Наталья Солнцева - Иди за мной
В коридоре, куда она попала, было несколько дверей. Первую Лариса миновала, вторая привлекла ее внимание. Она поняла, в чем дело, только увидев в комнате, похожей на кабинет, большое раскрытое окно. Оно выходило на хозяйственные постройки, между которыми легко спрятаться.
Берт не отставал от Ларисы. Скользнув следом за ней в «кабинет», он захлопнул за собой дверь и забаррикадировал ее письменным столом. Пум!.. Пуля, пущенная байкером из коридора, проделала в тонком дверном полотне дырку. Пум!..
Лариса торопливо взобралась на подоконник и спрыгнула в траву. Берт поступил так же.
— У нас в запасе пару минут, — на ходу бросил он. — Пока чувак не догадался о нашем маневре.
— Туда! — крикнула Лариса, устремляясь в проем между строениями.
«Почти как на вокзале, — подумала она. — Опять то же самое! Дежавю…»
Они протиснулись сквозь узкую щель и оказались на асфальтированной дорожке, обсаженной молодыми деревцами. Отсюда была видна парковочная площадка. «Ленд Ровер» Берта стоял рядом с грузовичком с надписью «Хлеб».
— Там никого! — обрадовался он.
Лариса обернулась назад, но крепыш, видимо, еще штурмовал дверь «кабинета».
Все это длилось не больше пяти минут, которые показались ей часом. Пум!.. Берт прострелил колесо «байка», на котором приехал его недруг.
— Садись!
Лариса плюхнулась на сиденье джипа, и Берт включил зажигание. Машина рванула с места…
— Что им нужно от тебя? — спросила она, отдышавшись. — Этому мотоциклисту и прочим?
— Я здорово досадил им! Со мной не соскучишься, — хохотнул он.
— Не смешно…
— У тебя слишком мрачный взгляд на жизнь, Лара. Наслаждайся сиюминутным и ни о чем не жалей.
Он повторял слова Вернера. Ларису посетила та же мысль, что и Рената: «А не гуру ли подослал к ней бесшабашного красавчика?»
— Жизнь не должна проходить в бегах…
— А как она должна проходить? — вскинулся Берт. — На диване под пледом? В кресле у камина? В кругу добропорядочной семьи? Под ссоры детей и плач внуков?
— Хотя бы…
— И что в этом хорошего? Каждый день — как под копирку. Нечего ждать, нечему радоваться. Все предсказуемо, как яичница на завтрак.
Совсем недавно Лариса сказала бы то же самое. Но теперь ее мнение изменилось.
— Я хочу тебя! — заявил Берт, и на его губах заиграла плотоядная улыбка. — Прямо сейчас!
— На ходу? Ты будешь за рулем, а я — сверху?
Он не уловил сарказма в ее словах. Он упивался собственной эксцентричностью. Он — не такой, как все!
— Ты богат? — полюбопытствовала Лариса, догадываясь, каким будет ответ.
— Я не считаю денег. Не спрашивай, как они мне достаются. Я обожаю тратить бабло, ласкать женщин, играть в рулетку. Погоня, стрельба, дерзкие вылазки, риск — это по мне. Я ничем не дорожу, поэтому меня трудно прижать к стенке.
— Правда?
Мимолетная заминка выдала его с головой. Его фразы заучены, они идут не от сердца. Кто-то вложил их в уста этого великолепного Мачо. Лариса предполагала кто.
— Ты сомневаешься?
Он дал по газам и помчался по шоссе с бешеной скоростью. Лариса судорожно вцепилась в ручку дверцы.
— Страшно? — ухмыльнулся Берт. — А мне по фиг!
Он выскочил на встречную полосу и с дикой ловкостью лавировал между легковушками и маршрутками. Ему яростно сигналили.
«Мы разобьемся, — в отчаянии подумала Лариса. — И проснемся где-нибудь в роскошной восточной спальне сайта «Миражи» или в казино, где Берт будет делать ставки, а я — подсказывать ему счастливые числа».
Она зажмурилась, чтобы не умереть от страха. Внедорожник увертывался от встречных машин, визжала резина, раздавались резкие сигналы клаксонов. Берт только посмеивался, продолжая адскую гонку. Он вошел в раж.
— Хватит! — взмолилась Лариса. — Тормози!
— Нельзя, — он азартно крутил руль, не обращая внимания на ее вопли. — Ты должна почувствовать вкус адреналина. Это наркотик, милая…
* * *Эдик едва наскреб денег на новый билет до Москвы. У него болел затылок и мутилось в голове. В автобусе он уснул и очнулся, когда сосед тронул его за плечо со словами:
— Остановка. Может, выйдешь на воздух?
— Зачем? — хлопал глазами доктор.
— Ты бледный какой-то. И дергаешься во сне. Выйди, подыши, разомнись.
Эдик послушался его совета. Во время сна сознание притупилось. Он больше не вспоминал, что же все-таки произошло на даче. Боялся собственных мыслей. Не мог поверить, что собирался ограбить Ларису.
— Что-то мне твой вид не нравится, — сказал сосед, прогуливаясь возле автобуса. — По ходу, тебе врач нужен.
— Я сам врач…
— А-а! Ну, тогда ладно. Извини…
Пассажиры заняли свои места, и Эдик опять погрузился в тяжелую беспокойную дрему. Сосед пару раз будил его и спрашивал:
— Что с тобой?
— Зеленые человечки мерещатся! — окрысился доктор. — Хотят меня похитить. Я давно у них на примете!
После этого сосед затих и отодвинулся подальше.
«То-то же, — обрадовался Эдик. — Пристал, как репей! Спасу нет!»
Больше никто его не трогал. В городе он первым вышел и, не оглядываясь, потрусил к стоянке такси. Пошарил по карманам, убедился, что там пусто, и горько вздохнул. Придется ехать на маршрутке.
Измученный и злой, он добрался до своей квартиры. Дверь, вопреки его ожиданиям, была заперта. Эдик почему-то считал, что должно быть наоборот. Пугающие картины теснились в его уме. Ему казалось, что на его квартиру был налет… что ему чудом удалось спастись… и все это как-то связано с Ларисой…
На двери были видны повреждения. Словно ее ломали, а потом на скорую руку починили. Доктор вспомнил скандал, который закатил алкаш Петухов, живущий напротив. События путались, не удавалось расположить их в логической последовательности.
Эдик подергал ручку, убедился, что в квартиру не попасть, и пригорюнился. Ключей у него не было. Голова болела, ноги подкашивались от усталости. Он опустился на корточки, нечаянно сдвинул коврик под дверью и… увидел ключ. Кто его туда спрятал?
Сам он никогда не оставлял ключ под ковриком, потому что это глупо. Но сейчас ему было не до раздумий. Хотелось скорее помыться и лечь.
Внутри квартиры пахло ремонтом, и это привело Эдика в чувство. Он заметил беспорядок… но радость от того, что он наконец дома, затмила досаду.
На тумбочке в прихожей зазвонил телефон. Доктор забыл, когда в последний раз пользовался домашним телефоном.
— Алло? — промямлил он.
— Терехин, ты куда пропал? — закричал в трубку главврач. — Мы тут с ног сбились! Почему не берешь сотовый?
— Сотовый?
Эдик понятия не имел, где его мобильник. Кажется, старый телефон он отдал Ларисе. А где новый?
— Хочешь, чтобы тебя уволили за прогул?
— Я же… отпрашивался…
— Ты пьян? — насторожился главврач. — Что у тебя с голосом? Учти, нам такие разгильдяи не нужны! Курбатова пропала, ты на связь не выходишь! Совсем распустились!
Эдик слушал негодующую тираду шефа, как самую приятную музыку. Это возвращало его из бредового кошмара в привычную реальность. Значит, он не сошел с ума, не переместился в параллельный мир, не забыл, кто он такой…
Он чуть не заплакал от умиления и благодарности.
— Завтра же выходи во вторую смену! — грохотал главврач. — Скажи спасибо, что работать некому. Попробуй только опоздать! Больше никаких поблажек не будет! Это последнее предупреждение, Терехин. Последнее!..
Глава 49
В стоматологической клинике Ренату сказали, что доктор Курбатова заболела.
— Я хочу записаться к ней на прием. Когда она выйдет?
Симпатичная белокурая девушка в регистратуре пожала узкими плечиками. В ней было что-то от Сони, и Рената передернуло. Он удивился своей новой реакции.
— Я настаиваю!
— Извините, мужчина… я точно не знаю, когда она поправится. У нас есть другие врачи. Запишитесь к кому-то из них.
— Я хочу именно к Курбатовой…
Пациенты, ожидающие очереди, равнодушно поглядывали на него. На стене висел телевизор, где показывали путешествие по Тибету.
Ренат опомнился. Чего он пристал к этой накрашенной девице? Курбатова не выходит на связь. Он звонил ей, но не дозвонился. Вряд ли в клинике известно, где она и что с ней.
— Вас записывать к Терехину? — осведомилась регистраторша.
— Я подумаю…
Ренат уселся на мягкий диван и уставился в телевизор. Тибет… Вернер… медитация в пустыне… Брошь!.. Желтые бриллианты, украденные в Антверпене!.. «Цветок саванны», о котором говорила Соня, находится у Ларисы. Теперь Ренат был уверен в этом. Курбатова показывала ему шедевр ювелирного искусства, а он умничал и болтал чепуху. Он осел! Тупица и лох!
Рядом с ним сидела женщина, прижимая руку к распухшей щеке. У нее был флюс. Ренат подумал, что Соня для него — тоже некое подобие флюса: болезненная опухоль, которая срослась с ним.
