Шесть из восьми - Вера Ард
– Все? – с испугом произнесла Надя.
Матвей пожал плечами.
– Наверно, начало того вечера я забывать не хочу. Я очень давно ни с кем так не разговаривал. Так честно. Не чувствовал рядом родную душу.
– И у меня такого очень давно не было. – Надя непроизвольно протянула руку и коснулась его ладони.
Матвей накрыл второй рукой ее пальцы:
– Я очень хочу, чтобы они поскорее нашли убийцу и все осталось в прошлом.
– Да, я тоже очень этого хочу, – с жаром произнесла Надя. – Тот, кто сотворил весь этот ужас, должен быть наказан.
Матвей улыбнулся и произнес:
– Очень рад от тебя это слышать. Тогда, я думаю, мы должны кое-что сделать.
– О чем ты? – удивилась Надя.
– Я сейчас в церкви отчетливо понял, что мы должны сказать следователям правду.
Надя сильно испугалась, хотя понимала, что Матвей прав. Так или иначе, все скоро выплывет наружу. Марк теперь в глазах следствия не выглядел единственным подозреваемым. Но также она понимала, что их общая правда, про которую говорит Матвей, не то же самое, что знает она. Но открыть эту тайну она пока была не готова.
– Думаю, ты прав. Давай сами пойдем в полицию.
Матвей крепко сжал ее ладонь в своей и, глядя в глаза Наде, облегченно вздохнул:
– Я очень рад это слышать. – Наклонившись, он нежно поцеловал девушку в щеку, а потом почти шепотом добавил: – Я хочу быть уверен, что ты не имеешь к этому отношения…
13 мая. Ночь
Они гуляли вдоль берега уже часа три и никак не могли наговориться. Была полная темнота, Матвей чувствовал усталость, но не хотел идти спать. Казалось, если он вернется в палатку, то все очарование нарушится. Темнота придавала этому разговору особую интимность. Он не думал уже, что фигура Нади далека от нарисованного им идеала, что на лице ее заметны прыщи и что она совершенно неспортивна. От нее исходило то самое тепло, которое он так долго искал. Она не пыталась заглушить духами запах костра и приготовленной на нем каши. Дотрагиваясь до ее лица, он не ощущал слоя косметики. А еще она его понимала. Не просто делала вид, что слушает. Нет, Надя разговаривала с ним на одном языке. Они болтали о книгах, о детстве, об истории страны и мира. В чем-то их мнения совпадали, в чем-то расходились, но он видел, что у нее есть собственный взгляд на вещи. И она умеет слушать и воспринимать чужую точку зрения. А как загорались ее глаза, когда речь заходила о ее любимых темах, точнее, глаз он не видел, скорее догадывался по звуку ее голоса. Правление Петра Первого, Ивана Грозного, как история страны сформировала характер русского человека. Спор заводил их далеко и уже в который раз заставлял делать круг по знакомым тропинкам, остров был слишком маленьким для них. Как же правильно он сделал, что позвал ее погулять вместе. Одно давило. Лиля.
Они несколько раз оказывались вблизи лагеря, и он буквально чувствовал на своей спине ее взгляд. Лиля сидела в одиночестве у костра, и казалось, вместе с дымом оттуда несется ненависть. Кукла, красивая кукла, не более того. Как он мог повестись? А с другой стороны… Надя? Единство душ не равно единству тел. Будет ли она для него так же привлекательна физически? Или стоит остаться друзьями, редкими собеседниками на этом острове? Он не знал, что будет дальше. Но понимал, что сейчас в его жизни происходит нечто важное.
Матвей взглянул на часы: уже без двадцати два. Они остановились рядом с отдельной палаткой, где сейчас должны были ночевать Женя с Сашей. Надя увидела, что Матвей посмотрел на циферблат, и слегка разочарованно произнесла:
– Уже поздно?
– Да, думаю, нам нужно отдохнуть. И согреться не помешает, ты совсем замерзла.
– Мне кажется, я не усну сегодня, да и в палатке одной будет так же холодно.
Матвей посмотрел на нее внимательно. Неужели хочет позвать его к себе ночевать? Проверить?
– Ты хочешь, чтобы я составил тебе компанию?
Надя испуганно вздрогнула и покачала головой.
– Нет… Я не знаю, как это выглядит с твоей стороны, но я пока не готова. Не так быстро.
Матвей выдохнул про себя.
– Я тоже считаю, что это сейчас неуместно. Пойдем, я просто провожу тебя.
Надя чуть покачала головой.
– Не надо… Я пока умоюсь, ведь еще даже зубы не чистила, – скромно сказала она. – Да и не хочется попадаться на глаза… Ну, в общем, ты сам знаешь.
– Брось, между ней и мной ничего не было, и я никаких обещаний не давал. Но если ты хочешь, давай вернемся по раздельности. Хотя это и смешно звучит.
– Давай… Иди первым, со мной ничего не случится.
Матвей молча кивнул и на секунду замер, думая, стоит ли ее поцеловать на прощание или нет. Хотелось, но, с другой стороны, это могло заставить ее рассчитывать на нечто большее, в чем сам он еще не был уверен. Поэтому просто сказал ей: «Спокойной ночи». И, услышав то же самое в ответ, направился к лагерю.
Когда он проходил мимо костра, то старался не встречаться взглядом с Лилей, будто ее там не было. «Лишь бы не окликнула», но нет, видимо, решила проявить гордость. И на том спасибо.
Он забрался в палатку, включив фонарик, но тут же заметил, что спальник Владимира пуст. Матвей усмехнулся про себя, подумав, что Яна все-таки подпустила соседа к себе. Матвей еще днем заметил их игру в гляделки. Ну что ж – почему бы и нет. Может, она и есть судьба Владимира, как его судьба – Надя. Эта мысль не впервые пришла ему в голову, но теперь от нее не хотелось отмахиваться. Матвей переоделся, прислонился к подушке и попробовал погрузиться в сон. Перед глазами образы сегодняшнего дня смешивались со странными картинами прошлого. Он почему-то видел Петра Первого на корабельном мостике, а сам будто был в толпе и наблюдал за ним. Человек из двадцать первого века оценивал великого монарха. Вдруг кто-то закричал в толпе:
– Чтоб ты сдохла, тварь!
Матвей тут же подскочил. Толпы рядом не было, он сидел в палатке, а крики доносились снаружи. Взглянул на часы: прошло всего минут пять. Кто кричал? Голоса стали тише, кто-то из женщин просил не будить остальных. Мужчина, только что желавший кому-то смерти, тоже затих. Кажется, были еще два женских, но чьи
