Ольга Новикова - Каждый убивал

В телефонных именах быстро находит Милку – как раз недавно помог бывшей сокурснице. Перед дипломом она забеременела, ребенка родила вместо защиты, вот и приземлилась секретаршей у шефа службы собственной безопасности.

Примерно месяц назад вышла на него, чтобы посоветоваться насчет любимой свекрови. Старушка – психолог, дома принимает пациентов. И вдруг, ни с того ни с сего, ее сосед снизу стал каждый день поджидать визитеров у входа в подъезд и осыпать их бранью. Рук не распускал, так что криминал не убойный. Но психованная элита – люди тонкие, клиентура у свекрови стала таять. Попробовала она его по-человечески урезонить – напоролась на оскорбления, от которых слегла с гипертоническим кризом. Никого беспокоить не хотела. Оклемавшись, сама обратилась в милицию. На общих основаниях. Там отмахнулись: мол, ничего со скандалистом поделать не можем. Нет оснований даже на трое суток его посадить. Матом-то не ругается, увечья не зафиксированы… Приватно посоветовали побить его как следует. Частным образом. «Ты представляешь, как мой хилый Егорка замахивается на этого амбала? – шептала в трубку напуганная Милка. – К нашим я не обращаюсь – у нас не принято… Помоги, лапа, я в долгу не останусь…»

Помоги… А сама ничего про подъездного террориста не знает. Ну, выяснил, что от того недавно ушла жена с дочерью. Вот и случился сдвиг по фазе.

В ближайшую пятницу, когда все расслаблены, Глеб в темных очках и неприметной одежде – почти невидимка, – спокойно забрал дочку хулигана с детсадовской прогулки. Дети доверчивы, а воспитательница, отвернувшись от подопечных, увлеченно ворковала по мобильнику. Приятно было почувствовать полную, никем не контролируемую власть над человеком… Жаль, что таким маленьким. Позвонил папаше из автомата, держа девочку за руку. Тот сперва онемел, а потом дрожащим голосом пообещал исправиться. «Клянусь! Чем угодно клянусь! Только Катеньку мою не испугайте…» Тьфу, слабак… Молодец среди овец… Чтобы закрепить искомый результат, Глеб привел ребенка к отцовскому дому. Послушная, спокойная девочка. Наверное, в мать, а не в отца… У нас с Анжелой такая же может получиться…

Сработало, как надо. Не видно и не слышно его… И никому не пожаловался.

Так, Мила проверит, не ее ли контора им заинтересовалась… Но если не они, то кто?

Бизяев…

Сколько ни отгонял это всесильное имя, а удержалось на периферии сознания… Раз уж вылезло, то надо действовать.

Поезд как раз выходит из подземелья на свет – подъезжает к неглубокой «Кунцевской», где телефонная связь более-менее стабильна. Глеб вызывает своего противника. Перехватывает инициативу.

– Кто-кто? – переспрашивает сердитый голос. – Глеб Со-ро-кин… – повторяет Бизяев, скрывая удивление или даже растерянность за не слишком ловко демонстрируемым неузнаванием.

– Извините, Виктор Рюрикович… – холодно, нисколько не винясь, говорит Глеб. – Я, конечно, должен был сам сообщить вам о раскрытии убийства… убийства вашей дочери, – добавляет он после паузы. Добивает. – Но шеф… Он ведь вам звонил? Доложил подробности?

– Никаких деталей я не знаю! Ни одной! Мне замминистра звонил! Отрапортовал победно, и все! Ничего о расследовании он не знает. А ты! Ты… – начинает повизгивать Бизяев.

Броня спокойствия пробита. Манипулировать же человеком, выведенным из себя, – дело техники. Главное – суметь промолчать. Тишина должна быть спокойная, как бы разреженная. Не блокирующая, а вытягивающая из человека информацию.

Глеб расслабляет мускулы, шагает небыстро, ритмично передвигает ноги. Слушает, как кипятится Бизяев:

– Да не верю я вашему расследованию! Ни на йоту не верю! Ты исчез! Анжела уехала! Подтверждает, что дело нечисто! Я сам, сам… без вас разберусь! Идите вы все!..

– Но Виктор Рюрикович… – Глеб накладывает свою мелодию прямо на матерок Бизяева. Нельзя допустить, чтоб тот отключился. – Вы можете меня принять сегодня вечером? Я сейчас на службе, подготовлю для вас все материалы… – говорит он немного меланхолично, не уговаривая, а словно укачивая собеседника.

– Когда?

– Думаю, часам к шести… если день без ЧП обойдется…

– Жду!

Трубку брякнул. Но пар-то выпустил.

Подходя к конторе, Глеб на всякий случай оглядывается. Хвоста точно нет.

Как-то напряжно стало… Все не предусмотришь… И от Анжелы никакой благодарности… Но кайф был. Был и остался. Есть за что платить.

Наобещал… А что показать Бизяеву, чтобы его нейтрализовать?

Но обдумывать некогда: как только Глеб входит во двор, его тут же окликают:

– Глеб! Сюда! Едем! На убийство!

Победная интонация Витька никого не коробит. Кому война, а кому – мать родна… Чтобы остаться работать в Следственном комитете, нужно ампутировать способность сочувствия, сопереживания убитому и его родственникам. Тем более что в бытовухе чаще всего именно родственники и замешаны. Как и в этом, тыща первом и не последнем деле.

В тесной, но обустроенной на новый манер двухкомнатной квартире – труп женщины лет сорока и перевернутая мебель. Сын говорит: грабители убили мать и забрали все ценное. «Деньги в валюте и рублях, серьги… У мамы кое-что было…» Нервничает… Вроде естественная неадекватность, но… Телевизор на боку лежит. Белье из шкафа разбросано по полу.

– Женские лифчики-трусики… – замечает Витек, словно мышку за хвост, держа бретельку кружевного изделия. – Юбки-кофты вынуты, а в комнате сына как будто никто и не пошарил… Присмотритесь к мальцу, – говорит он на ухо Глебу.

Это совет? Хочет подружиться?

– Занимайся своим делом! – Глеб поворачивается к Витьку спиной и выходит из квартиры.

Опросил соседей. Картина легко прояснилась. Нашли в конверте. Даже запрятать как следует не сообразил… Пятнадцатилетний наркоша убил свою мать. Слышали ее крики… Она не давала денег на дозу? Надеялась, что спасает сыночка?

К шести часам Глеб успел составить отчет, получить благодарность от шефа (второе дело за неделю раскрыто!), отксерить нужные документы, скачать в свою почту видеоклип Ады. Технически подготовился, а морально был в одном из лучших своих бойцовских состояний.

Для понта предупреждает Бизяева, что на полчаса задержится:

– ЧП как раз случилось… Убийство… Но я держу свое слово…

Если б не кабинет, не тот же антураж, то не узнал бы Бизяева. Смерть дочери, словно стремительный рак, подточила его. Костюм, явно новый, не поспел за похуданием своего обладателя. Загар, который буквально неделю назад выглядел победным отличием, теперь делает лицо больным, скукоженным, землистым…

Никакой жалости внутри Глеба не заводится. Наоборот… Кайф от морального трофея. Как-то же надо восстанавливать социальную справедливость! Теперь на своей шкуре Бизяев чувствует, что деньги и власть не обеспечивают стопроцентной защиты… Одного олигарха посадили, другого через дочь прищучили – глядишь, атмосфера освежится…

– Извините за опоздание… Только что с убийства, – говорит Глеб с порога. – Наркоман пробил голову своей матери… Сын убил мать. У них рано или поздно крышу сносит… Рано или поздно… – повторяет он медленно, как бы намекая папаше, что и его дочь, останься она жива, могла тоже замахнуться на кого-нибудь из родителей. Наркоманка ведь… – Вот результаты экспертизы… – Он протягивает Бизяеву приготовленные бумажки. – Но главное я хочу показать в компьютере. Интернет здесь, конечно, есть?

И пока Виктор Рюрикович изучает документы, притулившись за гостевым столом – на том месте, где в прошлый раз сидела Анжела, Глеб устраивается за хозяйским прилавком. Кресло удобное, с ортопедическими изгибами, комп мгновенно реагирует на любой запрос, скорость отличная… Буквально через пару секунд он входит в почту и выуживает оттуда искомый клип. На большом экране сцена впечатляет… Так и просится в Интернет на всеобщее обозрение… Но анонимно выставить не получится – вычислят мгновенно. У органов на службе состоят самые крутые хакеры. Отслеживают любой адрес, с которого сделан вброс… Ради чего рисковать? Не стоит…

– Вот он, убийца вашей дочери! – Глеб разворачивает экран компьютера, чтобы Бизяев смог со своего места любоваться документальными съемками. Не стал покидать хозяйское кресло, чтобы, оказавшись за спиной Бизяева, как лакей, комментировать заснятое действо. – Петр Митрофанович Зонин по кличке Зона объявлен во всероссийский розыск… Интерпол тоже оповещен… Но вряд ли он пересек границу…

– Это что, твое доказательство?! – кричит Бизяев, не досмотрев клип. Вскакивает из-за стола. Стул мешает, и он ногой яростно отшвыривает его. – Зачем этому отморозку убивать мою дочь? Какая у него может быть мотивация?!

– Вот это мы узнаем, когда его возьмем. – Пользуясь тем, что Бизяев меряет шагами свой огромный кабинет, Глеб остается в хозяйском кресле, сохраняя с его помощью приоритетную позицию. – Тут есть пара вполне разумных, логичных версий. Зонин может оказаться маньяком, который специализируется на молодых, хорошо упакованных мамашах… Или он получил заказ на этих двух женщин. Может быть, ваши враги таким образом хотели именно вас припугнуть, вам отомстить за что-то… Тем более что ваш зять совершенно точно замешан в первом убийстве… Желтая пресса и ваше имя связывает с убийством Мазур… Своеобразный дуплет ваших врагов: замарать имя и нанести урон… Покопайтесь в своем окружении… Лавринец явно в курсе… Все это, конечно, выяснится в самое ближайшее время…