Татьяна Степанова - Колесница времени
И Катя, конечно же, сказала: «Нет, останемся на танцполе», — когда Данила предложил подняться наверх, в VIP-зону.
Кора заметила Катю, но виду не подала — она улыбалась залу, как настоящая звезда. И пела, пела…
— Снова она, — сказала Катя Даниле.
— Здешний соловушка. Забавная она.
— Да, она забавная, — согласилась Катя.
— И храбрая, — Данила обнял ее в танце, — уважаю ее. Мужество нужно, чтобы выглядеть так. Сейчас вон в разных вонючих городишках собирается кодла — лесбиянок, геев мордуют, за волосы таскают, издеваются. И все это на телефончик снимают и в Сеть выкладывают. И никто ни гу-гу, ни одна телевизионная гнида про это не скажет.
— Это закончится. Данила, это закончится.
— Когда? Когда мы все сдохнем?
Он смотрел на Катю. Ждал ли он ответа от нее — тут, в этом клубе, где все они толклись, как ночные мотыльки под светом гаснущего фонаря, ловя последнее тепло, радость и утлую надежду?..
Он смотрел на Катю так, что… Поразительные вещи порой может явить человеческий взгляд… одновременно — бравада, растерянность, отчаяние, нежность… Катя обвила его шею руками и поцеловала в губы. Сама — на этот раз. Не из любви и не из жалости, а в ответ на то, что говорили, кричали его глаза.
Данила зарылся в ее волосы лицом и прижал к себе. И они медленно-медленно кружились на танцполе. А когда оторвались друг от друга, Катя увидела, что бородатая Кора сходит со сцены по ступенькам. Она смотрела куда-то поверх танцующих.
Вот она обернулась и показала Кате глазами — туда, туда.
И Катя тоже обернулась, но видела лишь танцующих и — стойку бара.
— Выпьем за…
— За что, Данила?
— За песню, что спел нам бородатый соловушка. — Данила повлек Катю к стойке бара. — Песенка о любви.
Он заказал Кате коктейль, а себе двойной бренди.
— Почему ты Жене не позвонил? — спросила Катя. — Я ей машину помогла перегнать со штрафстоянки.
— Я звонил ей, она не отвечала мне.
— Она же в больнице с мужем, она в палате телефон выключала, чтобы его не беспокоить.
— Да, Генку нельзя сейчас беспокоить.
— Так почему же ты ей так и не позвонил?
— Я был занят.
— Чем ты был занят? — спросила Катя.
И тут к ним подвалил юркий молодец с сережкой в ухе, очередной «продавец счастья», то есть кокса. И Данила…
— Подожди меня пару минут.
— Но я…
— Я быстро.
Катя смотрела, как он вместе с «торговцем счастьем» пересек танцпол и затерялся где-то в недрах клуба. Не наркоман… он сам так говорит — «я не наркоман»… Но ему уже все труднее и труднее это утверждать.
Она поискала глазами Кору — нет ее, и карлицы Маришки что-то тоже не видно.
К диджею подошел охранник и что-то ему прошептал. Тот на минуту прервал музыку.
— Послушайте, друзья! Кто владелец машины «Мерседес-Смарт» номер… сигнализация орет. Жильцы дома начнут выступать, на клуб и так наезжают постоянно. Выйдите, разберитесь с машиной, очень прошу!
Это же моя машина, — подумала Катя, — что там еще?
Не дожидаясь возвращения Данилы, она ринулась вон. Номерок от ее мехового жакета, сданного в гардероб, снова у Данилы, ну черт с ним, она лишь проверит крошку «Мерседес» и…
Громкий звук работающей сигнализации слышен даже в темном дворе у «Шарады». А машину она оставила на краю стоянки у дома, напротив арки. Катя через темный двор заспешила к машине.
В арке гулко отдаются ее шаги по асфальту — высокие каблуки.
Она подошла к «Мерседесу» и сразу заметила на двери глубокую вмятину. Сигнализация все работала, и она не смогла отключить ее с брелка. Тогда она открыла машину, села за руль, протянула руку, чтобы отключить сигнал на панели, и тут…
ОНО… или она возникло из темноты — нелепое существо в розовом, в белесом парике, накрашенное так, что лицо казалось белой маской с угольно-черными бровями, пухлыми щеками и ярко-алым, намазанным помадой ртом.
Почти видение…
Дикая ненависть в глазах…
Марта Монро появилась рядом с машиной, точно выросла из-под земли.
Доли секунды…
Они смотрели друг на друга доли секунды…
А затем Катя увидела в руке Марты Монро пистолет с глушителем и…
Выстрел!
Марта стреляла почти в упор и наверняка бы с такого близкого расстояния не промахнулась, убила бы Катю.
Но вместе с ее выстрелом одновременно — бах! — в ночи прозвучал еще один.
Словно что-то толкнуло Марту в бок с большой силой, и ее рука с пистолетом дернулась — пуля от ее выстрела попала в подголовник сиденья, а не в висок Кати.
Бах! Выстрел!
Марту снова будто что-то сильно толкнуло, и она не удержалась на ногах, упала.
— На руку ей наступи! — услышала Катя женский крик.
Она что есть силы шарахнула барахтавшуюся возле машины Марту дверью, выскочила из машины и попыталась ногой выбить из ее руки пистолет, который та все еще цепко сжимала.
Но не тут-то было! Марта, хрипло взвизгнув, схватила ее за щиколотку и резко дернула.
Катя упала на асфальт. Марта навалилась на нее всем своим грузным телом. Пыталась высвободить руку с пистолетом, а локтем другой давила на Катино горло.
— Тварь…. Хочешь забрать его у меня… не отдам… убью… Он мой, и только мой… ни ты, никто его у меня не заберет…
Этот голос…
Боже мой…
Этот голос…
Катя уже задыхалась, потому что локоть, впиваясь в горло, норовил сломать ей гортань…
Все плыло перед глазами… топот… кто-то бежит…
— Отпусти ее! Бросай ствол! Ну! Одно движение — и я стреляю! Мой пистолет у твоего затылка!
Голос Лили Белоручки…
Сдавленный хрип…
Когда вы, полузадушенная, валяетесь на асфальте, а вокруг вас вся эта суета с задержанием…
Оперативники обезоружили Марту Монро, оттащили ее от Кати.
Лиля Белоручка — с пистолетом. Она наклонилась.
— Ты как? Цела?
Катя повернулась, опираясь ладонями на асфальт, попыталась подняться. Лиля ей помогла. Катя от пережитого шока еще плохо соображала.
— «Скорую» вызывайте! Она ранена! Я в нее две пули засадила!
Лиля скомандовала это, но…
Оперативники попытались осмотреть, ощупать Марту, ища, куда попали две пули, выпущенные майором Белоручкой. Но Марта лишь визжала и с бешенством отбивалась.
— Аааааааааааааааааааааааа!
— У нее ноги мокрые! Посветите! Дайте спецпакет перевязочный, она тут кровью истечет, пока врачи приедут!
— Да это не кровь! Это же…
— Да она обоссалась!
В воздухе — терпкий запах мочи…
— Я в нее дважды попала, — сказала Лиля. — Я стреляла ниже пояса, в бедро и…
— Да у нее тут… ох, взгляните сами, пощупайте, у нее тут везде накладки! Она не ранена. Пули в накладках застряли, это как театральный костюм, сплошной полимер!
Катя еще ничего не могла понять. А Лиля сориентировалась быстрее. Упирающуюся Марту Монро поволокли к полицейской машине.
— Ты тут с ним? — спросила она.
— С Данилой.
Лиля послала оперативников в «Шараду».
Затем она ринулась к полицейской машине. Там оперативники крепко держали Марту. Лиля стащила с ее головы платиновый парик.
Катя смотрела.
Круглая, как шар, голова в специальной сетке телесного цвета с оттопыренными ушами.
Эти оттопыренные уши…
Лиля содрала с головы Марты и сетку.
Под ней — жидкие, коротко стриженные волосы… рыжие.
Оперативник подал Лиле скомканный бинт из аптечки, намоченный минеральной водой из бутылки, что полицейские возили с собой. Лиля грубо, уже нисколько не церемонясь, схватила Марту за скулы, сжала и начала возить мокрым бинтом по ее лицу-маске, накрашенному, наштукатуренному, смывая, уничтожая грим и…
Марта закашлялась и выплюнула что-то изо рта.
Это что-то упало на подол розового платья с блестками.
Лиля отняла бинт от ее лица и…
— И тут накладки, точнее, подкладки за обе щеки, — сказал оперативник.
Лицо, это лицо, потеряв пухлость щек и толстый театральный грим, менялось…
Грим сползал, оставляя грязные потеки…
Лиля содрала с висков театральные пластыри телесного цвета, утягивающие кожу и изменяющие разрез глаз и форму бровей.
Лицо изменилось и…
Стало лицом той, кто…
— Раиса Павловна Лопырева, — сказала Лиля. — Нет и не было никакой Марты Монро… Раиса Павловна, вот мы и встретились с вами опять, уже здесь.
Катя не верила глазам своим.
Раиса Лопырева что-то прошипела и попыталась плюнуть оперативнику в лицо.
Из «Шарады» оперативники вывели Данилу.
— По машинам, — скомандовала Лиля, — тут, на месте, для осмотра остается только опергруппа.
Глава 52
Семейный круг
Три момента запомнились Кате надолго из этой длинной безумной ночи.
Первое: майор Лиля Белоручка попыталась сразу минимизировать риск для клуба «Шарада» и его чудных завсегдатаев. Никого из московских полицейских на место не вызвали, а сами постарались убраться оттуда как можно скорее, пока в самом клубе не начался шум и гам.
