталось, они были одиноки, зато на кладбище лежали в покое все их друзья и подруги. Они приходили, чтобы поговорить с ними, рассказать им о своих делах, о бедах и маленьких радостях. Марина вышла в центре и решила пройтись по городу до больницы пешком. По дороге она купила фруктов, сока и шоколадку для Андрея. Вот оно белое здание в котором недавно лежала и она сама. Медсестры узнали Марину и с расспросами проводили в палату к Андрею.
Друг Димы лежал в кровати и когда Марина вошла, улыбнулся разбитой губой и попытался подняться. Она подошла к нему и мягко за плечи опустила снова на кровать.
- Лежи, лежи, - сказала она, - я тебе яблок принесла.
- Спасибо, - ответил Андрей, едва открывая рот, - только есть мне их нечем.
Он поднял вверх кисти рук и показал Марине, что каждый пальчик отдельно забинтован, загипсован и никак не сгибается.
- Пальчики-куколки, - сказал он грустно, - и рот не открыть, все отбито.
- Я тебе еще соку купила, - ответила Марина, - пей тогда пока сок, а в следующий раз я тебе пюре натру на терке.
- Как малышу, - усмехнулся Андрей.
- Как малышу, - подтвердила Марина.
- Читала статью в газете? - спросил Андрей. - Про всю эту банду, которая на вас напала. Там все подробно написано, как они безобразили, деньги вымогали. И про вас с Димой есть. А потом всю эту банду в один день киллер замочил.
- Нет, - удивилась Марина, - какой еще киллер?
- Сегодняшняя газета, - ответил Андрей, - возьми в тумбочке у меня.
Марина открыла тумбочку и вытащила свежую газету. Там под фотографиями Князя, Пельменя, Корейца и всех остальных была статья о том, как киллер с Кавказа уничтожил целую банду, терроризировавшую весь город. В самом начале сообщалось, что киллер был убит доблестными сотрудниками милиции при попытке скрыться с места преступления. В перечислениях злодеяниях банды числилось и то, что они убили мужчину, изнасиловали его жену и сбросили в машине в море.
"Что еще за киллер? - подумала Марина. - Это придумано для того, чтобы не искать виновного или уловка милиции чтобы усыпить бдительность настоящего убийцы?" Марина склонилась ко второму. Но, нет, она не убийца. Она судья.
- Что с тобой? - взволнованно спросил Андрей. - Ты побледнела, как простынь.
- Нет, ничего, - очнулась Марина, - просто вспомнила кое-что...
- А меня били вот этот и этот, - сказал Андрей, ткнув забинтованным пальцем в фотографии в газете.
- Витамин и Пельмень? - удивилась Марина. - Я не знала...
- Да, - ответил Андрей, не обратив внимания на тон Марины, - а этот...
- Енот, - подсказала Марина.
- Наверное, - согласился Андрей, - он меня заманил в подъезд. А откуда ты их клички знаешь, тут же не написано?
- Следователь сказал, - соврала Марина.
Всем этим уродам и за Андрея тоже она отплатила сполна! Марина проследила, как водит загипсованными пальцами по газете Андрей и спросила:
- Сильные переломы?
- В крошку изломал гад, - ответил Андрей, - каблуком бил.
- Кто? - спросила Марина.
- Да, этот, как его, Витамин, что ли? - ответил Андрей. - Прыгал прямо по пальцам. Не играть мне больше на гитаре.
- Так, как же? - спросила Марина, сама чуть не заплакав.
- Ну, что ж теперь делать, - спросил Андрей, - если так вот все получилось. Жизнь ведь не кончилась. И Дмитрий бы, я думаю, нас осудил, если бы узнал, что мы руки опустили. Он самый целеустремленный человек был из всех, кого я знал. А что пальцы? Теперь синтезаторы есть, компьютеры. По одной нотке буду забивать одним пальцем. Главное, чтобы в душе музыка звучала и голова соображала, тогда можно и без пальцев обойтись. И голос у меня остался. Петь буду. А гитариста найду.
- Это все из-за меня, - сказала Марина.
- Не смей так говорить! - запретил ей Андрей. - И не вини себя ни в чем! Знаешь о чем я жалею?
- О чем, - спросила Марина.
- О том, что этот киллер на неделю раньше не приехал, - сказал Андрей, - тогда бы не было и происшествия на пирсе, ни моего избиения и вообще все было бы хорошо.
- Он не мог раньше приехать, этот киллер, - ответила Марина, - не было надобности.
- Откуда ты знаешь? - спросил Андрей.
- Следователь рассказал, - опять соврала Марина.
- Ты стала другой, - заметил Андрей.
- Лучше или хуже? - спросила Марина.
- Не знаю, - ответил Андрей, - просто другой. Да и не могло быть иначе.
- Это хорошо или плохо? - улыбнувшись, спросила Марина.
- Не знаю, - ответил Андрей. - Время покажет. Ты знаешь, кто ко мне приходил? - вдруг воскликнул Андрей.
- Нет, - помотала головой Марина, - не знаю.
- Колян с Оксаной, - воскликнул Андрей, - притащили мне мешок всякой всячины, а я есть не могу ничего. Оксана расстроилась, а Коляна вообще не узнать. Стал мне свой телефон сотовый оставлять. Говорит, будешь звонить, если что. Можешь, говорит, разговаривать сколько хочешь. А я ему говорю, мне, Колян, звонить некому. Все кто меня любит ко мне приходят. Вон смотри сколько цветов.
Марина огляделась. Да, цветов много. Она обратила на это внимание, как только зашла. Знала, что у Андрея поклонниц много, но что столько - она не подозревала.
- А Колян мне все равно трубу оставил, - продолжил Андрей, - только звонить-то мне по ней как? Я кнопку пальцем нажимаю, а попадаю сразу на четыре. Номер не набрать никак.
- Соседей проси, - посоветовала Марина.
- Я так и делаю, - согласился Андрей, - а Колян вообще переменился. Стал спрашивать меня, сколько мне денег надо, чтобы альбом дописать. Хочет помочь финансово.
- Да, что ты, - удивилась Марина, - наверное, ему понравилось тогда в баре "Драйв" то, что ты делаешь.
Андрей хитро улыбнулся и сказал:
- Наверное, ему хочется, чтобы я все скорее записал и свалил в Москву подальше от Оксаны. Вот почему он так о моей музыке печется и хочет помочь.
- Не знаю, Андрей, - ответила Марина, - но раз человек хочет тебе помочь, чего отказываться?
- Да, я и не отказываюсь, - сказал Андрей, - просто теперь все сложнее стало делать. Трудно будет без пальцев.
- Что они у тебя совсем шевелиться не будут? - испуганно спросила Марина.
- Будут, конечно, - сказал Андрей, - но гораздо медленнее, чем раньше. Просто еле-еле. Возможно, я даже изобрету свою школу игры на гитаре.
- Выздоравливай, давай скорее, - сказала Марина, - надо мне уже бежать, Андрей. У нас тренировка сегодня после обеда. У нас же команда, я итак их подвела своим долгим отсутствием. Но они никого вместо меня не взяли, значит, я кому-то еще нужна.
