Наталья Андреева - Смерть по сценарию

— А у меня баллончик с дихлофосом на окне, если кто полезет, я его побрызгаю.

— Ох уж мне эти народные средства! Давно надо было газовый пистолет привезти. Ты сама подумай — рядом убийца разгуливал, а мы дрыхли.

— У тебя тоже много врагов, муж? Признавайся! Выдавай свои тайны, что ты там натворил, пока меня дома нет?

Он вдруг вспомнил Соню и закрыл глаза:

— Сплю.

— Устал? Отдыхай, Леша, а я пойду книжку возьму, я-то подремала уже, пока вы с Михиным на соседнем участке воевали.

…Алексей сам не помнил, как задремал, проснулся, услышав громкие голоса где-то на улице, совсем возле террасы.

— Я бы на вашем месте за мужем получше следила, а то он на всех девок вешается. Да. Пока вы тут с животом на даче у себя сидите, Лешенька развлекается, как хочет, и не только со мной!

Леонидов кубарем скатился с кровати, кинулся к окну и увидел, как со своей стороны вплотную навалилась на забор Соня и нарочно говорит громко, чтобы слышно было не только Саше, которая тоже стояла у забора, смяв какие-то роскошные белые цветы. Леонидов с ужасом разглядел эти фарфоровые растерзанные чашечки у нее под ногами, штакетник между двумя женщинами и неожиданно подумал, что, если жена захочет расцарапать Софье лицо, ей в ее положении ни за что через изгородь не перелезть. Но Александра, вопреки ожиданиям, сказала очень спокойно:

— Не надо считать меня дурой. Девушка, я старше вас на десять лет и побольше в жизни видела, вы сейчас по-детски мстите моему мужу за то, что он знает правду и про вас, и про вашу мать, про все ваши аферы с завещанием. Не надо, это не пройдет.

— Да он спал со мной, слышите, спал!

— Не выдавайте желаемое за действительное. Вы давно около моего дома крутитесь и около моего мужа, но у нас в семье все в порядке.

— Да сами у него спросите! Кобель ваш Леша драгоценный, как и все. Да хотите, я в деталях вам все расскажу?

— Да? А видеокамеры не было у вас с собой, случайно?

— Представьте себе, нет. Бедновато живет ваш коммерческий директор, нечего было даже включить, чтобы кассету на память оставить о нашем нежном свидании. Да я докажу сейчас, что дома у вас была!

— Это не открытие. Мой муж — вежливый человек, если бы к нему пришли гости, он не стал бы держать их на пороге.

— Дура! — не выдержала Соня.

— Я уже слышала, как вы, девушка, можете устраивать скандалы.

— Кретинка! Бывают же такие святые идиотки, которые покрывают своих кобелей!

Тут уже не выдержал Алексей, пулей пронесся через террасу в дом, потом ломанулся прямо через клумбы, ломая какие-то разноцветные пышные растения, к забору, где выясняли отношения дамы. Еще на бегу закричал Соне:

— Слушай, сколько ты еще будешь лезть?

— А вот и наш коммерческий директор. Наш с вами совместный возлюбленный, Александра, не знаю уж, как отчество. Ну что, Леша, поделись со своей женой подробностями наших интимных отношений.

— У вас наследственная семейная фантазия, что у покойного писателя, что у тебя. Саша, иди в дом, я скажу девушке два слова на прощанье.

— Можешь при мне, я знакома с ненормативной лексикой.

— Нет, ты иди.

Саша пожала плечами и ушла. Соня злорадно улыбалась Алексею:

— Ну как? Будешь еще копаться в мамином грязном белье?

— Я теперь его так перетряхну, что и маме, и тебе мало не покажется.

— Да? Я забыла твоей Сашеньке про Надю рассказать, которую ты иногда подвозишь.

— Между прочим, если тебе не знаком этот факт, твой драгоценный братец был ее любовником. — Леонидов тоже здорово разозлился. — Она, похоже, всех мужиков у тебя увела? Ох и девушка, далеко тебе до нее, роковая ты наша.

— Вранье! Паша никого, кроме меня, не любил! Он просто не мог на мне жениться, потому что я двоюродная сестра!

— И кстати, если хочешь знать, то эта девушка, которой ты так интересуешься, вовсе не красавица, и ей тоже немногим больше двадцати, значит, в женщине главное вовсе не то, как она выглядит, а что-то другое, наверное, есть. А? Ты подумай об этом на досуге, полезно. А к моему дому и к моей машине больше не подходи, тем более к моей жене. Жене, поняла? Это только такая молодая дурочка, как ты, может себе вообразить, что можно переспать с мужиком и он тут же женится или разведется. Да тобой просто все пользуются, а ты, дурочка, вообразила, что никто не может устоять.

— Врешь! Ты нарочно врешь, чтобы жена слышала! Я поняла…

— Ничего ты не поняла, подрасти сначала.

— Ну, я тебе еще устрою!

— Времена, когда моральный облик работников обсуждался на товарищеских судах, давно прошли, ты их не застала. Можешь подать жалобу в народный суд или обратиться в местную партийную ячейку, там, в даче напротив, как раз бывшие коммунисты живут. — Алексей кивнул в сторону дороги на шоколадный двухэтажный особняк.

— Сволочь!

— Психопатка!

— Козел!

— Сучка!

Она кинулась на забор, Алексей отпрыгнул, девушка вцепилась в штакетник, но он выдержал, не сломался. Наконец Соня поняла, что беситься бесполезно, и вихрем понеслась к себе в дом, только ветки затрещали. Услышав все тот же грохот истерзанной двери, Алексей вытер потный лоб и пошел к Саше. Она сидела на диване и плакала.

— Саша, ты как? Ты так спокойно с ней держалась, я даже не ожидал: вежливо, корректно, не орала, как базарная тетка.

— Обними, меня всю трясет.

Он прижал к себе жену и почувствовал, что ее действительно колотит. Саша всхлипывала и все время повторяла:

— Она врет, да? Врет?

— Конечно врет.

— И ничего у вас не было?

— Конечно не было.

— И Нади не было?

— Надя была. Она племянница одной моей знакомой, которая заказала на фирме компьютер, я отвез его домой и помог подключить. Если ты так будешь реагировать на всех женщин, которые случайно оказываются в моей машине…

— Не буду. Только скажи этой Соне, чтобы она…

— Уже сказал. Все, забудь. — Ему уже и на самом деле казалось, что ничего не было, ну совсем ничего, в памяти на месте вечера с Соней образовалась большая черная дыра, а все произошедшее с ней из разряда реальностей переместилось в область фантазий, будто могло бы быть, но не было. Саша почти успокоилась, перестала дрожать, они просто сидели, обнявшись, и боялись пошевелиться. Алексей гладил ее плечи и самыми страшными клятвами зарекался на любые в жизни подлости по отношению к жене.

На улице вдруг раздалось несколько пронзительных гудков, потом настойчиво засигналили снова. Саша от неожиданности вздрогнула.

— Что это? — оторвался от нее Алексей.

— Автолавка приехала, хлеб привозят из райцентра, ну и продукты кое-какие. Думаешь, чем мы тут питаемся всю неделю с Сережкой? Но в субботу они обычно не приезжают, только в будни, чего это вдруг решили?

— Надо нам что-нибудь купить?

— Да ты привез вроде. Сходи, белый батон только купи и бутылку подсолнечного масла, если есть. Только смотри, хорошего, без холестерина.

— Есть!

Леонидов схватил какую-то авоську и вышел из дома. Машина стояла у колодца, центра деревенской Вселенной, из домов разношерстной вереницей тянулись люди с кошельками и пакетами в руках. Жара уже была не такой изнуряющей, как днем, но люди шевелились лениво, похожие на раков в почти закипевшей воде: еще не дохлые, но уже наполовину сваренные. Особое впечатление Алексей испытал от их одежды: дама в модной соломенной шляпе и длинной цветной юбке, но с увядающим листком подорожника на носу и в старом полинявшем купальнике вместо верхней части туалета; мужик с огромным животом и в спортивных трусах почему-то на подтяжках; бабулька семидесяти лет в подростковых шортах; куча детей вообще в чем-то невероятном, которого большей частью было мало, — вся эта колоритная компания сгрудилась у «газели», заглядывая за спину молоденькой продавщице, расставлявшей на доске, изображающей витрину, скудный ассортимент. Леонидов посмотрел вниз, на собственные сомнительной свежести штаны, голое пузо и пальцы, вылезающие из дыр старых тапочек, и от смеха прикусил губу. Сам он тоже органично вписался в эту толпу, размазавшуюся по центральной поселковой улице и жадно спрашивающую о том, есть ли сегодня в продаже напитки. Напитки были, начиная с кваса в полуторалитровых бутылках и заканчивая водкой в четвертинках. Толпа ждала, когда начнется торговля, и сплетничала о поселковых новостях.

— Нет, мой прудик совершенно пересох, представляете? Сначала черпали, черпали, а теперь и овощи нечем поливать, не то что кусты или деревья. Картошка все равно в земле испечется, если еще будет недельки две эта жара…

— Да… А у меня яблочки начинают отваливаться.

— Вон у богатых и насос есть, целый день слышно, как воду качают, а мы что? Пенсионеры. — Бабулька в шортах кивнула на клишинскую дачу.

— Да что они, на грядки качают, что ли? Душ принимают по десять раз в день. — Это уже тетка в старом сарафане.