Брат мой Каин - Перри Энн
В половине четвертого понемногу начали сгущаться сумерки. Добравшись до Кэнл-Док-Ярд, Уильям теперь стоял у самой воды, глядя сквозь дождливую мглу на противоположный берег, где находился химический завод, за которым простиралась низменная болотистая местность под названием Гринвич-Маршиз. Он опять упустил Кейлеба. На этот раз тот опередил его всего на полчаса. С губ Монка сорвалось длинное злобное проклятье.
Потом сыщик увидел какого-то лодочника. Высокий и широкогрудый, тот приближался к нему вразвалку, расставляя циркулем чуть согнутые ноги и не выпуская изо рта чубука глиняной трубки.
– Вы что, решили искупаться, да? – весело поинтересовался он. – Глядя на ваше лицо, я бы этому не удивился. Только вода нынче холодная, у вас сразу дух захватит.
– Здесь тоже собачий холод, – не слишком вежливо ответил Монк.
– Все равно не так холодно, как в реке, – заметил лодочник, по-прежнему улыбаясь. Потом он запустил руку в карман синей куртки и достал бутылку. – Глотните лучше. Это, конечно, не ахти какое лекарство, но от холода помогает!
Уильям заколебался. В бутылке могла оказаться какая-нибудь гадость, но он сейчас здорово замерз и сильно разозлился, упустив Стоуна из-под самого носа.
– Только тогда не вздумайте топиться, – проговорил лодочник, скорчив гримасу. – К чему впустую переводить отличный ром? Ямайский… Такого больше нигде не найдешь. Вы никогда не были на Ямайке?
– Нет, не был. – Монк не знал, правда ли это, но сейчас это не имело значения.
Разговорчивый местный житель опять протянул ему бутылку.
Детектив взял ее и приложил ко рту. В бутылке на самом деле оказался ром, причем хороший. Сделав глоток, Уильям почувствовал обжигающий жар в горле и вернул бутылку лодочнику.
– Спасибо, – улыбнулся он, слегка согревшись.
– Может, уйдем отсюда и перекусим? У меня есть пирог. Хотите, я дам вам половину? – предложил лодочник.
Монк знал, какую ценность представлял для бедных людей пирог, тем более целый. Такое предложение заставило его смягчиться, показавшись ему едва ли не чрезмерной заботливостью.
– Вы очень добры, – тихо проговорил он. – Но мне необходимо отыскать одного человека, мы с ним только что разминулись.
– А кого вы ищете? – спросил лодочник, явно сомневаясь, правду ли ему говорят, хотя он, наверное, обратил внимание на изменившийся тон Уильяма, даже если при слабом свете ему не удалось как следует разглядеть его лица.
– Кейлеба Стоуна, – ответил Монк. – Это жестокий парень. Я почти не сомневаюсь, что он убил собственного брата. Мне, конечно, вряд ли удастся это доказать, если только где-нибудь не обнаружат его тело, но ради его вдовы я должен точно узнать, мертв этот человек или нет. До самого Кейлеба мне нет дела.
– Вот как? Он убил брата, а вам на это наплевать? – Лодочник, прищурившись, искоса посмотрел на сыщика.
– Я бы доказал это, если б потребовалось, – возразил тот. – Но мне поручили лишь выяснить, мертв его брат или нет. Тогда вдова этого брата, по крайней мере, получит то, что ему принадлежало, и у нее будет чем кормить детей. По-моему, это устроит ее больше, чем месть. Вам так не кажется?
– Да, – согласился заботливый житель трущоб, – вполне с вами согласен. Так, значит, вам нужен Кейлеб?
– Да. – Монк не сводил взгляда с темнеющей реки, обдумывая, стоит ли ему сейчас перебираться на другой берег. Он не представлял, где ему следует продолжать поиски, к тому же Стоун вполне мог вернуться назад и сидеть сейчас в полной безопасности в каком-нибудь уютном пабе на Собачьем острове.
– Я перевезу вас, – неожиданно предложил лодочник. – Я знаю, куда он подевался. Во всяком случае, мне известно, где его можно найти. Я не желаю, чтобы дети остались без отца. Этот Кейлеб – плохой малый.
– Спасибо, – поспешно согласился детектив, опасаясь, что его новый знакомый, чего доброго, передумает. – Как вас зовут? Меня зовут Монк.
– Понятно. Такая фамилия вам не подходит, если только вы не из тех монахов-инквизиторов, которые жгли людей на кострах[3]. Меня зовут Арчи Маклиш. Идемте со мною. У меня здесь рядом лодка, не слишком большая, к тому же в ней холодно и сыро, но мы как-нибудь переберемся на тот берег. – Повернувшись, Арчи вразвалку зашагал прочь, как будто причал раскачивался под ним, словно корабельная палуба.
Монк поравнялся с ним.
– Инквизиторы жгли людей за их веру, – раздраженно проговорил он. – А меня интересует не то, во что люди верят, а то, как они обходятся с друг другом.
– По вашему лицу можно предположить обратное, – ответил Маклиш, не поднимая взгляда. – Мне бы не хотелось, чтобы вы взялись искать меня. Пусть лучше на вашем месте окажется сам дьявол. – Он остановился возле узкой лестницы, спускавшейся к воде, где на волнах тихо покачивалась совсем маленькая лодочка. – Это, наверное, нелегко, когда тебе до всего есть дело, – добавил он.
Уильям собрался было заявить Арчи, что тот ошибается, но лодочник все равно не стал бы его слушать. Согнув широкую спину, он принялся распутывать швартовочный конец, завязанный на редкость хитроумным узлом.
Сыщик вскарабкался в лодку, и Маклиш налег на весла. Он греб умело, одновременно заставляя суденышко двигаться вперед и поворачиваться. Берег и лестница исчезли в серой пелене дождя, стоило им проплыть всего несколько ярдов. Монк неожиданно подумал о том, что никому не известно, где он сейчас находится. Он принял предложение, совершенно не позаботившись о предосторожностях. Что, если Кейлеб специально подговорил этого Арчи Маклиша, уплатив ему деньги?! Тогда детектив вполне может оказаться за бортом на середине скрытой темнотой и туманом реки, и его унесенное отливом тело всплывет не скоро или вообще навсегда останется на дне. На Кейлеба Стоуна, возможно, падут подозрения, но его вину все равно никто не сумеет доказать. Произойдет очередной несчастный случай, и только. Маклиш, наверное, даже заявит, что его пассажир сам бросился в воду.
Монк крепче ухватился за планшир, решив бороться до конца, если дело примет такой оборот. Арчи Маклиш уйдет тогда на дно вместе с ним.
Они обходили медленно проплывающие мимо баржи, возникавшие из мглы темными силуэтами с огнями по левому и правому борту. Несущие сотни тонн груза, эти суда двигались по волнам с неумолимостью самой судьбы. Если лодчонка Арчи столкнется с одной из этих барж, ее тут же раздавит, словно спичечный коробок. Тишина вокруг нарушалась только плеском воды, монотонным завыванием сирены и редкими отдаленными окликами.
Неподалеку прошел парусник с прямым вооружением, спускающийся вниз по реке. Покачивающиеся в вышине реи с убранными парусами напомнили Монку ряд виселиц. Он стал заметно замерзать. Сырой ветер, пронизывающий добротную ткань его пальто, словно старый кусок холстины, пробирал его до самых костей.
– Вы боитесь Кейлеба Стоуна, да? – весело поинтересовался Маклиш.
– Нет, – бросил в ответ сыщик.
– А мне показалось, да. – Арчи еще сильнее налег на весла, наваливаясь на них всей своей тяжестью. – У вас такое лицо, как будто я везу вас на виселицу, и за лодку вы ухватились так, словно она уплывет, если вы ее отпустите.
Монк догадался, как он, наверное, сейчас выглядит, и с усилием заставил себя улыбнуться. Впрочем, это ему вряд ли помогло.
– Вы собираетесь его убить? – спросил лодочник, которому явно захотелось поговорить. – Ведь это тоже неплохой выход. Потом вам останется только показать его тело. Никто даже не заподозрит, что это не его брат. Ведь вы сами сказали, они похожи как две капли воды.
Детектив отрывисто рассмеялся.
– Такое не приходило мне в голову, но это, похоже, неплохая мысль… я бы сказал, гениальная. Одним махом добиться справедливости для всех. Только вся беда в том, что я не знаю, мертв ли Энгус. А что, если он жив?
– Энгус – это его брат, – сказал Арчи, широко раскрыв глаза. – Мне тоже это неизвестно, и слава богу. Поэтому я не повезу вас обратно, у меня нет желания помогать убивать людей… даже таких, как Кейлеб Стоун.
