Алёна Белозерская - Высшее наслаждение
– Спокойно, – улыбаясь, произнес он и, вытащив из кармана светящуюся палочку, взмахнул ею перед лицом. – Это я. Кори, с чего начнем?
– Ты, Расти и Руди поднимайтесь наверх, – послышался ответ. – Мы остаемся внизу.
Суки передал Полине палочку нежно-салатового цвета, как фокусник, вытащил из кармана другую, уже розовую, и беззвучно начал подниматься по лестнице. Она огляделась и потянула носом, впитывая пряный запах, который витал в воздухе.
– Кори, – позвала Полина девушку, та повернулась, и в этот момент из гостиной послышался громкий голос Боба.
– Твою мать! – следом раздалось еще более красочное ругательство.
– Боб? – позвала Кори.
– Я тут!
Полина осторожно заглянула в комнату и едва не застонала, увидев Боба, стоящего рядом с Нар, застывшей в кресле, словно восковая фигура. На ней было то же самое платье, в котором Полина видела ее утром, туфли лежали рядом на ковре, рука безвольно повисла на мягком подлокотнике. Глаза Нар были приоткрыты, как и рот. В центре лба – маленькая дырочка, черная и страшная, грудь также была прострелена. Светлая обивка кресла пропиталась кровью, как и ковер внизу. Посмотрев на Боба, который нервно теребил бороду, беззвучно глотая губами воздух, Полина повернулась к Кори и указала рукой на дверь.
– Уходите. Быстро.
– А ты? – девушка тихо свистнула, привлекая внимание ребят, поднявшихся наверх.
– Я останусь и вызову полицию.
– Полина, это не вариант, – начала сопротивляться Кори. – Уйдем все вместе.
– У нас была ссора утром, поэтому когда Нар обнаружат, ко мне первой приедут. Похоже, убили ее несколько часов назад, значит, мне нечего бояться. На тот момент у меня есть алиби. Мы ведь были в кафе, обсуждали заказ. Да?
– Ты, я и Дэвид, – подтвердила Кори.
– Вот и замечательно. Уходите.
Она убедилась, что все вышли за дверь, и подошла к окну, наблюдая за тем, как отъезжает машина. После набрала номер экстренной службы и спокойно сказала в трубку:
– Меня зовут Полина Матуа, я нахожусь в доме Нар Абакян, – она назвала адрес. – Здесь произошло убийство. Конечно, мэм, я никуда не уйду и буду ждать вашего приезда.
Затем позвонила Роману.
– Кое-кто обещал мне приехать сегодня, – вместо приветствия сказал Сафонов. – Или хотя бы позвонить…
– Нар убили. Я сейчас нахожусь рядом с ее телом.
– Я первый, кому ты звонишь?
– Нет, уже сообщила полиции, – ответила Полина, заметила мальтийский крест на руке Нар и потянулась к нему, но снять не посмела, решив не отбирать то, что принадлежит смерти.
– Поля, слушай внимательно, – голос Романа был спокойным, но все же она услышала нотки волнения и улыбнулась. – Сейчас ты позвонишь Майклу, расскажешь, что произошло. А он в свою очередь пусть отправит к тебе адвокатов. Ты боишься?
– Нет.
– Я знаю, что ты не…
– Однако ждешь подтверждения? Не волнуйся, не я ее убила. Но я рада, что это сделал кто-то вместо меня.
Полина положила трубку и присела на диван напротив Нар. Впервые в жизни она смотрела на покойника, не испытывая страха. В душе зажегся злорадный огонек, правда, вскоре он потух, уступив место жалости.
Глава 18
Серая комната, в которой Полина ожидала адвокатов, была маленькой и неуютной, но тем не менее она радовалась, что ее не оставили в том ужасном месте, где снимали отпечатки пальцев и уж тем более не определили в камеру. Среди преступников и подозреваемых, как оказалось, тоже были VIP-персоны, к которым относились не только снисходительно, но даже с почтением. Похоже, Полину наделили «особым» статусом, потому что с ней общались очень вежливо и предупредительно.
Полицейские прибыли в дом Нар быстро, буквально через несколько минут после звонка Полины в службу спасения. Она удивилась такой оперативности, ибо только закончила разговор с Майклом, в котором просила о помощи, не успела присесть на диван и обдумать, что будет говорить детективам до прибытия адвокатов, как за окном замигали огни, в большом холле зажегся свет, и дом наводнило множество людей. Первое, что увидела Полина, был пистолет, обращенный в ее сторону. Вид оружия не испугал, приезд полицейских тоже не вывел из странного состояния спокойствия, в котором она пребывала с того момента, как увидела в гостиной неподвижное тело Нар. Сначала Полина предположила, что ее допросят непосредственно в доме мисс Абакян, однако не удивилась, когда капитан Брикс в сопровождении двух помощников вывел ее на улицу и усадил в полицейскую машину. Спустя десять минут Полина уже находилась в участке, где на первом этаже в каком-то помещении среди компьютеров, микроскопов и странных предметов, миловидная дама взяла у нее отпечатки пальцев, а после подала влажные салфетки. Брикса рядом уже не было, остались лишь помощники. Один из них принес кофе в бумажном стаканчике, второй вежливо сопроводил в комнату с большой стеклянной дверью, сквозь которую легко просматривалась огромная зала, рабочие места полицейских и то, чем они занимались в это позднее время.
В центре комнаты стоял деревянный стол, окруженный мягкими стульями, а у стены находился длинный диван, на котором Полина сразу же устроилась с протяжным вздохом облегчения. Она вытирала мокрой салфеткой испачканные краской руки и одновременно готовила в уме «историю» для полицейских. По совету Майкла, Полина предупредила капитана Брикса, что будет молчать до тех пор, пока не встретится с мисс Симонс, главным юристом «VIP-life».
Салфеткой стереть краску с рук не удалось, нужны были мыло и вода, но Полина решила не обращать внимания на темные разводы, оставшиеся на коже. Выпила кофе, которым угостил ее полицейский, пересела на край дивана, откуда хорошо просматривался общий зал, и замерла в ожидании. Время тянулось медленно, и она не могла понять, сколько минут провела в этой комнате. Часов тут не было, мобильный у Полины отобрали, поэтому определить, который час, возможности не представлялось. Она оперлась о мягкую спинку и прикрыла глаза, вспоминая застывшую фигуру Нар, полуоткрытые мутные глаза и черное пятно крови на бархатистой обивке кресла. Было не страшно думать о ней, скорее неприятно. Особенное отвращение вызывало отверстие во лбу, маленькое, запекшееся по краям, и, глядя на него, появлялось тошнотворное желание посмотреть, что находится внутри головы.
Сейчас Полина начала сомневаться в правильности своего решения остаться в доме Нар и вызвать полицию, потом поняла, что это был единственный разумный выход из сложившейся ситуации. Если бы полицейские узнали, что она сбежала с места преступления, доказать непричастность к убийству было бы гораздо сложнее. Следующая мысль о Саркисе Абакяне заставила ее напрячься. В эту минуту ему уже наверняка сообщили о смерти дочери и кто обнаружил тело. Было страшно предположить, что сейчас творится у него в душе и какие действия он предпримет. Снова вспомнилась Нар, мальтийский крест у нее на запястье, ее холодная кожа, к которой Полина, не удержавшись, прикоснулась. После мысли плавно уплыли к Алексу, вернувшись в тот день, когда она надела подарок Стефана ему на шею.
Память заработала в полную мощность, посылая картинки из прошлого, о которых она совершенно забыла. Казалось бы, человек, ожидающий допроса, должен думать о предстоящей беседе и волноваться о своем будущем. Полина же вовсе не переживала, и полицейские, изредка поглядывавшие на нее, не понимали столь очевидного спокойствия. Чаще всего люди нервно расхаживали по комнате, испуганно таращились в зал, а эта дама сбросила туфли, удобно устроилась на диване, подтянув ноги к груди, и выглядела расслабленно-уснувшей. Выдержка ее восхищала, говорила о силе духа или невиновности.
Однако отсутствие напряжения было лишь видимым. Полина в деталях вспоминала о событиях, которые привели ее в участок. Все они очень тесно переплелись между собой, и сложно было выделить самое важное, ибо каждый момент ее жизни представлялся значительным. Полина вспомнила, как переехала к братьям в Лондон, свою встречу с Грегом, первым мужем, а после его похороны. Алекс тогда поддерживал ее за талию, а она жмурилась от слепивших глаза солнечных лучей. Сейчас, много лет спустя, сидя на диване в комнатке без окон, Полина думала о чистом и прозрачном голубом небе, на которое она смотрела после того, как Люк предложил выйти за него замуж. Она помнила его улыбку, теплые руки, обнимающие за плечи и, главное, ощущение покоя, накрывшего душу. То же чувство Полина испытывала, когда рядом находился Литвин. С ним было хорошо, тепло, волнения о будущем отступали, и все же его, как и всех остальных своих мужчин, Полина не любила. К своим любовникам, случайным и тем, кто задерживался в ее жизни на более длительный срок, она испытывала влечение и страсть, но быстро остывала. Часто глупо цеплялась за отношения лишь потому, что не привыкла быть одна. Действительно, события всегда складывались таким образом, что едва уходила одна «любовь», на смену являлась другая. Самым ярким примером этому был Люк, появившийся вскоре после того, как Полина стала вдовой. Несколько месяцев страстных свиданий, и вот она уже снова жена, которая слишком быстро начала тяготиться семейным положением. Люк стал супругом, но не смог завоевать ее сердце. Оно всегда было свободным, наверное, таким и останется. Впервые Полина задумалась над тем, способна ли она вообще испытывать любовь. Может, ее тело и душа созданы только для коротких романтических вспышек и не пригодны для глубоких чувств?
